Дулебов. Он деликатный человек?
Бакин. Даже очень: никогда не спорит, со всеми соглашается, и никак не разберешь, серьезно он говорит или мистифи-рует тебя.
Дулебов. Но он очень учтивый человек.
Бакин. Уж слишком даже: в театре решительно всех по именам знает, и кассира, и суфлера, и даже бутафора, всем руку подает. А уж старух обворожил совсем; все-то он знает; во все их интересы входит; ну, одним словом, для каждой старухи сын самый почтительный и предупредительный.
Дулебов. А из молодых он, кажется, никому особого предпочтения не дает и держится как-то в стороне от них.
Бакин. С этой стороны, князь, будьте покойны, он вам соперник не опасный; он как-то сторонится от молодых и никогда первый не заговаривает: когда обратятся к нему, так у него только и слов: «Что прикажете? что угодно?»
Дулебов. А может быть, это рассчитанная холодность, он хочет заинтересовать собою?
Бакин. Да на что ему рассчитывать! Он завтра или послезавтра уезжает.
Дулебов. Да… разве?
Бакин. Наверное. Он мне сам говорил; у него уж все приготовлено к отъезду.
Дулебов. Жаль! Он очень приятный человек, такой ровный, спокойный.
Бакин. Мне кажется, его спокойствие происходит от ограниченности; ума не скроешь, он бы в чем-нибудь высказался; а он молчит, значит, не умен; но и не глуп, потому что считает за лучшее молчать, чем говорить глупости. У него ума и способностей ровно столько, сколько нужно, чтобы вести себя прилично и не прожить того, что папенька оставил.
Дулебов. В том-то и дело, что папенька оставил ему имение разоренное, а он его устроил.
Бакин. Ну, прибавим ему еще несколько практического смысла и расчетливости.
Дулебов. Пожалуй, придется и еще что-нибудь прибавить, и выйдет очень умный, практический человек.
Бакин. Как-то верить не хочется. А впрочем, мне все равно, умен ли он, глуп ли; вот что богат очень, это немножко досадно.
Дулебов. Неужели?
Бакин. Право. Как-то невольно в голову приходит, что было бы гораздо лучше, если бы я был богат, а он беден.
Дулебов. Да, это для вас лучше, ну а для него-то?
Бакин. А мне черт его возьми; что мне до него! Я про себя говорю. Однако пора и за дело. Уступаю вам место без бою. До свиданья, князь!
Дулебов (подаваяруку). Прощайте, Григорий Антоныч!
Упражнение 46
Актеры становятся в круг друг за другом, кладут руки на плечи впереди стоящего. По знаку руководителя каждый из участников тренинга произносит только одну строчку стихотоворения, представляя, как невидимые лучи входят через руки в партнера.
Холодной буквой трудно объяснить
Боренье дум. Нет звуков у людей
Довольно сильных, чтоб изобразить
Желание блаженства. Пыл страстей
Возвышенных я чувствую; но слов
Не нахожу, и в этот миг готов
Пожертвовать собой, чтоб как-нибудь
Хоть тень их перелить в другую грудь.
(Лермонтов М. Ю.)
Актерская игра основана на доверии. Вы должны показать партнеру по сцене, что он должен быть честным, даже если его честность может обидеть.
Эд Хуке. Актерский тренинг
Упражнение 47
Подобным же образом прочитайте другое стихотворение:
В. С. Курочкин
Рассказ няни
– «Няня, любила ли ты?»
– «Я, что ли, барышня? Что вам?»
– «Как что?.. Страданья… мечты…»
– «Не оскорбить бы вас словом.
Нашей сестры разговор
Все из простых, значит, слов…
Нам и любовь не в любовь,
Нам и позор не в позор!
Друг нужен по сердцу вам;
Нам и друзей-то не надо:
Барин обделает сам —
Мы ведь послушное стадо.
Наш был на это здоров…
Тут был и мне приговор…
Нам и любовь не в любовь,
Нам и позор не в позор!
После… племянник ли… сын…
Это уж дело не наше —
Только прямой господин —
Верите ль: солнышка краше.
Тоже господская кровь…
Лют был до наших сестер…
Нам и любовь не в любовь,
Нам и позор не в позор!
Раньше… да что вспоминать!
Было как будто похоже,
Вот как в романах читать
Сами изволите тоже.
Только уж много годов
Парень в солдатах с тех пор…
Нам и любовь не в любовь,
Нам и позор не в позор!
Там и пошла, и пошла…
Все и со мной, как с другими…
Ноне спасаюсь от зла
Только летами своими,
Что у старухи и кровь
Похолодела, и взор…
Нам и любовь не в любовь.
Нам и позор не в позор!
Барышня, скучен рассказ?
Вот и теперь подрастает
Девушка… девка для вас…
А уж господ соблазняет…
Черные косы да бровь
Сгубят красавицу скоро…
Господи! Дай ей любовь
И огради от позора!»
Упражнение 48
Сделайте этюд на основе пролога пьесы М. Рощина «Валентин и Валентина». На кого должно быть направлено лучеиспускание – на себя, на партнеров по сцене или на зрителя?
М. Рощин.
Валентин и Валентина
ПРОЛОГ
Скамья в городском сквере. На нее внезапно, словно стая птиц, оседает мимоходом группа молодых людей, по виду вчерашних школьников. Папки, книжки, сигареты, транзистор. Гомонят, смеются, острят. Они молоды, на дворе весна, за деревьями контур города, машинный грохот улицы, солнце. Разговор быстр, перебивчив, небрежен, но спор не так прост,
и, в сущности, он станет нервом нашей истории. Мы пока даже не выделим никого из героев, а только послушаем, о чем и как они говорят.
– Да бросьте, какая еще любовь в наше время! И зачем она?
– А мне дико хочется влюбиться! Не могу!
– Не надоело вам?
– Нет, братцы, скоро все будет запросто: понравилась – подошел – спросил: да? И все, вся любовь…
– Дайте мне-то сказать!
– Глупая ты, пойми: любовь закрепощает, начинаются всякие мучения, то, се; любовь – кабала, а секс – свобода…
