— Нет, — ответила Сара. — Все это может быть предлогом, чтобы выманить нас с поста. Мы останемся здесь.
— Поняла.
— Послушай, ты же еще ученица, — сказала Сара. — Ты не должна покидать город одна. С тобой есть кто–то из мастеров?
— Тебя плохо слышно… что–то связь прерывается, — я переключила рацию на внутреннюю связь.
— Тебе еще придется объясняться по этому поводу, — заметил Дейл.
— Упремся — разберемся, — ответила я. — Поехали в Порт, посмотрим, что там происходит.
— Да, поезд должен уже быть там, — согласилась Санчез, — и моя команда тоже должна быть там.
Дейл вернулся в кресло водителя, и мы покатили дальше. Весь остаток пути мы с Лореттой сидели молча, стараясь не встречаться взглядами.
Дейл вел машину к городу на сумасшедшей скорости. Подъезжая к Порту, мы увидели, что поезд стоит в своем шлюзе.
Санчез слегка приободрилась:
— А как мы попадем внутрь?
— Обычно мы вызываем по рации кого–нибудь из РБП- специалистов, дежурящих в грузовом шлюзе, — ответил Дейл. — Но поскольку никто не отвечает, мне придется надеть скафандр, выйти из ровера и открыть шлюз снаружи.
— Сперва проверь поезд, — посоветовала я. — Через окна вагона можно заглянуть на территорию Порта.
Дейл кивнул и повел машину дальше. Мы миновали грузовой шлюз и остановились возле поезда, окна которого оказались значительно выше, чем окна ровера, так что единственное, что нам было видно, — это потолок вагона.
— Ладно, держитесь, сейчас я организую вид получше. — Дейл проделал какие–то манипуляции с контрольной панелью, и кабина начала подниматься. Оказывается, ровер Боба был оснащен еще и ножным подъемником. Собственно, а почему бы и нет? У него и так были все дополнительные опции, какие только можно себе представить.
Когда мы поравнялись с окнами поезда, Санчез ахнула. Я бы тоже ахнула, я просто не хотела, чтобы она меня слышала.
По всему вагону в беспорядке лежали тела рабочих. Кто- то остался на своем месте, кто–то лежал вповалку в проходе. Возле одного из них была лужа рвоты.
— Что за… — еле выдавил Дейл.
— Это же мои люди! — Санчез отчаянно вертела головой, пытаясь заглянуть во все уголки вагона.
Я прижалась носом к стеклу, стараясь разглядеть картину получше:
— Они еще дышат.
— Ты уверена? — спросила она.
— Да, посмотри вон на того парня в синей рубашке. Видишь, живот движется.
— Это Майкл Мендес, — она чуть расслабилась. — Да, я тоже вижу движение.
— Похоже, они упали прямо там, где стояли, — заметила я. — Возле двери шлюза нет толпы.
Дейл показал на люк поезда:
— Дверь между шлюзом и Портом открыта. Я вижу Кенийский флаг на станции.
Я задумчиво наморщила лоб:
— Дело в воздухе.
Они оба вопросительно посмотрели на меня.
— Что–то не так с воздухом. Пассажиры поезда были в порядке, пока водитель не открыл дверь на станцию, после чего все они потеряли сознание.
Дейл в отчаянии сцепил руки:
— Как раз тогда, когда мы уничтожили плавильню. Это не может быть простым совпадением.
— Само собой, это не совпадение! — заявила Санчез. — Кислород поступает по прямому трубопроводу из плавильного цеха в купол Армстронга. Откуда, по вашему мнению, город получает воздух?
Я схватила ее за плечи:
— Но у вас же должны быть установлены какие–то датчики безопасности? Вентили там или еще что–то?
Она сбросила мои руки:
— Они предназначены для того, чтобы устранять небольшие утечки, а не противостоять серьезному взрыву!
Дейл принялся монотонно изрыгать ругательства:
— Черт… черт… взрыв произошел в замкнутом пространстве купола. Ты слишком хорошо заварила швы на убежище и газам просто некуда было деваться. Единственным выходом для газа оказался кислородный трубопровод. Вот дерьмо!
— Погоди, — торопливо сказала я, — это невозможно. Система жизнеобеспечения отслеживает состав поступающего в купола воздуха. Кислород же не закачивают напрямую в город?
— Ты права, — Санчез немного успокоилась. — Они проверяют поступающий воздух на наличие углекислого газа и монооксида углерода. Они также отслеживают примеси метана и хлорина, просто на случай внезапной утечки в плавильном цехе.
— А как они это проверяют? — спросила я.
Она подошла к другому окну, стараясь получше разглядеть своих рабочих:
— Проводят тесты с жидкими реагентами, которые меняют цвет в присутствии молекул нежелательных элементов. Плюс компьютерный мониторинг для мгновенной реакции.
— Следовательно, все дело в химических соединениях, — задумалась я. — Ты же химик? Что, если при взрыве в плавильном цехе образовались какие–то новые соединения? Что–то, что Служба жизнеобеспечения не в состоянии была отследить?
— Надо подумать, — сказала Санчез. — Там мог быть кальций, хлорин, алюминий, кремний…
— Метан, — добавила я.
— О’кей, если все это сложить, получаем хлорметан, дихлорметан, хлор… боже мой!
— Что? Что?!
Она схватилась за голову:
— Метан и хлорин в сочетании с высокими температурами дают несколько производных, большинство из которых безвредны. Но они также образуют хлороформ.
Дейл облегченно вздохнул:
— Слава богу, ничего страшного.
Но Санчез прижала ладонь к губам, пытаясь заглушить рыдания:
— Они умрут. Они все умрут!
— Что ты несешь? — спросила я. — Это же просто хлороформ. Сонный газ, вот и все, не так ли?
Санчез покачала головой:
— Это ты фильмов насмотрелась. Хлороформ вовсе не безвредный анестетик. Это смертельно опасный газ.
— Но они же по–прежнему дышат.
Она дрожащей рукой отерла слезы с лица:
— Они потеряли сознание практически мгновенно, что означает, что концентрация газа в воздухе была не ниже пятнадцати тысяч единиц на миллион. При такой концентрации вещества в воздухе они все погибнут в течение часа. И это еще лучший вариант.
Меня словно молотком ударили. Я застыла в кресле, не в силах двинуться. Я сидела, дрожа и пытаясь подавить подступившую тошноту. Мир вокруг посерел. Я попыталась глубоко вдохнуть, но мне удалось только всхлипнуть.
Мой мозг заработал с бешеной скоростью.
Так, в активе: я, Дейл и эта противная сучка. Луноход, два скафандра. Полные баллоны воздуха, которого, увы, недостаточно, чтобы заполнить весь город. Сварочное оборудование. Плюс к этому еще два РБП-специалиста (Сара и Арун), но они были слишком далеко, чтобы чем–то помочь. У нас имелся лишь один час, чтобы разрешить эту проблему, и они никак не успели бы вернуться до этого.
