— Нет, нет, — заверил его Иккинг, — Я и не думаю.
— М'мы-мы, д'дра-раконы, гнусные и жестокие твари. Но оч'че-чень любим анекдоты. Расскажи сейчас.
Иккинг расхохотался.
— Ни за что. Только когда принесешь мне макрель. После.
— Ладно, — согласился Беззубик и соскочил с Иккинговой руки.
Дракон на охоте — впечатляющее зрелище, даже если это тощий недоросток вроде Беззубика. Он пропорхал над пляжем, как всегда вихляясь и дергаясь на лету, и по дороге прокричал какие-то ругательства тем бакланам, которые казались мельче него. Но, добравшись до моря, Беззубик словно подрос. Соленые морские брызги пробудили в нем наследственную память его предков — породистых чудовищ, великих охотников. Он распростер крылья, будто воздушный змей, и без единого взмаха довольно быстро полетел над беспокойным морем, высматривая, не мелькнет ли в волнах рыба. Вдруг он что-то заметил и принялся кругами подниматься вверх, пока не превратился в крохотную точку. Иккинг, оставшийся на пляже, задрал голову, но всё равно едва различал дракончика среди облаков. На мгновение Беззубик неподвижно завис в воздухе, а потом, сложив крылья, камнем ринулся вниз.
Он нырнул в воду и довольно долго не появлялся. Драконы, если захотят, могут оставаться под водой до пяти минут. Оказавшись в глубине, Беззубик совсем растерялся. Вокруг плавало так много рыбы! Он гонялся то за одной макрелью, то за другой и никак не мог решить, которая крупнее.
Иккингу стало скучно, и он принялся искать устриц, но тут из воды с победоносным видом выскочил Беззубик с небольшой макрелью в зубах.
Он бросил рыбину к ногам Иккинга, три раза перекувырнулся в воздухе и приземлился Иккингу на голову. Потом испустил торжествующий Драконий Клич, очень похожий на петушиное кукареканье, но только более громкое и самодовольное.
Беззубик наклонился вперед и, вися вверх тормашками, заглянул Иккингу в глаза.
— Теперь р'ра-расскажи анекдот, — потребовал дракон.
— Боги милостивые, — ахнул Иккинг — Да у него получилось! Он поймал рыбу!
— Р'ра-расскажи анекдот, — напомнил Беззубик.
— Что такое — черно-белое и с ног до головы красное? — спросил Иккинг.
Беззубик не знал.
— Пингвин, обгоревший на солнце, — ответил Иккинг.
Шутка была очень, очень старая, но до Обрыва Дикого Дракона она, видимо, не долетала. Беззубик хохотал до слез.
Он снова полетел ловить рыбу, чтобы услышать побольше анекдотов.
День выдался погожий. Дождь перестал, выглянуло солнышко, и Беззубик неплохо справлялся с охотой. Он принес несколько рыбин и лишь однажды на минуту отвлекся, погнавшись за кроликом, мелькнувшим среди скал. Ho, как только Иккинг его окликнул, тут же вернулся и за пару часов наловил шесть среднего размера макрелей и даже одну небольшую акулку. В целом Иккинг остался доволен.
— В конце концов, — сказал он Рыбьеногу, — я и не рассчитываю, что он завоюет звание Caмого Многообещающего Дракона. Надо только показать, что Беззубик меня слушается и умеет ловить рыбу. Мы, конечно, и в подметки не годимся Сопляку с его Охотничьей Легендой, зато пройдем Посвящение.
Мало того: когда Беззубик бросил к ногам Иккинга последнюю макрель, Рыбьеног заметил у дракокчика в пасти что-то острое и блестящее.
— Смотри-ка, у Беззубика вырос первый зуб! — воскликнул Рыбьеног.
Это казалось добрым предзнаменованием.
* * *
Когда мальчишки устало брели домой, по дороге им встретился Старый Сморчок. Оказывается, он уже пару часов сидел на камне и наблюдал за ними.
— Оч-чень впечатляет, — закашлялся старик, когда ребята показали ему охапку рыбы, завернутую в плащ Иккинга.
— Мы считаем, Иккинг всё-таки сумеет пройти Окончательное Посвящение в Торов Вторник, — радостно заявил Рыбьеног.
— Всё еще волнуешься об этом несчастном Посвящении, Иккинг? Неужели тебя волнуют такие пустяки? — спросил Старый Сморчок. — Есть вещи и поважнее. Например, в море назревает агро-мадный шторм. Он обрушится на нас дня через три.
— Как это — пустяки? — обиделся Рыбьеног. — Почему это вы называете наше Посвящение пустяками??? Торов Вторник — самый большой праздник в году. Там соберутся ВСЕ НА СВЕТЕ, и Лохматые Хулиганы, и Остолопы. К тому же, хоть ВАМ это и кажется неважным, но всякого, кто не пройдет это несчастное пустяковое Посвящение, навсегда изгоняют из Племени на съедение людоедам или другим чудовищам.
— Я назову себя ИККИНГ НЕЗАМЕНИМЫЙ, а моего дракона — ЗУБАСТИКОМ, — похвастался сияющий Иккинг. — Я это только что придумал, и мне нравится. Прозвища солидные, внушающие доверие, не слишком вычурные и без претензий.
— Этот пресмыкающийся наконец понял, чего от него хотят, и наловил кучу рыбы, — сказал Рыбьеног, показывая на Беззубика, который беспечно ковырял когтем в носу. — Иккинг всё-таки сумеет пройти Испытание (хоть это и кажется невероятным).
— Да, почти наверняка, — согласился Старый Сморчок и поглядел на Беззубика, который в эту минуту попытался свести глаза на кончике носа и при этом свалился с Иккингова плеча.
— Поч-ти, — задумчиво повторил Старый Сморчок.
И мальчишки пошли домой, а Беззубик плелся за ними и хныкал:
— Ну понеси меня, ну понеси… возьми меня на ручки… это н'не-нечестно… у меня к'кры-рылышки болят…
10. ТОРОВ ВТОРНИК
Торов Вторник был воистину грандиозным праздником! Не желая упустить шанс столь круто потусоваться, на остров Олух через Внутренний Океан приплыли даже Остолопы — непримиримые соперники Лохматых Хулиганов, обитатели соседних Остолопских Островов.
Гости расположились лагерем в Бухте Черного Сердца. За одну ночь этот пустынный берег, где раньше звучали лишь крики чаек, превратился в шумный палаточный городок. Палатки шились из старых парусов, которые так истрепались, что всё равно не годились для плавания.
На следующее утро, как грибы после дождя, вдоль всего Длинного Пляжа выросли палатки со всякими вкусностями; вокруг них кувыркались жонглеры, предсказывали судьбу гадалки, ходил (не пойми откуда взявшийся) дрессированный медведь… В веселой суматохе викинги встречали старых друзей, упражнялись на мечах, орали на детей, чтобы те перестали драться СЕЙЧАС ЖЕ, ради Тора, только попробуй не послушаться, в последний раз тебе говорю, а не то…НЕ ТО… НЕ ТО…
