— Значит, эта Дарья Андреевна Шевардина — из нашего рода?
— Да, на мой запрос в генеалогическое общество сначала ответили именно так.
Даниэла посмотрела на Витторио:
— Это все еще надо осмыслить! Правда, Витторио?
Молодой человек кивнул.
— Я никогда и не думала, что у нас могут быть родственники в России.
— Скажите еще раз, где вы нашли это письмо? — задал вопрос Витторио.
— На даче. В ящике старого трюмо.
— Советую внимательно осмотреть это трюмо еще раз. Вполне возможно, там есть потайной ящик. Вероятно, ваша родственница хотела засекретить эту информацию, спрятать ее ото всех, учитывая времена, в которых она жила. Это было небезопасно, она не могла афишировать свое происхождение и рисковать семьей. Потому наверняка данные письма или записи хранятся там же…
— Откуда вы знаете?
— Мы, флорентийцы, любим потайные ящики и невидимые миру яды. Успокойтесь, — сказал Витторио, увидев, как вздрогнула Вера. — Это относится к миру преданий. В конце концов Екатерина Медичи из нашего, флорентийского рода. Но насчет потайных ящиков, следует все внимательно осмотреть. Возможно, именно там находится то, что вы ищете.
— Спасибо. — Вера посмотрела на Паоло.
— Ну если беседа закончилась, то… — Он развел руками.
— Оставьте мне ваш телефон и почту, — сказала Даниэла. — Витторио, запиши.
— Да-да… — Тот вбил в мобильный координаты Веры.
Все встали.
— Может быть, вы еще задержитесь здесь? — предложил Паоло Вере. — А я пока провожу наших гостей.
Паоло пошел провожать Даниэлу и Витторио, а Вера, оставшись одна, задумалась. Похоже, ей не поверили… Или подумали, что она самозванка? Вера горько усмехнулась. А что сделала бы она на месте Даниэлы? Наверное, тоже отнеслась бы к подобной информации с изрядной долей скептицизма. Или бросилась бы на шею к новоиспеченным родственникам?
Ее размышления прервал Паоло, вновь появившись в комнате.
— Вы, я вижу, расстроены и устали, — проницательно заметил он. — И мне думается, вам следует выпить что-то покрепче кофе.
Он достал бутылку коньяка. Выпив рюмку хорошего ароматного коньяка, Вера расплакалась.
— Ну-ну, успокойтесь, — отечески похлопал ее по плечу Паоло. — Вы держались молодцом. И вообще вы — славная женщина. Что вас беспокоит в этой истории?
Вера вытерла слезы.
— Мне обидно, что они подумают, будто я к ним набиваюсь. И мне показалось, что они не очень-то поверили моей истории. И это обиднее всего, — заключила Вера. — Не знаю, правильно ли я все объяснила.
— Конечно — они не поверили.
— Вот видите! — с горечью воскликнула Вера.
— Но это не значит, что все закончится плохо. Даниэла будет думать, размышлять. Перепроверять. Не забывайте, из какого она рода. Орбини по определению ничего не могут принимать на веру. Это — порода, это кровь… Вы сделали все, что могли. Теперь лучшее, что вы можете сделать — отдаться на милость провидения. Оно часто мудрее нас. Все образуется лучшим способом. Поверьте мне.
От его спокойного, ласкового тона Вера немного пришла в себя.
— Я не выглядела ужасно?
— Что вы! Напротив: достойно, весьма достойно. Что вы теперь намерены делать?
— Думаю, уехать обратно в Москву и как следует осмотреть старинное бабушкино трюмо.
— Это правильный выход. Но мне будет вас не хватать, — улыбнулся Паоло. — За это краткое время я привязался к вам.
Вера невольно покраснела.
— Мне тоже нравились наши прогулки и беседы.
— На это я могу сказать одно! Возвращайтесь, Вера! Италия и Флоренция будут ждать вас! Я тоже буду ждать. А пока я предлагаю вам небольшую прогулку по вечерней Флоренции.
* * *
Они медленно шли по улице, и Даниэла то и дело останавливалась, восклицая:
— Ты веришь этой истории?
Витторио дипломатично молчал.
— Нет, ну что ты молчишь? — хватала его за руки Даниэла. — Скажи что-нибудь.
— Это может быть и правдой…
— Ты в этом уверен? А если она — самозванка, — произнесла трагическим тоном Даниэла. — Ты же знаешь, о русских иногда говорят не очень хорошие вещи. Там коррупция, олигархат, сплошной криминал…
— Ну, во-первых, эта женщина не похожа на олигархат, согласись. А во-вторых, можно подумать, у нас в Италии нет олигархов или коррупции. И уж тем более криминала. Не забывай, Италия — родина мафии. И наши земляки Аль Капоне и Лаки Лучиано наводили шороху на всю Америку в тридцатые годы прошлого века.
— Ну да, — согласилась Даниэла. — Совершенно верно.
Но через минуту она снова восклицала:
— У меня голова идет кругом! А если это правда?
— Нужно все как следует проверить. Ошибок здесь быть не должно.
— Какие ошибки?! Это же невероятно! — хваталась за голову Даниэла. — Курьезно! Феерично! А что скажет вся наша родня?
— Думаю, твоя мать в некоторой степени в курсе этой истории.
— Да? Ты так думаешь? Ну точно! Она же не захотела со мной обсуждать этот вопрос. Для нее это все опасные семейные тайны. А если спросить ее напрямую?
— Думаю, это очень плохая идея.
Даниэла остановилась и сказала, наматывая прядь черных волос на палец:
— Я чувствую себя такой растерянной!
— Мы справимся и с этим.
Солнце палило. Даниэла нырнула в тень, потянув за собой Витторио.
— Слушай, — сказала она. — Мы уже находимся недалеко от моей квартиры. Давай пойдем ко мне. Ты можешь остаться у меня на ночь. — Она устремила на него призывный взгляд и кокетливо закусила нижнюю губу.
Витторио внимательно посмотрел на нее.
— Не могу. — И демонстративно поглядел на наручные часы. — Кстати, у меня сейчас дела. И мне надо идти.
Только подумать: ее отвергли! Даниэла почувствовала в себе закипающий гнев.
— Да ты в своем уме?! — громко выпалила она. — Ты соображаешь, что говоришь! Я к тебе потянулась, а ты! Ты… Ну и сиди со своими книгами и картинами! Монах несчастный!
На глазах выступили слезы, и, резко повернувшись, Даниэла побежала прочь, мечтая оказаться как можно дальше от него.
Глава 7
Лабиринт с запасным выходом
Будь способен знать начало и путь древности, и это знание позволит тебе увидеть путеводную нить, ведущую к сегодняшнему дню.
Лао-цзы, древнекитайский философ
Москва. Наши дни
