Даниэла вскрикнула. Что-то упало к ее ногам. Без звука. Дверь снова захлопнулась.
— Кто вы? Скажите!
Но в ответ послышалось лишь мычание.
— Вы немой? Вам отрезали язык? — закричала она в испуге. — О, варвары! Они за все заплатят!
Она ощупала человека. И узнала Витторио!
— Витторио! Что они с тобой сделали?
Ощупав его лицо, Даниэла поняла, что во рту у Витторио кляп. Она развязала веревки, которыми были связаны его руки, и вытащила кляп.
— Витторио! — плакала она. — Как ты сюда попал?
— Боюсь, что так же, как и ты, — вздохнул он.
— Я думала, что ты сообразишь, что здесь — засада и ловушка.
— Да, я влип. Но я так испугался за тебя, что мозги совсем отключились. Я летел сюда, и…
То, что он летел сюда, было очень приятно, но как теперь и быть?
— Что нам делать? — упавшим голосом спросила Даниэла.
— Не знаю. Если бы у меня было побольше мозгов…
Но Даниэла приложила пальцы к его губам.
— Не казни себя!
Ей показалось, что ее пальцы поцеловали. Или она уже фантазирует?
— Их много?
— Прилично. Вилла оккупирована. Я видел человек пять. Но, может, и больше. Не знаю…
— Мы пропали, остается только молиться.
— Мы еще поборемся.
— Конечно! — с жаром воскликнула Даниэла. — Я полгода ходила на дзю-до. Нужно только вспомнить эти приемы, а то я позабыла.
Несмотря на темноту, ей показалось, что Витторио улыбается.
— Какая ты смешная.
— Но это правда!
Однако обидеться она не успела, потому что Витторио сказал:
— Я узнал, кто такая Лючия. Это монашеское имя Бьянки.
— Значит, наша догадка верна!
— Да.
— Но теперь мы — здесь…
— Я думаю, что все наши неприятности начались с того, что Зардари решил, что мы знаем, где хранится архив Максима Горького, за которым столько лет ведется охота.
— Похоже на то! Но главное — мы ничего не знаем и сидим тут безвинно! Мне кажется, что нам не поверят, если мы это скажем.
— Увы! — По голосу Витторио Даниэла поняла, что он удручен, но старается не показывать ей это.
Она сжала его руку.
— Не будем падать духом.
Вскоре Даниэла почувствовала, что замерзает, здесь было холодно. Впрочем, чего ожидать от каменного мешка? У нее зуб не попадал на зуб, и она обхватила себя руками, чтобы согреться.
— Мне холодно, — выдавила она. Витторио обнял ее, притянул к себе, она приникла к нему. Кто первый начал поцелуй, было и не важно. Все произошло так естественно, так чудесно. И его плоть была в ней, а она растворилась в нем… Они стали единым целым, и раздвинулись стены, и было над ними звездное небо, и луна светила, и солнце закатное. И все смешалось, все слилось…
В полном изнеможении они заснули на полу, тесно прижавшись друг к другу.
Проснулись они от того, что дверь со стуком распахнулась.
Даниэла приподнялась. Свет лился к ним в темницу.
— Мы в раю, — пробормотала она спросонок. — Нас уже взяли на небо.
— Судя по звукам, которые раздаются снаружи, мы еще не в раю. Но этой ночью там точно были. Ты моя первая девушка! И ради этого стоило оказаться здесь.
— Я готова все время тут и оставаться! — вскричала Даниэла.
— Боюсь, это нас и ожидает.
Их руки сплелись.
— Выходите! — раздался незнакомый голос.
— Что вы хотите? — спросил Витторио.
— Нас убьют? — похолодела Даниэла. — Куда нас поведут?
— Не знаю, но не будем показывать им нашего страха…
— Выходите! — требовательно повторил голос.
— Я пойду первым, — сказал Витторио.
— Нет, вместе… — Даниэла крепко схватила его за руку.
Они вышли из каменного мешка, прижимаясь друг к другу, и оказались в окружении людей в темных костюмах, с масками на лице.
— Кто вы? — спросила Даниэла.
— Мне поручено вас проводить, — сказал один из них.
— Куда? — Вопрос повис в воздухе.
— Я пойду с ней, — быстро сказал Витторио.
Человек с автоматом наперевес неопределенно пожал плечами.
— Иди!
Под конвоем они прошли по дорожке к воротам и вышли за ограду.
С за воротами виллы стоял автомобиль с затемненными стеклами. При их появлении тонированное стекло поехало вниз, в окне показалось лицо матери.
— Мама! — завопила Даниэла. — Мамочка!
Распахнув дверь, княгиня Орбини вышла из машины.
— Ну что за непутевое создание! — сердито проговорила она. — Почему ты вечно влипаешь в какие-то истории?
Валентина Орбини была одета в черное платье, на ногах — элегантные шпильки.
— Я была на вечеринке, и вдруг мне поступает сообщение, что ты на вилле в окружении сомнительных личностей. Пришлось все оставить и рвануть сюда. К тебе.
— А кто эти люди?
— Наша частная охрана.
— Мама! — воскликнула пораженная Даниэла. — Но как ты узнала, что я здесь?
Валентина Орбини сделала жест рукой, и человек с автоматом передал ей мобильный Даниэлы.
— Новейшая система слежения, — постучала она по крышке мобильного. — Я знаю, где ты находишься в любой момент. Неужели ты думаешь, что я могу оставить тебя без присмотра?
— Я так и знала, что она считает меня маленькой и глупой и постоянно контролирует, — пробормотала Даниэла.
— В конце концов, это и спасло нас, — возразил Витторио.
Даниэла посмотрела на него, потом на себя: грязные, усталые, одежда помята и истрепана.
— А это что за чудо рядом с тобой? Очередной обормот? — недовольно спросила мать.
— Это не обормот, мамочка. А вот чудо — точно!
— Раз связался с тобой, значит, обормот. Ну кто из путных молодых людей согласится тебя терпеть?
— Мама! — обиженно воскликнула Даниэла. — Это Витторио Колонни.
— Из рода тех самых Колонни? — удивилась Валентина.
— Да, синьора Орбини, — церемонно склонил голову Витторио.
— Очень приятно. — Валентина Орбини тоже наклонила голову в знак приветствия. — Простите мои слова. Это я в беспокойстве за свое дитя.
— Я вас понимаю. Княгиня, здесь, конечно, не место и время. Но я прошу руки вашей дочери.
