– Значит, неизвестно, кто и за что убил несчастного альфонса? – спросила она.
– Я уже говорил и повторяю вам снова: с Кирилла Ольшанского никто не снимал подозрений.
– Даже после того, как он…
Следователь Фирсов перебил Лионеллу:
– Для него ничто не изменилось. Афера с домом не улучшила его положения. – Фирсов поднялся со стула. – Не буду вас утомлять, Лионелла Павловна, вам нужно восстанавливать силы. Лев… – он протянул руку, и Новицкий крепко пожал ее.
Уже выходя, Фирсов обернулся:
– Да… Чуть не забыл. Вы будете удивлены – номер, из которого съехала Полторацкая, выгорел первым. У нее не было шансов остаться в живых, если бы она не возвратилась в Москву.
Глава 29
1936 год Киностудия «MGM», Калвер-Сити, США
Ефим Ольшанский смотрел на прекрасное лицо Греты Гарбо, и ему не верилось, что еще недавно он его целовал.
Она встала с дивана и прошла к бару. Обернувшись, спросила:
– Налить виски?
Ольшанский понял, что тоже должен подняться. Встал, забрал у нее бутылку и налил в оба бокала, потом положил лед. Они приветственно подняли бокалы и, глядя друг другу в глаза, выпили.
– Приятно, когда между съемками есть время на отдых. – Гарбо подошла к двери и распахнула ее: – Тилда! – Немного подождав, оглянулась: – Куда делась эта корова? Ее и вправду нужно побить. Займусь этим лично.
– Надеюсь, что это шутка. – Ефим улыбнулся. – Вы же не станете этого делать?
– Не стану, – Гарбо отставила бокал. – Просто уволю.
– Это жестоко.
– Жизнь жестока, мой друг, – она потрепала его по волосам. – И скучна. Боже мой, как скучна эта жизнь…
– Есть много способов сделать жизнь интереснее, – сказал Ольшанский, не зная, как еще поддержать разговор.
– Неужели? – В глазах Гарбо загорелся злой огонек. – Ну, так предложите мне хоть один?
– Работа…
– Она не приносит мне удовольствия.
– Развлечения.
– Об этом мы уже говорили.
Оказавшись в тупике, он, неожиданно для себя, обозлился:
– Тогда выходите замуж.
– Ни о каком замужестве не может быть речи, – холодно заметила Гарбо. – По крайней мере, в ближайшие годы из-за контракта с Голливудом и моих творческих планов. После того как все это закончится и я снова стану обыкновенной женщиной, в частной жизни буду вольна делать все, что угодно. Надеюсь, что к тому времени обо мне позабудут и репортеры наконец-то перестанут меня беспокоить.
– В таком случае вы абсолютно правы. Жизнь скучна, – согласился Ольшанский. У него не оставалось других вариантов.
– Мне нужно отдохнуть, милый Эфим. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу предстать перед камерой, если я перед этим хорошенько не высплюсь. Вообще, сниматься – ужасно суматошное дело: ведь ты уже не принадлежишь самому себе. Приходится играть перед посторонними людьми, электриками, осветителями… – Она снова крикнула: – Тилда!
В тот же миг в дверь бунгало постучали.
– Явилась наконец. – Гарбо вышла из комнаты и распахнула дверь, однако, вопреки ожиданиям, на пороге бунгало стоял юный красавец, ее партнер по съемкам. В его руках был патефон.
– Простите, что беспокою, мисс Гарбо…
Она схватила его за рукав и затащила внутрь помещения.
– Вы кстати, – сказала Гарбо и, обернувшись к Ольшанскому, представила его: – Ефим – режиссер из России.
– Роберт Тейлор, – актер поставил патефон на стол с косметикой и протянул руку. Скрепив знакомство рукопожатием, он обернулся к Гарбо: – Как ваше самочувствие?
– Теперь значительно лучше. – Она указала глазами на патефон: – Пластинки тоже есть?
– Их две.
– Что за музыка?
– Бенни Гудман.
– Композиция?
– «Голубое небо».
– Немедленно поставьте пластинку!
– Туже пояс, детка! Включаем музыку! – Тейлор начал крутить ручку и после того, как завел механизм, установил рычаг звукоснимателя на вращающуюся пластинку. Из патефонной трубы вырвался стройный джаз в ритме «фокстрот».
Покачивая в такт музыке головой, Гарбо потуже затянула пояс халата и ритмично переступила с ноги на ногу и обратно.
К ней подскочил Тейлор:
– Потанцуем? – Одной рукой он взял ее за руку, другой обхватил за талию.
Они покачнулись в ритме фокстрота и, не обращая внимания на Ольшанского, начали танцевать. Лицо Греты Гарбо зарумянилось, она закинула голову назад едва ли не под прямым углом к позвоночнику…
Почувствовав приступ тошноты, Ольшанский вышел из бунгало.
Глава 30
Все пропало
К ужину Лионелла пришла в себя и полностью преобразилась. Из магазина ей привезли чемодан одежды и несколько пар обуви. Для этого она предусмотрительно взяла у Льва кредитную карту.
Кроме обуви и одежды, Лионелла заказала себе новый телефон, фен и косметику. Все привезли к пяти вечера. В семь она уже сидела в постели с прической и макияжем, одетая в красивую пижаму. Первым человеком, кому позвонила, был ее муж.
– У тебя все хорошо? – спросил он.
– Все в полном порядке. После обеда ставили капельницу, теперь значительно легче.
– Что с остальным лечением?
– Уколы.
– Таблетки дают?
– Мне нельзя. Все только жидкое или протертое. Ужасная мерзость. Но даже в этом есть свои плюсы.
– Какие? – Лев усмехнулся.
– Возможно, я похудею до эски.
– Что это значит?
– Сорок четвертый размер одежды.
– Это не надо.
– Почему?
– Я тебя такую люблю.
– Со стандартной эской будешь любить сильнее.
– Это вряд ли. Сильнее уже нельзя. – Вероятно, после этих слов Лев почувствовал излишнее умиление и сменил тему разговора: – Я задержусь в Питере на день.
– Это хорошо.
– Забыл тебе рассказать. Сегодня мне звонил некто Черенцов.
– Как он тебя нашел?
– Объяснил, что он когда-то работал с тобой на фильме. Забавный такой мужик.
– Как он тебя нашел? – повторила Лионелла.
– Пришел к воротам и попросил охранника позвонить мне или тебе. Поскольку все твои телефоны сгорели, охранник позвонил мне. Я разрешил дать ему свой номер.
– Что он сказал?
– Что ключ от дома оставил у нашего охранника.
– Ключ от дома Кирилла?
