– В какой связи спрашиваете?
– В связи с продажей дома Ольшанского.
– Ах, вот оно что… Вам и это известно?
– Как видите.
– Еще вчера вы не знали.
– Вчера не знал, а сегодня все стало известно. Думаете, я приехал в Москву просто так?
– Нет, не думаю.
– Знаете или не знаете?
– Криволуцкую? – Лионелла задумалась. – Нет… не припомню.
– Опять дурака валяете. По вам видно, что вы слышали это имя.
Решив больше не хитрить, она согласилась:
– Мне говорил о ней муж.
– Значит, он хотел купить дом Ольшанских?
– К этому времени дом был уже продан.
– К вопросу о мутных историях…
– Что это значит? – уточнила она.
– Мутная история, говорю.
– Что-то не так?
– Все – не так.
– К этому причастен Кирилл?
– Пока не известно.
– Когда вы его выпустите? – Лионелла шла напролом.
– Не знаю.
– Вы – непробиваемы.
– Если бы все говорили правду, преступник бы уже сидел за решеткой.
– Имеете в виду кого-то конкретного?
– Вас имею в виду, дорогая Лионелла Павловна. Вы снова недоговариваете.
Лионелла Баландовская с легкостью согласилась:
– Вы правы. Я давно хотела сказать, что подозреваю Шмельцова.
– В чем?
– Глупый вопрос. – Она прекратила есть и с недоумением взглянула на следователя.
Однако он повторил:
– В чем вы его подозреваете?
– В убийстве альфонса и, может быть, Катерины.
– Эко вы замахнулись…
– По крайней мере – в соучастии или в подготовке.
– Подготовке чего?
– Шмельцов все подстроил нарочно.
– Не понимаю.
– Что же тут непонятного. Он все сделал так, чтобы в убийстве обвинили Кирилла.
– Если так, зачем ему это нужно? – Егор Петрович сдвинул тарелку и довольно отвалился на стуле.
– Вам нужен мезим…
– Что?
– Нужно что-нибудь выпить, чтобы переварить все эти жиры. Здесь рядом аптека.
– Хватит! – он стукнул рукой по столу. – Я спросил, для чего Шмельцову обвинять в убийстве Ольшанского.
– Этого я не знаю.
– Если хочешь найти виновника преступления – ищи, кому это выгодно. В чем выгода Шмельцова? Дать взаймы? Это не выгода. Скорее наоборот – учитывая то, сколько у Ольшанского долгов, он не вернет деньги.
– То-то и оно, – сказала Лионелла. – В альтруизме Григорий Шмельцов не был замечен. Зачем давал деньги, если знал, что не получит назад? Зачем сам позвонил? Зачем позвал в Питер? В конце концов, зачем положил пистолет в ящик стола? Ведь знал, что Кирилл полезет туда, чтобы написать расписку.
– Это не доказано…
– Что?
– Пистолет в ящик мог положить кто-то другой.
– А как, по-вашему, объяснить то, что дверь между нашими номерами была открыта? Как объяснить, что взяли мое платье?
– История с платьем и меня заводит в тупик, – признался Егор Петрович. – Равно как и вызов альфонса. Есть в этом что-то нелогичное. И знаете что?.. – Он поднялся. – Я бы чего-нибудь съел…
Фирсов отправился к прилавку и через минуту вернулся с тарелкой, на которой лежал кусок жареной курицы.
– Только не это! – Лионелла вскочила, но тут же села на место.
Взглянув на ее лицо, Егор Петрович сказал:
– Если про мезим, лучше не надо!
И Лионелла чуть слышно сказала:
– Я все поняла…
– А что, если без актерских эффектов?
– Теперь я знаю, чем пахло в номере… Это был запах жареной курицы. – Она словно прислушалась и спросила: – Что у вас за парфюм?
– Не понимаю, зачем это вам?
– Чем вы сегодня душились? – настаивала она.
– Какая-то ерунда после бритья.
– Вы понимаете? Все дело в сочетании запахов. Сначала потянуло куревом, потом – ваш парфюм, и недостающий компонент – запах жареной курицы. Все сложилось!
– Но как этот запах мог появиться в гостиничном номере?
– Не знаю. Вы и разбирайтесь.
Фирсов покачал головой:
– Весь аппетит перебили.
– Это нереально… – многозначительно обронила она.
Однако следователь не стал отвечать на ее колкость. Он спросил:
– Вы едете в Питер?
– Зачем?
– Ну, как же… Там состоится очередная игра.
– Я считаю это плохой идеей.
– Так едете или нет?
– Нет, не еду.
– А если я вас попрошу?
– Не понимаю зачем, – Лионелла с недоумением взглянула на Фирсова.
Но тот скупо обронил:
– Подумайте. Я все объясню вам. Потом…
Глава 22
Картельный сговор
Все утро Лионелла думала о том, стоит ли ей поехать в Санкт-Петербург. Мысленно простившись с прошлым еще в поезде, она не хотела вновь заходить на порочный круг.
Однако у нее были и другие резоны. Ведь, судя по всему, Фирсов уготовил ей какую-то роль, и она, как настоящая актриса, могла бы ее сыграть. Лионелла спрашивала себя: неужели она откажется от опасного приключения? И сама себе отвечала: нет, никогда.
Окончательно решив, что поедет, она занялась тем, что стала подбирать гардероб для поездки. К обеду на ее огромной кровати лежала груда одежды. На полу штабелем стояли картонные коробки с обувью.
Методика поэтапного отбора была отработана. Сначала Лионелла брала все, что хотелось, потом исключала то, без чего могла обойтись. И в конце концов оставалось то, что соответствовало ее настроению, погоде и обстоятельствам.
Но был еще один, конечный и очень неприятный этап, продиктованный вместимостью чемоданов. На этот раз Лионелла решила взять два кофра, четыре чемодана, саквояж с косметикой и несессером и три круглые картонки со шляпками.
За этим занятием ее застал муж:
– Уезжаешь?
Она обернулась:
– Ты меня напугал.
Лев подошел ближе и поцеловал ее:
– Прости. Не подумал, что ты сейчас нервная.
– Что значит нервная?
– Учитывая обстоятельства…
