Билета у меня не было, как и у половины пассажиров вагона. Высадка шла очень медленно. Когда я спустился с подножки вагона, первое, что я увидел, — налитое кровью лицо контролера. В руках он держал блокнот, в котором делал пометки. Рядом стояла бледная проводница. Она просила пассажиров поискать билеты получше. Люди с недоуменными лицами хлопали себя по карманам, шуршали какими-то бумажками, изображая поиски билета. Постепенно толпа пассажиров у вагона рассасывалась. Люди по двое-трое отходили в сторону виадука, ведущего в поселок. Контролер какое-то время наблюдал за этой картиной. Потом обратился к ставшей мертвенно-бледной проводнице: «Безбилетников у тебя полвагона!»
В Шилке мне предстояло пересесть на электричку до Карымской, где была запланирована ночевка. Я дожидался поезда на вокзале. В зале ожидания были свободные кресла. Сразу, как зашел в вокзал, я заметил на себе цепкий взгляд полицейского. Он следил за мной неотступно. Протокол досмотра из Архары был при мне, документы в порядке. Не было только билета, а это дело поправимое.
Я ждал, когда полицейский ко мне подойдет, и через десять минут он таки это сделал. Представившись, полицейский попросил предъявить документы, и я протянул паспорт. Дальше произошло нечто из ряда вон выходящее. Полицейский медленно и обстоятельно убористым почерком переписал все данные из паспорта на клочок бумаги. После этого вернул документ и стал задавать уже привычные вопросы о цели пребывания на вокзале, маршруте поездки и прочем. Шутить с представителями власти в России не принято. На подобные вопросы есть стандартные ответы, которые не вызывают дополнительных вопросов. Когда опрос закончился, наступила очередь моих вопросов. Прежде всего меня интересовало, как поступит полицейский с маленькой бумажкой, куда он переписал мои данные. Ответ удивил меня еще больше: «Проверю по компьютеру». При этом полицейский приосанился, а лицо его приобрело важное выражение. Наверное, ожидалось, что этот прием должен произвести на меня особый эффект.
В многочасовых ожиданиях на вокзалах и станциях я из любопытства заглядывал в окошко линейных пунктов полиции. Казенный стол, пара стульев, шкаф, карта района — весь нехитрый инвентарь станционных полицейских. Никаких компьютеров я там не видел.
Чтобы не расстраивать полицейского, я сделал вид, что удивлен. Для порядка попросил показать служебное удостоверение. В его обложку были вложены маленькие записочки, банковская карта, телефоны с отрывных объявлений. Старшина Колун на фотографии выглядел более представительно, чем в жизни.
В окно вокзала было видно, как подошедший пригородный поезд из Карымской тоже подвергся перронному контролю. Из-за закрытой двери дежурного ожидающие пассажиры могли слышать, как начальство отчитывало провинившихся проводниц: «Вы что?! Не понимаете, какая сейчас ситуация? Всех увольняют! Ничего, сейчас не зима, как-нибудь выкрутитесь». Дело шло к увольнению.
Тем временем подошел маневровый тепловоз и оттащил вагон Карымская — Шилка в тупик. Мимо станции прошел товарный поезд, и вагон снова появился у перрона. Электровоз перецепили по ходу движения. Объявили посадку на пригородный поезд на Карымскую. Я поспешил занять место на боковушке за столиком.
Шилка-Пассажирская — Карымская
Плацкартный вагон был заполнен до отказа. Внутри шумно. Какофония разговоров, встречи знакомых…
— Как вы?
— Помаленьку, — произносится со вздохом.
— А Семеныч у вас в поселке, долговязый такой. Жив еще?
— Помер уж.
— Давно?
…
В соседнем купе расположилась компания знакомых и малознакомых людей. Обсудили, что пенсии в крае мизерные, выживать сложно. Коренастый мужчина в оранжевом жилете рассказал, что его зарплата всего 5000 рублей в месяц. Работает сцепщиком на лесозаводе. Передвигаясь на подножке движущегося вагона, сцепляет и расцепляет лесовозные платформы на заводском пункте. Работа на свежем воздухе, вне зависимости от погоды. Опасно! Целый день висишь на подножке, лазишь под сцепками, ставишь башмаки под колеса. Он снимает комнату в бараке неподалеку от лесозавода за полторы тысячи. На жизнь остается три с половиной. Маловато для взрослого мужчины.
— Как же ты живешь?! — удивлялись попутчики.
— А что? Нормально! — улыбнулся сцепщик. — Спецовку выдают. Огород кормит. Охота, рыбалка, мед. Зимой барсучий жир. Выкрутиться можно.
Дедушка вез швейную машинку из гарантийного ремонта. Только купили, и бабка сразу сломала. Машинка нитку рвет и рвет. Ее спрашивают в мастерской: «Вы инструкцию-то читали? Нитку же неправильно заправляете!» А она в ответ: «А что ее читать-то? Я двадцать лет шью!» Общий смех.
На столе росла горка шелухи от семечек. Пиво в пластиковой бутылке заканчивалось. Пассажиры пили, поглядывая на парочку полицейских, сидящих поодаль: не скажут ли чего насчет пива? Распитие спиртных напитков в поезде запрещено. Но полицейские спокойно смотрели сериал на планшете. Им не до этого. Смотрели без наушников, так что звук фильма был слышен в вагоне.
Постепенно число пассажиров в вагоне уменьшалось. Жители затерянных в тайге деревень сходили на станциях, таща баулы с одеждой, канистры с топливом, сумки с продуктами — все то, что удалось достать в относительно крупной Шилке.
Когда прошли поворот на перевале, машинист включил экстренное торможение. Раздался длинный гудок. Поезд задергался, свистя колесами. Пассажиры полетели по вагону, хватаясь за что попало. Остановились. Машинист непрерывно гудел. Полицейские бросились в передний тамбур, сбивая на своем пути приходящих в себя пассажиров. Что-то случилось. Полицейские и проводники столпились в тамбуре, высовываясь из открытых дверей. Им хотелось заглянуть за поворот. Выходить из поезда и идти проверять никто не рискнул — поезд мог в любую минуту тронуться. Связи с машинистом нет, а останешься в тайге за полсотни километров от ближайшего населенного пункта — выбирайся потом. Вскоре вагон скрипнул и покатился, поезд быстро набрал ход.
О причине остановки так и не сообщили. Проводники предположили, что путейцы не выставили на рельсах знак, предупреждающий о ремонте путей. Выскочивший из-за поворота поезд мог сбить путейца. Мы проехали ремонтируемый участок дороги, где работала бригада в оранжевых жилетах.
Машинист разогнал поезд, наверстывая упущенное время, и скоро добрался до Карымской. На весь вагон хрипящим телефонным звуком разносились слова песни: «Для тебя моря и океаны…» Балующийся мальчик оторвал поручень с подножкой, которые привинчены к стенке вагона для удобства залезания на верхнюю полку. Подножка валялась на полу, а вокруг нее катался блестящий болтик. На конечной пассажиры медленно продвигались по коридору, переминаясь с ноги на ногу, переступали через лежавшую на полу подножку. Мужчина в засаленной синей робе с сумкой наперевес нагнулся, подобрал болтик, покрутил его в руках и сунул в карман. В хозяйстве пригодится.
