Газ, заполнивший комнату? Неон. Отец постоянно использовал этот инертный газ при сварке алюминия, и настенные вентили были подсоединены к баллонам с неоном.
Пожарная сигнализация заблокировала комнату и перекрыла воздушные заглушки, так что теперь помещение было заполнено инертным газом. Заметить неон при дыхании невозможно — вы думаете, что дышите обычным воздухом, не замечая отсутствия кислорода. Просто продолжаете дышать, как всегда, пока не отключитесь.
Левша рухнул на колени, упираясь в пол трясущимися руками, постоял так немного и упал, потеряв сознание. Чжин Чу продержался чуть дольше просто потому, что не прикладывал никаких физических усилий, но через несколько секунд свалился и он.
Что он тогда написал? Давай встретимся, чтобы я мог позаботиться о твоей безопасности. Он что, на самом деле думал, что я на это поведусь?
Я вытащила харпритовский Гизмо и набрала номер Руди. Не могу сказать, что мне этого хотелось, но выбора не было. Лучше я сообщу ему о происшествии, чем это сделает прибывшая пожарная команда.
В Артемиде нет полицейского участка, но у Руди есть офис в сфере Армстронга, с камерой предварительного заключения, переделанной из воздушного убежища. Которое, кстати, устанавливал мой отец. На дверях воздушных убежищ нет замков, это противоречило бы самому принципу убежища, поэтому камера просто запирается на цепь с висячим замком. Неизящно, зато эффективно.
Обычно постояльцами камеры бывали пьянчуги или чересчур задиристые типы, которым следовало немного охладиться. Но сегодня там сидел «левша».
Остальная часть комнаты была ненамного больше той, в которой я выросла. Родись Руди на пару тысяч лет раньше, из него вышел бы превосходный спартанец.
Чжин Чу и я сидели рядом, прикованные наручниками к металлическим стульям.
— Это просто безобразие, — сказала я.
— Конечно, ты прямо воплощенная невинность, — сказал Руди, не отрывая глаз от компьютера.
— А я на самом деле ни в чем не виноват, — заявил Чжин Чу, дергая наручники, — меня вообще незачем здесь держать.
— Ты что, издеваешься? Ты пытался меня убить!
— Это неправда! — Чжин показал на дверь камеры. — Это он пытался тебя убить. Я просто организовал встречу. Если бы я этого не сделал, он убил бы меня на месте.
— Не пори чушь!
— Да, моя собственная жизнь мне дороже твоей. И что? Вся эта кутерьма вообще началась только из–за того, что ты не могла как следует скрыть следы.
— Да пошел ты…
Руди вытащил из ящика бутылку–спрей и обдал нас обоих струей воды.
— А ну–ка, уймитесь.
Чжин сморщился:
— Это так непрофессионально!
— Хватит скулить, — сказала я, стряхивая с лица воду.
— Может, ты и привыкла к струям жидкости в лицо, но я нет.
Недурно сказано, надо отдать ему должное. Я и отдала, не совсем цензурно.
Дверь открылась, и в комнату вошла Администратор Нгуги. Как будто только ее и ждали.
Руди мельком глянул в ее сторону и только хмыкнул:
— А вот и вы.
— Констебль, — поздоровалась Нгуги. Потом она перевела взгляд на меня, — Джазмин, дорогая, как дела?
Я молча указала на наручники.
— Констебль, разве в этом есть необходимость?
— А в вашем присутствии здесь есть необходимость? — ответил Руди.
Я могла поклясться, что температура в комнате понизилась градусов на десять.
— Тебе придется извинить нашего констебля, — заметила Нгуги. — Мы с ним не всегда сходимся во мнениях.
— Если бы вы перестали потакать нарушителям закона типа Джаз, мы бы понимали друг друга гораздо лучше.
Она только рукой махнула, словно отгоняя муху:
— Каждому городу нужна своя темная сторона. Так что лучше не обращать внимания на мелкие нарушения и заниматься более серьезными угрозами.
Я усмехнулась:
— Ты слышал, что сказало начальство. Я самая мелкая из всех местных преступников, так что отпускай давай.
Руди покачал головой:
— Власть Администратора на меня практически не распространяется, я работаю непосредственно на ККК. Так что сиди и помалкивай.
Нгуги подошла к воздушному убежищу и заглянула внутрь через иллюминатор:
— Это и есть убийца?
— Да, — ответил Руди. — Я уже лет десять пытаюсь избавить город от организованной преступности, а вы всячески мешаете мне это сделать. Этих убийств могло бы не быть.
— Констебль, мы уже с вами обсуждали этот вопрос. Артемида не смогла бы существовать без денег синдиката. Идеализм — не «месиво», его на тарелку не положишь. — Она обернулась к Руди. — А этот человек что–нибудь сказал?
— Он отказался отвечать на вопросы. Даже имя свое не сказал, но, судя по Гизмо, его зовут Марсело Альварез и он внештатный бухгалтер–консультант.
— Понятно. У нас есть доказательства, что убил именно он?
Руди повернул к ней экран своего компьютера с результатами лабораторных исследований:
— Док Рассел заходила сегодня и взяла у него кровь на анализ. Она утверждает, что образец соответствует крови, найденной на месте преступления. Кроме того, рана на его руке нанесена ножом того же типа, что нож, который держала в руках Ирина Ветрова.
— ДНК крови совпадает? — спросила Нгуги.
— У доктора Рассел нет полноценной судебной лаборатории. Она сравнила группу крови и концентрацию энзимов. Все сошлось. Если нам понадобится сравнить ДНК, нам придется отослать образцы на Землю. Это займет не меньше двух недель.
— Не стоит, — заметила Нгуги, — у нас достаточно доказательств для того, чтобы передать дело в суд, а не выносить приговор.
Туг в разговор вмешался Чжин Чу:
— Эй, прошу прощения! Я требую, чтобы меня отпустили!
Руди снова облил его водой.
— Это еще кто? — спросила Нгуги.
— Его зовут Чжин Чу, он из Гонконга, — ответил Руди. — Не могу найти, на кого он работает, а сам он говорить отказывается. Это он подстроил ловушку, чтобы Альварез мог убить Башару, но он уверяет, что сделал это под угрозой смерти. Якобы Альварез пригрозил убить его, если он это не сделает.
— Трудно его в этом винить, — согласилась Нгуги.
— Наконец–то нашелся человек, обладающий здравым смыслом, — заявил Чжин.
— Вышлите его в Китай, — приказала Нгуги.
— Что? Подождите, — встревожился Чжин, — вы не можете это сделать!
— Очень даже могу, — ответила Администратор. — Вы участвовали в покушении на убийство. Пусть даже под принуждением, вам все равно здесь не место.
