Я взяла миску и уселась за столик у окна. Я жевала «месиво», запивая водой, и не спускала глаз со скамейки, под которой лежал мой Гизмо. Время шло, мне было скучно, но я терпеливо сидела в засаде.
Получится ли у «левши» проследить мой Гизмо? Если да, это будет означать, что у него есть связи на самом верху.
— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь? — раздался позади меня знакомый голос.
Я резко обернулась.
Руди. Вот дерьмо.
— Ну… — На большее моего красноречия не хватило.
— Будем считать, что не возражаешь, — Руди сел и поставил на стол миску с «месивом». — Как ты понимаешь, у меня есть к тебе несколько вопросов.
— Как ты меня нашел?
— Проследил сигнал твоего Гизмо.
— Да, но мой Гизмо там, внизу, — я указала на окно.
Он глянул вниз на площадь:
— Да, и ты можешь представить, как я удивился, когда сигнал твоего Гизмо возник прямо посередине Пассажа. Такая неосторожность — это на тебя не похоже.
Руди зачерпнул «месива» и продолжил:
— Вот я и подумал, что ты устроишься где–нибудь в безопасности, чтобы проследить за ним. Здесь качественная и недорогая еда и отличное место для наблюдения. Нетрудно было сообразить.
— Как у вас все просто, мистер Умник. — Я встала. — Ладно, я пошла…
— Сядь.
— Что–то не хочется.
— Я сказал, сядь, Джаз. — Он бросил на меня раздраженный взгляд. — Если ты думаешь, что я не могу скрутить тебя прямо здесь, ты ошибаешься. Так что жуй свое «месиво» — нам надо поговорить.
Я села. Драться с Руди бесполезно, я с ним не справлюсь. Однажды я уже попробовала — когда была семнадцатилетней кретинкой. Мышцы у этого парня просто железные. Потрясающие стальные мышцы, как у жеребца. Интересно, он качается в спортзале? Наверняка. Я попыталась представить себе, как Руди выглядит на тренажерах. Наверное, весь мокрый от пота. Конечно, мокрый. И пот струйками стекает по его гладким мускулам…
— Я знаю, что ты непричастна к убийствам, — сказал Руди.
Это вернуло меня к реальности:
— О, ты этот комплимент, наверное, всем своим девушкам говоришь.
Руди указал на меня ложкой:
— Но я также знаю, что это ты взорвала комбайны «Санчез».
— Я не имею к этому никакого отношения.
— Ты всерьез думаешь, что я поверю, что саботаж, убийства и тот факт, что ты прячешься, никак между собой не связаны? — Руди аккуратно зачерпнул еще ложку «месива». Манеры у него были превосходные. — Ты в самом центре этой заварушки, и я хочу знать, что тебе известно.
— Ты и так знаешь, что мне известно. Лучше бы убийствами занимался, чем без конца гоняться за мной с этой твоей мелочной вендеттой.
— Джаз, я пытаюсь спасти тебе жизнь. — Руди положил салфетку на стол. — Ты хоть представляешь, каких врагов ты себе нажила этим саботажем?
— Предположительным саботажем, — заметила я.
— Ты знаешь, кому принадлежит «Санчез Алюминий»?
Я пожала плечами:
— Какой–то бразильской компании.
— Владелец «Алюминия» — эго «Паласио», крупнейший и самый могущественный криминальный синдикат Бразилии.
Я застыла.
Вот дерьмо. Это же надо так вляпаться.
— Понятно, — сказала я, — ребята злопамятные, не так ли?
— Да. Это мафия старого образца, для них убийство — просто очередной довод.
— Послушай, но это же просто невозможно! Я никогда даже не слышала про них.
— Будем считать, что я — возможно — несколько больше тебя знаю об организованной преступности в моем городе.
Я опустила голову на руки:
— Ты это всерьез? Какого черта бразильской мафии понадобилась компания по производству алюминия на Луне? Тем более, что алюминиевая индустрия вообще еле жива.
— Доходы их не интересуют, — ответил Руди, — они используют «Санчез Алюминий» для отмывания денег. Арте- мидийские жетоны — это почти не регулируемая и трудно отслеживаемая квазивалюта. Да и к подтверждению личности мы здесь подходим более чем поверхностно. Просто райское местечко для грязных денег.
— О не–е–ет…
— Тебе сильно повезло, что здесь очень мало членов «Паласио», поскольку «Алюминий» для них — не серьезная операция, а просто способ креативно вести финансовый учет. Но похоже, по крайней мере один из их наемников здесь имеется.
— Подожди–ка, — начала было я, — дай мне подумать…
Руди вежливо ждал, сложив руки на столе.
— Что–то не складывается, — наконец сказала я. — Тронд знал о «Паласио»?
Руди отпил воды:
— Уверен, что знал. Он был из тех, кто учитывает всю информацию, прежде чем что–то предпринять.
— Зная это, какого лешего он связался с огромным криминальным синдикатом, чтобы отобрать у них предприятие, не приносящее никакого дохода?
Первый раз в жизни я увидела замешательство на лице Руди.
— Что, озадачила я тебя?
Я глянула в окно и замерла. «Левша» был на площади и стоял прямо рядом со скамейкой, под которой лежал мой Гизмо.
Наверное, Руди заметил, как я внезапно побледнела.
— В чем дело? — быстро спросил он и тоже посмотрел на площадь.
Я бросила на него разъяренный взгляд:
— Видишь того типа, у которого рука в фиксаторе? Это и есть убийца. Как он узнал, где находится мой Гизмо?
— Но… — начал было Руди.
— Знаешь, что еще делают преступники? Они подкупают полицию! А теперь скажи мне, Руди, откуда этот говнюк мог узнать, где меня найти?
Руди поднял руки примиряющим жестом:
— Только, пожалуйста, не делай никаких опрометчивых…
Именно это я и сделала. С размаху перевернула стол и вылетела оттуда как ошпаренная. Руди пришлось бы сперва выбраться из–под залитого «месивом» стола, прежде чем он смог бы пуститься за мной в погоню.
Разумеется, я заранее продумала маршрут отступления. Я проскочила через зал казино и выбежала через заднюю дверь, на которой было написано «Только для сотрудников». По идее, дверь должна была быть заперта, но они никогда ее не закрывали. Этот выход вел в основные технические коридоры, связывавшие все казино Олдрина. Я туда сто раз грузы доставляла, так что отлично знаю эти места. Руди меня здесь не поймает.
Единственное, что было странно — похоже, он и не собирался меня ловить. Я остановилась и какое–то время наблюдала за дверью. Сама не знаю зачем. Если бы Руди внезапно выбежал вслед за мной, я бы только потеряла драгоценное время. Но его не было.
