Однако иметь Кудесникова в качестве сопровождающего на
выставке Рита не хотела. Ей нравилось ходить от клетки и клетке, от красавцев
одной породы к другой, получать от общения с животными не только эстетическое
удовлетворение, но и заряд бодрости, энергии, оптимизма. Этого ей так не
хватало последнее время. Мрачно стоящий за спиной Кудесников, готовый кинуться
на каждого, в ком увидит потенциального врага, был бы тут совершенно неуместен.
«Ладно, один раз можно, — наконец решилась Рита. —
Не могут же они меня сутками напролет караулить. К тому же сегодня последний
день выставки. И ехать всего ничего». Погода была замечательная, оделась Рита
совсем по-летнему и вышла из дома в почти уже забытом приподнятом настроении.
В метро оказалось душновато и многолюдно, но это были
пустяки. Три остановки — и она на месте.
Когда раздался шум появившегося в глубине тоннеля поезда,
Рита подошла довольно близко к краю платформы и посмотрела на приближающиеся
огни — детская привычка, оставшаяся у нее до сих пор. В тот же момент платформа
словно качнулась у нее под ногами, и Рите показалось, что на нее стремительно
надвигаются рельсы. Дальнейшее было как в тумане: стальной скрежет тормозов,
крики людей, громада голубого вагона у нее над головой, мужчины в форменной
одежде, поднимавшие ее на платформу. И наконец врач, который осматривал ее и
настойчиво расспрашивал.
Кудесников примчался через двадцать минут после ее звонка и,
представившись родственником, забрал Риту домой. Перед этим он успел немного
пообщаться с дежурной по станции, пожилой, словоохотливой теткой, врачом и
милиционером.
— Рита, — проникновенно сказал Кудесников, когда
они уже сидели дома и пили чай, — я и сам с удовольствием убил бы вас, но
боюсь, не успею. На этом рынке такая конкуренция, что до меня очередь просто не
дойдет.
Рита в ответ лишь жалобно хлюпнула носом.
— Скажите, — не унимался Арсений, — что вас
опять понесло на улицу в гордом одиночестве? Ведь договорились — без меня ни
шагу. Разве что будет нечто экстраординарное.
— Я не права, — виновато отозвалась Рита, —
просто подумала — выставка сегодня закрывается, всего часок и хотела там побыть
и сразу обратно. А тут — такое. Наверное, от сидения дома у меня стала голова
кружиться, я и свалилась.
— Рита, — прервал ее излияния Кудесников и
легонько шлепнул ладонью по столу. — Вас под поезд столкнули. И просто
чудо, как вы остались живы. Профессионалы метрополитена утверждают, что такое
случается. Но редко. Чаще бывает наоборот.
— Вы уверены? — Женщина явно не хотела верить в
услышанное. — Вы не ошибаетесь? Откуда это известно?
— Это видели люди, это видел машинист поезда, это
видела дежурная на платформе. Вас устраивает такое количество свидетелей?
— И кто… кто столкнул меня вниз? Его поймали?
— Нет, естественно. Все, как и положено, бросились
спасать вас. На это и было рассчитано. Тот парень мгновенно скрылся в толпе —
даже примет толком никто не запомнил. Молодой, джинсы, майка, бейсболка, темные
очки. Типовой портрет.
— Покушение? — шепотом произнесла страшное слово
Рита.
— Определенно. Поэтому слушайте мою команду — из дома
одна ни ногой, только в сопровождении. На звонки неизвестных не открывать. Чуть
что — звонить мне. Дело приняло абсолютно криминальный характер, придется
ускорить его расследование. Но это — уже моя проблема. Ваша — остаться в живых
до его окончания.
— Мне нужно ненадолго съездить в Сосны, —
неожиданно призналась она. — Я же не знала, что окажусь под домашним
арестом. И оставила там всякие нужные вещи. Я просто не могу без них
обходиться. У меня клиенты. Как же мне быть?
— Ну, вот тебе раз! Не знаю я, как быть.
— Может быть… Может быть, вы меня отвезете? —
попросила она. — Мы быстро. Одна нога здесь, другая — там.
— После вашего падения на рельсы у вас помутнение в
голове. Какая нога здесь? — сердито спросил Кудесников. — Время уже
позднее.
— Мы можем там переночевать. Кудесников посмотрел на
Риту с подозрением.
Ночевать в одном доме с женщиной, нуждающейся в утешении и
защите, — значит подвергать себя серьезному риску.
— Хорошо, — решил он наконец. — Только поедем
втроем. Вы, я и мой помощник Белкин. Он тоже частный детектив. Почти что. В
принципе в вашей идее выехать за город что-то есть. Возможно, тот тип, который
на вас покушался, уже узнал, что вы остались в живых, и сейчас рвет на себе
волосы. У него наверняка есть заказчик, а я знаю, как заказчики не любят
узнавать о том, что все сорвалось. Возможно, за вами будут следить. И если я
сделаю вид, что проводил вас до Сосен и уехал, исполнитель может сделать еще
одну попытку с вами разделаться. Узнав, что вы одна, он влезет в дом, тут мы с
Белкиным его и накроем.
— Я боюсь, — тотчас сказала Рита. — Вы хотите
сделать из меня мишень!
— Вы и так мишень, — «успокоил» ее Арсений. —
И вообще, молитесь, чтобы покушение повторилось как можно скорее. Знаете
поговорку? Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Белкин заявил, что поехать в Сосны прямо сейчас он не может,
потому что у его мамы день рождения. А мама — это дело святое, и он ни за что
ее не обидит.
— Ад-адрес скаж-скаж-скажите. Я при-при-при-еду потом.
— Ладно, так и быть. Нарисую тебе на бумажке план.
Только не напивайся как свинья, иначе испортишь нам все дело.
Белкин пообещал не пить, но уверенности в его голосе не
было. Он собирался появиться в Соснах сразу после полуночи, когда достаточно
стемнеет и можно будет тайком подобраться к дому. Рита показала Арсению
замаскированный лаз в заборе, который упирался в стену сарая. Именно в саду
сыщики собирались ждать преступника.
Когда Кудесников с Ритой прибыли в Сосны, деревня
волновалась. Как выяснилось через некоторое время, у бабки Дарьи пропала коза.
То ли отвязалась и ушла в неизвестном направлении, то ли ее кто увел. Хозяйка
подняла на уши всех соседей и заставила имевшуюся в наличии молодежь прочесать
край леса.
— Хорошо, что вас в это время здесь не было, —
заметил Арсений. — А то бы несли ответ сразу за все грехи. Одна коза
сдохла, другая потерялась… Все беды с козами начались, когда вы купили дом.
— Ерунда какая-то, — пожала плечами Рита. —
Просто даже не верится, что люди могут быть такими суеверными.
Они выгрузили из машины кошачьи домики — по одному на двух
кисок. Мерс как лицо привилегированное всю дорогу сидел у Риты на коленях,
оставив после себя на платье затяжки и складки.
Попив на веранде чаю, Кудесников разыграл сцену отъезда. Он
долго прощался с Ритой возле калитки. Когда она пошла к дому, что-то кричал ей
вслед и махал рукой. Посадил Мерса на переднее сиденье машины и отчалил, сделав
круг по деревне, чтобы каждая собака могла видеть, что он отправился восвояси.
Укатил он на довольно приличное расстояние, аж в областной центр, где долго
ходил по магазинам, поражаясь богатству ассортиментного ряда. В российской
глубинке продавали все, начиная с резиновых галош и заканчивая французской
консервированной кукурузой. В маленьком подвальчике с драматическим названием
«Жалеем ноги» он отыскал потрясающие итальянские мокасины и всю обратную дорогу
по-детски радовался покупке.
