– Я понял.
– Знаете, – полушепотом заговорила она, – если бы Шмельцов не был в больнице, я бы подумала…
Егор Петрович с удивлением вскинул глаза:
– А кто сказал, что он сейчас там?
– Катерина…
– Шмельцов вернулся в отель.
– Но ведь у него перелом.
– Ушиб. Только и всего. Живуч, как дворовая кошка.
– Значит, все это время он был в отеле?
– Я же сказал.
– Не хочется наговаривать на человека, но он мог прийти сюда еще раз.
– Дайте время, и мы во всем разберемся.
В дверь заглянул полицейский:
– Егор Петрович, вы нам нужны.
– Минуту… – ответив ему, Фирсов обернулся к Лионелле: – Когда едете в Москву?
– Вечером.
– Лучше с утра.
– Это исключено.
– Почему? – спросил следователь.
– В Санкт-Петербург и обратно я езжу только «Гранд Экспрессом».
Фирсов с грустью вгляделся в ее лицо и вновь заговорил после недолгой паузы:
– Ведь вы же наверняка из простой советской семьи. Ходили с мамой на каток. В школе на переменке бегали в ближайшую кулинарию за пирожками. Макулатуру собирали с ребятами. Что должно случиться с человеком, чтобы он не мог поселиться в номере обычной комфортности или поехать в простом купе?
Задав эти вопросы, Егор Петрович не стал ждать ответа и перед тем, как выйти из комнаты, вручил ей свою карточку:
– Свяжитесь со мной, когда будете дома.
Глава 10
Все забыто
Рано утром Лионелла собрала свои вещи, вызвала машину и переехала в дом подруги, где сразу заснула и спала до самого вечера.
Ее разбудил звонок помощника мужа. Он сообщил, что купе в поезде «Гранд Экспресс» оплачено и электронный билет отправлен на ее почту. Успев только умыться и выпить кофе, она попрощалась с подругой и уехала на Московский вокзал.
Экспресс уже стоял на посадке, и Лионелла едва успела к отходу. Процедура проверки билета не затянулась, достаточно было показать его в телефоне. Правда, перед тем как заскочить в свой вагон, она любезно подняла с перрона упавшую куклу и подала ее плачущей девочке.
Комфортабельный вагон вмещал четыре купе: два двухместных и два одноместных. Она всегда брала тот, что просторнее, – на двоих, но ездила в нем одна.
Лионелла села к окну. На дальний путь прибыла электричка, пантографы-параллелепипеды сложились и улеглись на ее крышах словно коты.
Через минуту вагон дернулся, и платформа тихо поплыла прочь. Глядя сквозь стекло на городские огни, она чувствовала себя героиней снятого, но не вышедшего в прокат кинофильма. Лионелла уезжала в Москву с легким сердцем. Все, что казалось таким увлекательным, теперь не стоило ни гроша. Она больше не хотела ни интересоваться, ни думать об этом.
Она распаковала косметику и унесла ее в ванную. Потом пришел проводник, и они обсудили меню завтрака.
Примерно через час Лионелла вышла в коридор, огляделась – и ее лицо застыло в мучительном удивлении. У окна стоял Григорий Шмельцов.
Он обернулся:
– Приятная неожиданность.
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
Шмельцов любезно ответил:
– Еду в Москву так же, как вы. К чему этот вопрос?
– Вы под подпиской.
– Из-за полученной травмы, – он показал трость, – не без участия моих адвокатов милейший Егор Петрович отозвал свои требования.
– Милейший? – Лионелла недоуменно заметила: – Похоже, мы с вами имеем дело с двумя разными следователями.
– В иронии вам не откажешь, – сказал Шмельцов. – Как и в предприимчивости. К вам, я слышал, тоже много вопросов?
– Вы о своем визите в мой номер?
– Ничуть не сомневаюсь, что Фирсов об этом уже знает. Не ждите от меня благодарности.
– Я не приглашала вас к себе и не обещала хранить тайну. Вы сами пришли. Скажите зачем?
– Вопросик симпатический… Но забудем о нем. – Шмельцов зябко поежился. – Не кажется ли вам, что здесь слишком холодно?
– Не нужно уходить от ответа, – сказала она.
– Я не ухожу.
– Тогда отвечайте.
Шмельцов с улыбкой развел руками:
– Меня за это могут в угол поставить.
– Кто?
– Мои адвокаты. Однако в ответ на ваше неудовлетворенное любопытство могу сказать только одно: сами виноваты.
– Значит, не скажете?
– Простите, дорогая. Знать – не судьба. – Шмельцов закончил разговор и снова поежился. – И все-таки нужно сказать проводнику, чтобы он отрегулировал кондиционер.
Дверь крайнего купе отъехала в сторону, и оттуда показалась Марго.
– Услышала знакомые голоса.
– Ты тоже здесь? – опешила Лионелла.
– В отеле стало небезопасно, – Марго вышла в коридор.
Шмельцов отставил трость и поцеловал ее руку:
– Рад видеть вас, прекрасная Маргарита.
– Вы не поверите… – Она чуть наклонилась и прошелестела загадочным шепотом: – Кажется, тело Катерины везут этим же поездом.
– Вряд ли, – с улыбкой возразил Шмельцов. – В его составе нет багажных вагонов.
– А-а-а-а, – протянула Марго. – Просто я заметила на перроне Мишеля…
– Возможно, он едет в соседнем вагоне, хорошо бы его увидеть и выразить соболезнование, – с постным выражением лица проговорил Григорий Шмельцов.
Лионелла взглянула на него с подозрением, но в этот момент раздался мужской голос:
– И снова Лионелла Баландовская…
Она обернулась и увидела молодого человека, с которым говорила в отеле возле ресепшена.
– Какая неожиданность, – проговорила Лионелла так, как она обычно общалась с поклонниками, – вежливым, но не допускавшим фамильярности тоном.
В самом деле, что в этом такого: жили в одном отеле, обменялись парочкой фраз. Знакомством это не назовешь. Она даже не знала его имени.
– Петр, – молодой человек исправил этот пробел.
– Очень приятно, – неискренне сказала Баландовская.
– Всю жизнь мечтал узнать вас поближе, и вдруг за несколько дней сразу две встречи.
– Рада, что доставила вам удовольствие, – Лионелла непринужденно попятилась и взялась за ручку двери. – Прошу прощения, но мне нужно идти. Через восемь часов прибудем в Москву, мне нужно выспаться.
– Послушайте. – Петр сделал шаг, отгородив ее от Марго и Шмельцова, и прошептал: – Дайте мне ваш телефон.
