Она выдержала мой взгляд.
– Думаешь, я не смогу отличить сны от воспоминаний?
И тут я с мрачным удовлетворением поняла: не может. Потому что я и сама не могла. Агата влезла в мой мозг, но видела только то, что вижу я.
– Думаю, нет, – сказала я.
– Ты от меня что-то скрываешь! – прорычала она, запустив пальцы в мои волосы. – Но я докопаюсь до правды, даже если для этого придется растерзать твой мозг в клочья.
Агата крепче стиснула пальцы, и я закрыла глаза, приготовившись к новой волне боли, но в этот момент у нее за спиной открылась дверь.
– Я предупредила тебя, Роланд, – прошипела она, не оглядываясь, – попробуй еще раз меня прервать, и я отправлю тебя на полку.
Но в дверях стоял не Роланд. Этого человека я никогда раньше не видела. Каштановые волосы, вьющиеся у висков, и коротко стриженная бородка. Золотая булавка из трех вертикальных полосок, приколотая к нагрудному карману простого черного пиджака. Весь его облик внушал ощущение бесконечного спокойствия и уверенности.
– К сожалению, моя дорогая, – произнес он с незнакомым акцентом, – ты не можешь быть сразу и судьей, и присяжными, и палачом. Тебе придется оставить работу и для нас.
Агата напряглась, услышав его голос, и убрала руки от моей головы.
– Директор Хейл, – сказала она, – не знала, что вы пришли.
Во мне все заледенело. Директор. Один из руководителей Архива. Один из его палачей. Из-за его плеча показался Роланд. На мгновение он поймал мой взгляд. Его глаза потемнели от волнения. Он вошел в приемную вслед за Хейлом, который неспешно подошел к Агате. Его ботинки негромко, но отчетливо стучали по плитам пола.
– Гляжу, с моим приходом ваш пыл заметно поутих, – сказал он. – Впредь всегда ведите себя так, как будто я рядом.
Его зеленые глаза уверенно смотрели на Агату, затем он перевел взгляд на меня.
– Я бы посоветовал вам проявлять чуть больше заботы о наших сотрудниках, – произнес он, все еще обращаясь к ней. Стражники тут же отпустили меня, и я собрала все силы, чтобы устоять на ногах.
– Мисс Бишоп, я полагаю?
Я кивнула, хотя малейшее движение отзывалось в голове болью. Директор Хейл вновь повернулся к Агате.
– Ваше заключение?
– Виновна, – процедила Агата.
– Нет! – выпалила я, кинувшись к ней. Стражники снова схватили меня. – Агата, я не открывала двери в бездну, и вы это знаете.
Хейл нахмурился.
– Так она открывала их или нет?
Агата выдержала его пристальный взгляд.
– Двери в бездну она не открывала, но…
– Позвольте вам напомнить, – перебил ее Хейл, – что я позволил вам только выяснить, она ли стоит за всеми этими происшествиями. Если ее вины в этом нет, тогда объясните, как она может быть виновна?
– Она на грани срыва, – заявила Агата, – и что-то от меня скрывает.
– Как я понял, любой мог от вас что-то скрыть. Это помешало вам выполнить свою задачу?
Агата напряглась, раздираемая гневом и страхом.
– Она в чем-то замешена, Хейл, я уверена. Позвольте мне хотя бы задержать ее, пока я не раскрою дело.
Поразмыслив, он махнул рукой.
– Хорошо.
– Нет! – возразила я.
– Мисс Бишоп, – предупредил Хейл, – вы не в том положении, чтобы требовать.
– Я сама разберусь со всем этим, – слова вырвались у меня сами собой.
– Думаете, вам удастся преуспеть там, где мой эксперт потерпел крах? – изогнул бровь Хейл.
Я встретилась взглядом с Агатой.
– Я знаю, что смогу.
– Ты дерзкая…
Хейл поднял руку.
– Я заинтригован. Как?
В груди у меня все сжалось.
– Просто поверьте мне.
– Я не легковерен, – мрачно улыбнулся Хейл.
– Я вас не подведу, – заверила я.
– Не позволяйте ей уйти, – вмешалась Агата.
– Я всегда смогу вернуть ее назад, – ответил Хейл.
– Дайте мне только этот вечер, – попросила я. – Если ничего не выйдет, я – ваша.
– Вы и так всегда моя, мисс Бишоп, – улыбнулся Хейл, затем кивнул стражникам. – Отпустите ее.
Они убрали руки.
– Хейл… – начала Агата, но он вдруг накинулся на нее.
– Вы подвели меня, моя дорогая. Почему бы мне не дать шанс кому-то еще?
– У нее вероломное сердце, – бросила Агата, – она предаст вас.
– Если предаст, то поплатится за это жизнью. – Он снова обратился ко мне. – Вы понимаете?
– Понимаю, – кивнула я, на миг взглянув на Роланда. И затем, пока кто-нибудь еще не уговорил Хейла изменить решение, развернулась спиной к Директору, Роланду, Агате и Архиву, отчетливо понимая, что сюда-то я еще вернусь, но вот если мой план не сработает, то выхожу я отсюда в последний раз. Сако поджидала меня. Она вставила свой ключ и открыла дверь.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, маленький Хранитель, – прошипела она и вытолкнула меня. Споткнувшись, я ввалилась в холл Коронадо. Колено подогнулось, и боль тотчас стрельнула в голову. Отчаянно желая тишины, я сняла кольцо с цепочки и надела на палец. Впервые за весь день. Звуки окружающего мира сразу стали тише. Я поднялась и вернулась в квартиру.
– Где, черт возьми… – начал Уэс, как только я открыла дверь. Затем он увидел меня и побледнел. – Господи, что случилось?
– Все в порядке, – попыталась я его успокоить и, подняв руку, увидела, что на ней кровь.
Уэс поспешил на кухню и принес влажное полотенце.
– Кто это сделал?
– Агата, – призналась я, вытирая лицо. – Но все в порядке. Со мной все нормально.
– Черта с два, Маккензи, – возразил он и, забрав у меня полотенце, промокнул мне подбородок.
– Все будет нормально, – поправила я.
– Как ты можешь так говорить? Она получила то, что хотела? Все уже закончилось?
Я покачала головой, превозмогая боль в голове.
– Еще нет, – сказала я, чувствуя, как защемило в груди. – Но скоро закончится.
Так или иначе.
– О чем ты говоришь?
– Не беспокойся.
Уэс с досадой выдохнул.
– Два дня назад ты порезала себя, а сейчас приходишь домой вся в крови и бросаешься загадочными фразами о том, что скоро все закончится. И я не должен волноваться?
Я взглянула на стенные часы.
– Пора собираться. Не хочу опоздать.
– Забудь о чертовых танцах! Я хочу знать, что происходит.
