Они все были здесь — сама Марина, ее сестра Тамара, тетка
Фаина и Стас Елагин. Вся компания, которую даже не пришлось приглашать. Они
постоянно кружили вокруг бедной вдовы, как коршуны, преследуя каждый свою
личную цель.
— Марина, вы готовы узнать правду о смерти вашего
мужа? — спросил Кудесников, устроившись на стуле, поставленном посреди
комнаты.
Он выглядел лектором, а остальные, включая Белкина, —
заинтересованными студентами. Даже Мерседес, вместо того чтобы пошло
развалиться на ковре, отправился в угол и скромно вытянулся вдоль плинтуса.
— Готова.
Марина сцепила руки перед собой. Рядом с ней на диване сидел
все тот же верный Стас, в кресле справа от нее — сестра Тамара, а несколько в
стороне, на жестком стуле — тетка Фаина, вертевшая в руках тяжелую пепельницу,
на которую Белкин время от времени поглядывал с опаской.
— Долго рассусоливать не буду, — решил
Арсений. — Театральные эффекты оставим профессионалам. Скажу лишь на
всякий случай, что у меня при себе имеется пистолет. Белкин тоже вооружен, так
что попрошу не делать глупостей.
Белкин приосанился, хотя никакого оружия у него, разумеется,
не было.
— Предлагаю убийце сделать первый шаг и сознаться.
Повисла тишина, которую нарушил Стас Елагин.
— Ну, это глупо, — сказал он, нервно потирая
руки. — Зачем преступнику признаваться в том, что еще не доказано?
— Докажем, — пообещал Арсений. — У меня в
машине сидит самый настоящий свидетель. Живой и теплый.
— Так позовите его, — предложила Фаина, взмахнув
не зажженной еще сигаретой.
— В самом деле, — улыбнулся ей Кудесников. —
Сейчас позову. С него и начнем. Так мой рассказ с самого начала приобретет
достоверность.
Он отправил Белкина за свидетелем и предупредил:
— Марина, я понимаю, как вам трудно. Но ведь в душе вы
всегда это знали…
— Нет, — испуганно ответила вдова. — Я ничего
не знаю… Что вы, Арсений! Я в таком напряжении, что меня даже тошнит.
— Меня тоже тошнит, — заметила Фаина. —
Наверное, те пирожки, которые вы купили возле метро, были плохими.
Когда свидетель вошел в комнату, общее напряжение достигло
своего пика.
— Познакомьтесь, — предложил Арсений. — Это
Павел Михайличев. Он наливает посетителям кофе в «Кофейном острове». Это такое
заведение неподалеку от той станции метро…
— Где убили моего зятя, — закончила за него
Тамара. — И что он хочет нам рассказать?
Павлу Михайличеву на вид было лет двадцать с хвостиком. Он
был длинным, тощим и кудрявым, как мочалка. Нежные усы, проступившие над
верхней губой, делали его еще моложе.
— А ведь я вас и пришел опознать, — неожиданно
густым басом заявил Павел и в растерянности посмотрел на Тамару. — Я вас
запомнил. В тот день вы покупали у меня кофе на вынос.
— В какой — тот день? — желчно спросила Маринина
сестрица, сложив руки на груди.
Общий шок она игнорировала.
— У меня был день рождения, — охотно пояснил
Павел. — И я вас не просто так запомнил. Я новичок и еще не слишком хорошо
управляюсь с оборудованием, со всеми этими штуками, стаканчиками и крышками… Я
разлил кофе, и стаканчик испачкался. А на вас были белые кружевные перчатки. Я
кое-как стаканчик вытер и протянул вам, а сам подумал, что сейчас вы увидите
пятна на пальцах и устроите истерику…
— Но она ничего не заметила, — продолжил за него
Кудесников. — Она собиралась совершить убийство, и ей было не до капель.
Спасибо, Павел, ты можешь идти. Белкин тебя проводит. В следующий раз тебя
вызовет следователь, ты готов?
— Ну конечно. Чего мне скрывать? И в милиции не смогут
сбить меня с толку. Я все отлично помню.
Как только Павел вышел, Кудесников насмешливо сказал, глядя
Тамаре в глаза:
— Кое-кто просто не знает, на каком уровне находится
современная криминалистика. Кружевные перчатки — это пшик, ничто. Для того
чтобы на орудии убийства не осталось следов, нужны резиновые или кожаные, на
худой конец. Но летом вы бы смотрелись в них… вызывающе, так скажем. Вот,
взгляните сюда.
Он достал увеличенную фотографию и подал Тамаре. Она взяла с
холодной улыбкой на губах и бросила взгляд на обведенный фломастером бумажный
стаканчик возле колонны.
— Этот стаканчик с отравленным кофе просто откатился в
сторону, — любезно пояснил Кудесников. — Уборщик по прозвищу
Генка-щелчок положил его в пакет, отнес в общую комнату и сунул в шкаф. Я его
экспроприировал. На нем найдут отпечатки ваших пальцев. Белкин, покажи улику.
Все головы разом повернулись назад. Белкин послушно поднял
над головой герметичный целлофановый пакет, в котором наискось лежал стакан с
красивой надписью: «Кофейный берег».
— Вам никак не вывернуться, дорогуша. Сегодня я передам
результаты расследования в прокуратуру.
— Да и черт с вами, — сказала Тамара, поднимаясь
со своего места и оправляя кофточку. — Меня не волнуют ваши угрозы.
Тем не менее на сестру она не смотрела и не обращалась к ней
с призывами не верить обманщику Кудесникову. Она вообще ни на кого не смотрела.
Взгляд ее был устремлен вперед — твердый и жесткий.
— Тома, — робко позвал Стас Елагин с дивана. Глаза
его расширились и влажно сверкали. — Это… это правда?
Она остановилась внезапно, будто обо что-то споткнулась.
Потом повернулась к нему и печально ответила:
— Я так любила тебя, Стасик, что решила сделать
счастливым. Я просто освободила для тебя место. Надеюсь, ты будешь вспоминать
обо мне…
И она быстро вышла в коридор. Хлопнула входная дверь, и в
комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шумом, долетавшим с улицы. Марина
заплакала, и Стас растерянно повернулся к ней.
В конце концов все вскочили со своих мест, сгрудились вокруг
вдовы и Кудесникова, утешая, восклицая, задавая вопросы… Потом снова расселись,
и теперь вышло так, что Елагин уже сидел на стуле в углу, а на диване рядом с
Мариной оказался Белкин. И он держал ее нежные пальчики в своих кривых лапах.
Кудесников поднял брови, но ничего не сказал.
Фаина принесла из кухни холодный чай для Марины и кусочек
колбасы для Мерседеса. Арсений бросил на нее благодарный взгляд. Она как-то
даже сразу выросла в его глазах.
— Не понимаю, при чем здесь я? — в который уже раз
растерянно бормотал Елагин. — Я никогда даже не подозревал, что она
способна на… на… на такое. — Слово «убийство» он так и не смог произнести.
— Ну, а теперь, когда Маришка приняла удар и немного
успокоилась, давайте самое интересное, — потребовала Фаина, глядя на
Кудесникова бестрепетным взглядом. — Как вы обо всем догадались?
— Буду краток, — усмехнулся тот. — Тамару я
заподозрил с самого начала. И вот почему. Накануне убийства, как раз когда она
была у сестры и обсуждала с ней план спасения разваливающегося брака, у Марины
сломался мобильный телефон. Именно из-за того, что телефон не работал,
произошла путаница с памятниками. То место встречи или не то? Легко было бы
выяснить, просто набрав номер. Вот так у Марины не оказалось алиби.
