Все, кто был на лестничной площадке, молча уставились на
распахнутую Татой дверь. Прошло несколько секунд, и перед ними предстал
красавец Мерседес. Огромный, пушистый и важный. Все ахнули. Кот подошел к
хозяину и встал, ожидая, пока к его ошейнику пристегнут цепочку.
— Умный, сволочь, — хмыкнул Чуканов, покачав
головой. — Дрессированный.
— А какие у него глаза! — воскликнула Тата. —
Просто человеческие глаза!
— Разве это коза? — громогласно изумилась старуха,
вытянув шею.
— Спокойно, бабуля, — пробормотал
Кудесников. — Операция подошла к концу, все расходимся по квартирам и в
следующий раз думаем, прежде чем открывать дверь кому попало. Тогда у вас все
будет в порядке и преступный элемент не причинит вам зла.
— Козла?! — опять воскликнула старуха и, склонив
голову к плечу, уставилась на кота. — Разве это козел?
Кудесников не стал отвечать на провокационный вопрос и
удалился, уводя своего любимца. Толкнув дверь подъезда, он со вздохом
облегчения шагнул в магическую тишину ночи и с аппетитом глотнул прохладного
воздуха.
Белкин сидел рядом с Малаховым в его рыдване и ждал
приговора.
— Ты что же это, засранец, — весело и зло сказал
Арсений, наклонившись к окну с опущенным стеклом, — позоришь звание
частного сыщика? Ты зачем звонил во все квартиры подряд, а? Говори, скотина.
— Я нез-нез-нез… Не знал, где он жи-жи-жи…
— Ты болтался тут три недели и не выяснил, в какую
конкретно квартиру ходит бухгалтер!
— От-от-от…
— Пошел ты к черту, — бросил Кудесников в
сердцах. — Вылезай, пересаживайся в другую машину. Поедешь со мной. Мне
нужно тебя допросить как важного свидетеля. Отвечать будешь письменно, иначе
допрос продлится двое суток.
Алик Малахов захохотал и выбрался наружу. Ему не хотелось
пропустить ничего из диалога двух коллег по работе.
— Этот парень, чего, тоже частный детектив? —
спросил он босса.
Тот устроил кота на заднем сиденье, а Белкина загнал на
переднее — чтобы глаз с него не спускать. Белкин, правда, не особо и
сопротивлялся. Вид у него был потрепанный, рубашку он застегнул криво, волосы
попытался пригладить руками, но сделал только хуже, и теперь они двумя совиными
ушами торчали в стороны.
— Детектив, — мрачно подтвердил Арсений. —
Вернее, он так думает. Мало того что этот затейник перебудил всех соседей, так
еще и Папаскина взбаламутил. Теперь к нему не подступишься. По крайней мере —
без основательной подготовки.
— А откуда он взялся-то?
— Клиентка наняла, — не обращая на сопящего
Белкина никакого внимания, продолжал Кудесников. — Еще до меня. Думала,
получится дешево и сердито. И вот оно, это дешево, до сих пор коленца
выбрасывает! А уж скоро месяц, как взялся за дело… Самоучка хренов. Не Белкин,
а Самоделкин.
Всю дорогу Белкин угрюмо молчал. Арсений привез его в свою
квартиру, запер дверь на ключ, а ключ забрал с собой в ванную, пообещав начать
допрос через десять минут. Однако когда он вновь появился в комнате, то увидел,
что тот спит, свернувшись калачиком на маленьком диване. Мерседес сидел
напротив, на спинке кресла, и пристально смотрел на незваного гостя. Кудесников
тоже принялся его рассматривать. Лицо Белкина было безмятежным, как у дитяти.
Вот джинсы на нем были хорошие, и носки явно дорогие. И как этому типу
удавалось зарабатывать? Неужели частным сыском?
Разумнее было дать ему выспаться, а потом уже принуждать к
даче показаний. В конце концов, этот болван хоть на несколько секунд, но все же
проник в квартиру Папаскина. Вдруг он видел там что-нибудь невероятное?
На следующий день выяснилось, что Белкин ничего невероятного
не видел. Однако в каждой записке, с помощью которых они с Кудесниковым
довольно резво общались, не забывал спрашивать, заплатят ли ему еще денег.
Отправляясь к клиентке, Арсений взял Белкина с собой. В
конце концов, его нужно было как-то нейтрализовать, и сделать это могла, судя
по всему, только жена Папаскина, которая его, собственно, и наняла.
Марина ждала их с нетерпением и, отворив дверь, поскорее
повела в гостиную, где уже стояли три чашки на блюдцах и розетки с клубничным
вареньем. Белкин, которого утром не покормили, быстро опустошил свою розетку и
облизал ложку. Мерседес удалился под стол и повалился на бок.
— У вас есть какие-нибудь новости? — волнуясь,
спросила Марина, устроившись на краешке дивана и стиснув руки на коленях.
— Кое-какие, — неопределенно ответил Кудесников и
мягко улыбнулся клиентке.
Она была удивительной. Из тех редких женщин, которые не
осознают своей привлекательности. Казалось, ничего не было в ней особенного —
тем не менее взгляд так и льнул к ней и не хотел отрываться. Не слишком
высокая, полноватая, с мягкой линией плеч и красивыми руками, она казалась
невероятно женственной. Черты ее лица не отличались яркостью, да и нос был
великоват, но Кудесников считал, что именно из-за таких женщин мужчины
совершают все самые лучшие и самые глупые поступки в своей жизни.
— Вче-вче-вче… Вчера я по-по…
— Нет, Белкин, ты не Шахерезада. И тысячи и одной ночи
у тебя в запасе нет, — сказал жестокий Арсений. — Поэтому о вчерашних
приключениях я расскажу сам.
Он коротко и внятно описал все, что ему удалось выяснить за
те несколько дней, которые были в его распоряжении. События прошлой ночи тоже
захватил.
— Когда наш Икар влетел в квартиру, которую снимает ваш
муж, — сказал он, поглядев на Белкина с иронией, — он увидел, что
комната практически пуста, кровать застелена, а на столе лежат бумаги.
— Бумаги?! — Марина прижала руки к груди, пытаясь
унять явно колотившееся сердце.
— Да, бумаги. Кроме того, когда он открыл на звонок, я
заметил на его правой руке, на среднем пальце, красную лунку. Если долго
пишешь, да еще с нажимом, от ручки остается именно такая лунка. Из чего можно
сделать вывод, что ваш муж уходит по ночам для того, чтобы… что-то писать.
Разумеется, это пока предварительные итоги…
— Подождите-подождите! — остановила его Марина.
Щеки ее разрумянились, глаза полыхали. — Все дни, что вы за ним наблюдали…
В той квартире, куда он отправляется… Там не было никакой… женщины?
Кудесников хотел сказать, что до тех пор, пока он не выяснил
точно, чем конкретно занимался Папаскин вне дома и почему уходил по ночам,
делать такой вывод нельзя. Однако ее так не хотелось разочаровывать…
— Не было, — покачал головой он, мысленно себя
обругав. — Но еще раз повторяю…
— Боже, какая я дура! — воскликнула Марина и
закрыла глаза ладонью. Тут же убрала руку и уставилась на Арсения. — Но в
таком случае я не понимаю: зачем ему было снимать квартиру?! Никогда в жизни я
не мешала Андрюше работать! Не заглядывала ему через плечо, не перекладывала
его документы… Для чего мне это?
