В дверь спальни постучали, послышался голос горничной:
– Лионелла Павловна, к вам пришли.
Она спросила усталым голосом:
– Кто?
– Владимир Черенцов, он ждет в гостиной.
Лионелла спустила ноги с кровати и нащупала шлепанцы:
– Скажи, что сейчас спущусь. Приготовь для нас чай.
Володечка был одним из немногих, чьей дружбой она дорожила. Они не виделись по нескольку лет, но, встретившись, искренне радовались и потом расставались еще на несколько лет.
Пройдя в гардеробную, Лионелла выбрала любимое платье – белое в розах. Подняла и закрепила заколками волосы, надела ободок, искусно украшенный такими же, как на платье, цветами.
Когда она спустилась в гостиную, Черенцов сидел на диване. Перед ним стоял серебряный поднос, сервированный к чаю.
– Линочка, – он встал. – Прости, что побеспокоил. Я бы не пришел, если бы не узнал, что ты живешь рядом.
– Поверь, я искренне рада. Ты как нельзя кстати, – она села в кресло напротив. – Бывают в жизни моменты, когда разговор с другом можно приравнять к встрече с психологом.
– У тебя что-то случилось?
– Случилось и продолжает случаться. Но мне бы не хотелось об этом. Просто расскажи, как ты живешь. Сколько времени прошло с нашей последней встречи?
– Лет пять.
– Да-да… Я помню, мы встретились на похоронах Лавленцова.
– Отличный был режиссер. – Черенцов грустно вздохнул. – Мы с ним работали на трех фильмах: «Белая пустыня», «Останься, если любишь»…
– Мой самый первый, – заметила Лионелла.
– И – на «Русалках». Он был вторым режиссером у Ефима Ольшанского.
– Кстати, – Лионелла придвинулась. – Ты сказал, что этот фильм не был закончен.
– Из ста съемочных дней группа отработала всего восемнадцать.
– Почему остановили работу?
– Кирилл тебе не рассказывал?
– Нет. Никогда.
– И я его понимаю…
– В чем было дело?
– А дело сразу не пошло… – Володечка пошарил в кармане, и Лионелла придвинула сигареты. Он закурил. – Когда группа приехала на место, Ольшанскому не понравилась натура, и он велел выбрать другую локацию.
– Почему?
– Большая часть съемок должна была пройти на воде. А там – глубина чуть выше пояса. Снимали фильм-притчу про морскую русалку – была нужна глубина. Администратор по локациям соблазнилась красивым видом и упустила главное требование. Три дня группа бездействовала. Администратор, оператор и сам Ольшанский ездили по берегу, мерили глубину и наконец отыскали подходящую для съемок площадку.
– Где?
– Там же, Крыму.
– А если точнее?
– Поселок Новый Свет. Там, где снимали «Три плюс два» с Фатеевой и Кустинской.
– Люблю этот фильм.
– Перевезли туда аппаратуру, светобазу с генератором, костюмеров…
– Кто из актеров снимался?
– Например, Инесса Ольшанская.
– Это ясно. Муж – режиссер.
– Она к тому времени уже постарела – играла злую колдунью.
– Кто исполнял главную роль?
– Русалочку? – Черенцов затушил сигарету. – Не помню ее фамилии… Глазастая такая девчушка, пловчиха лет двадцати… Она больше не снималась.
Лионелла взяла мундштук и вставила в него сигарету, но закурить не спешила.
– Съемки начались, и что было дальше?
– Снимали на воде. Вся группа – на плоту. Одновременно велись подводные съемки. Из Москвы прилетел оператор со спецоборудованием. С турбазы вызвали дайверов для страховки. И тут выяснилось, что нужен еще один человек. Вызвалась мать Кирилла…
– Она была там?
– Вместе с мужем, Олегом Ольшанским, решили провести отпуск в Крыму. Так получилось, что оба оказались на съемочной площадке, а у Лены была специальная подготовка. Она умела нырять.
– Что было дальше?
– Четыре дайвера прыгнули в воду, а поднялись на плот только трое. Лена не вернулась.
– Утонула?
– Как потом выяснилось, ее позиция была возле рифа. Там – сильное течение. Лена испугалась, потратила слишком много сил на то, чтобы грести и удержать нейтральную плавучесть. Ну, и не заметила, что воздушный баллон опустел.
– Техники должны были рассчитать время пребывания под водой.
– Теоретически – да. Но практически у нас повсюду бардак, – грустно вздохнул Черенцов. – Никто так и не понял, почему у Лены так быстро закончился воздух.
– Какое несчастье…
– Тогда несчастья лишь начались. Лену искали три дня, тело утащило течением. На третий день не вернулся Олег, сын Ольшанского.
– С ним что случилось?
– Та же история. Их тела нашли рядом, в расщелине между двумя большими камнями. Как сейчас помню, это было сразу после Ивана Купалы.
– На Петров день? – предположила она.
– Этого сказать не могу.
– Страшная история.
– Кажется, Кириллу в то время было лет семь.
– Этого я не помню. Мы познакомились будучи школьниками. И он уже был сиротой.
– Ну, а ты? – Володечка обвел взглядом комнату. – Вижу, что живешь хорошо.
– Не жалуюсь. – Лионелла наконец прикурила.
– Сниматься не хочется?
Помолчав, она опустила глаза:
– Хочется. Но мое время ушло.
– Неправда… – Черенцов хотел еще что-то сказать, но Лионелла попросила:
– Не надо…
И Черенцов замолчал.
– Как проходят съемки вашего клипа? – другим, ровным голосом спросила она.
– С таким баблом и техникой грех не снимать.
– Нравится?
– Нет.
– Тогда уходи.
– На полный метр не зовут. Там теперь другие работают: моложе и лучше нас.
– Лучше тебя – нет.
– Спасибо, деточка…
На этой светлой ноте они расстались.
Весь день Лионелла ждала звонка от Фирсова, чтобы прояснить свои перспективы. Но он не звонил.
Мысленно сканируя последний, утренний разговор, она искала прорехи в своей оборонительной позиции.
– Я не знаю, как телефон оказался в моей сумке! – сказала она следователю.
– Сумка ваша? – спросил он.
– Моя.
– Ну, так что же?
– Я уверена, что телефон был подброшен!
