Тронд включил лазерную указку на своем Гизмо и показал на точку к югу от города:
— Добывающие комбайны практически полностью автономны. Они запрашивают инструкции, только если упираются в какое–то препятствие или не знают, что делать дальше. Они представляют важнейшую часть деятельности компании, они все сконцентрированы в одном месте, и при них нет никакой охраны.
— Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь… — пробормотала я.
— Я хочу, чтобы ты вывела комбайны из строя. Все сразу. Причем так, чтобы их нельзя было просто отремонтировать. Компании «Санчез» понадобится по меньшей мере месяц, чтобы доставить новые механизмы. Тем временем добыча анортита остановится. Что означает, что они перестанут производить кислород. А это, в свою очередь, означает, что я выиграю этот контракт.
Я сложила руки:
— Тронд, я не уверена, подходит ли мне это дело. У «Санчез» человек сто рабочих, не меньше. Я не хочу, чтобы люди остались без работы.
— Об этом не волнуйся, — заявил Тронд. — Я собираюсь купить компанию, а не разорять ее, так что все останутся при работе.
— Пусть так, но я ничего не знаю о комбайнах.
Пальцы Тронда пробежали по клавишам и на экране появилось изображение комбайна. Выглядела машина как что–то из специализированного каталога.
— Это комбайн фирмы «Тойота», модель «Цукурума». У меня четыре таких стоят на складе, готовые к работе.
Ничего себе. Ясно, что машину подобного размера везти пришлось по частям и собирать уже на месте. Причем это надо было делать тайно, чтобы никто не задавал неловких вопросов типа: «Слушай, Тронд, а чего это твоя компания вдруг комбайнами занялась?» Судя по всему, его люди уже давно работали над этим планом.
Тронд, похоже, проследил за ходом моих мыслей:
— Да, я уже давно обдумываю это дело. В любом случае, можешь рассматривать мои комбайны столько, сколько захочешь. Разумеется, все это должно остаться в тайне.
Я встала и подошла к экрану, разглядывая громоздкий механизм. Ничего себе махина!
— Значит, мне нужно найти их слабое место? Но я ведь не инженер.
— Это полностью автоматизированные машины, у которых нет никаких систем охраны. Ты же умная, я уверен, что ты что–нибудь придумаешь.
— О’кей, но что, если меня поймают?
— Джаз? Какая еще Джаз? — театрально заявил Тронд. — Та девочка–курьер, что ли? Да я едва ее знаю. Почему она это сделала? Понятия не имею.
— Ясненько.
— Я просто честен с тобой: наш уговор включает условие, что в случае неудачи я остаюсь в стороне.
— Но почему я? Почему ты решил, что я могу провернуть что–то подобное?
— Джаз, я же бизнесмен, — ответил он. — Моя основная работа — находить и использовать ресурсы, которые не используются на полную мощность. А ты как раз и есть такой ресурс.
Он встал и пошел за новым бокалом рома:
— Ты могла бы стать кем угодно. Ты ведь хотела быть сварщиком? Не проблема. Ты могла бы быть ученым, инженером, политиком. Ведущим предпринимателем. Кем угодно. А ты работаешь курьером.
Я нахмурилась.
— Я говорю это не для того, чтобы осудить тебя, — пояснил Тронд. — Я просто анализирую ситуацию. Ты умна и хочешь заработать много денег. А мне как раз нужен умный человек, и у меня есть много денег. Ну что, интересует тебя эта работа?
Гмм… я задумалась. Насколько это вообще возможно?
Мне понадобится доступ к воздушному шлюзу. Их всего четыре на весь город, и для того, чтобы пользоваться ими, нужно быть членом Гильдии РБП. Без подтверждения Гильдии на Гизмо люк просто не откроется.
Потом надо преодолеть трехкилометровое расстояние до предгорий Мольтке. Как это сделать? Пешком? И что предпринять, когда я наконец доберусь до места? Комбайны используют для передвижения камеры с круговым обзором. Как подобраться к ним, оставшись незамеченной?
К тому же, у всей этой истории был странный запашок. Тронд явно что–то недоговаривал, и его объяснения насчет того, зачем ему понадобилось вдруг заниматься производством алюминия, иначе, как уклончивыми, назвать было нельзя. Но если что–то пойдет не так, то сцапают меня, а не его. А если меня сцапают, то вышлют на Землю. Я там встать–то не смогу, не то что жить. Я же с шести лет живу при лунном тяготении.
Нет уж, промышленный саботаж не мое дело, я контрабандистка. Да и подозрительно как–то все это звучит.
— Извини, но это дело не для меня, — сказала я Трон- ду. — Поищи кого–нибудь другого.
— Даю миллион жетонов.
— Договорились.
«Привет, Кельвин!
Как дела? Что–то от тебя уже несколько дней новостей не было. Тебе удалось поступить в шахматный клуб?
Вообще, с каких пор в шахматные клубы для младших классов принимают по результатам конкурса? У них что, такой наплыв желающих, что кому–то приходится отказывать? Или у них просто на всех досок не хватает? Или столов? Или количество часов с кнопочками ограниченно?
Моя школа опять попыталась направить меня в класс для особо одаренных детей. Отец только за, но на фига мне это сдалось? Все равно я, скорее всего, стану сварщиком. Для того, чтобы приварить один кусок металла к другому, дифференциальное исчисление не требуется. (тяжелый вздох…)
Эй, так что у тебя там произошло с Шариссой? Ты все- таки позвал ее на свидание? Или хоть поговорил с ней? Ты хоть как–то дал ей понять, что существуешь? Или по–прежнему стараешься ее всячески избегать?»
«Джаз,
Извини, и в последнее время был сильно занят, всякие дополнительные предметы, знаешь ли. Да, я хожу в шахматный клуб. Сыграл несколько пробных партий просто для того, чтобы установить, насколько я хорошо играю, и мне присудили уровень 1 124. Это не слишком хорошо, но я буду учиться, чтобы играть лучше. Я сейчас каждый день играю против моего компьютера и скоро буду играть против живых игроков.
Почему бы тебе не пойти в этот класс для одаренных детей? Хорошая учеба — отличный способ показать родителям, что ты уважаешь их. Тебе надо над этим подумать. Я уверен, что твой отец гордился бы тобой. Мои родители были бы очень рады, если бы я мог попасть в такой класс. Но математика — это так сложно. Я стараюсь, чтобы оценки были только хорошие, но это тяжело.
Но я решил, что буду продолжать учиться. Я хочу строить ракеты, а без математики это невозможно.
Нет, я не говорил с Шариссой. Я уверен, что мальчики типа меня ее не интересуют. Девочкам нравятся большие и сильные ребята, которые могут побить других. А я совсем не такой. Если я попробую с ней поговорить, это будет просто унижение».
«Кельвин, дружище,
Не знаю, откуда ты берешь свои сведения о девочках, но ты не прав. Девочкам нравится, когда мальчики вежливые и заставляют нас смеяться. Мы НЕ любим драчунов и не любим глупых. Уж мне–то можешь поверить, я же девочка.
