Тепловоз был отцеплен от вагонов и обгонял состав. Железнодорожники разгружали почтовый вагон через распахнутую боковую дверь. Коробки и тюки складывали в одноосную телегу на мотоциклетных колесах без покрышек. Доверху заваленная посылками и коробками, телега заскрипела в темноте по станционным плитам. Вагоны вздрогнули. С противоположного конца состава прицепился тепловоз. Машинист включил головной прожектор и осветил путь, уходящий в лес. Устало вздохнули сжатым воздухом тормозные цилиндры. Месяц уже передвинулся по небу и поднялся над крышей дома. Алая бровка разрослась в размерах и засветила полнеба. Я забрался на свою полку. В вагоне было тихо — пассажиры уже спали. За стеной в печи потрескивали угли.
Санкино — Алапаевск — Екатеринбург
С верхней полки открывался вид на насыпь. Скользнул луч фонаря. Мимо вагона прошел машинист со сцепщиком — они осматривали состав.
— Как ты сцепил? Вагоны издергались все! — бранился машинист.
— Я на короткую серьгу зацеплял, — оправдывался семенящий за ним сцепщик.
Машинист только качал головой.
Поезд тронулся тихо, без лишнего шума. В вагоне шепотом разговаривали две проводницы:
— Света нет. Между вторым и третьим вагоном провод отходит, — говорила одна.
— Да знаю. Держишь — горит, отпустишь — тухнет, — подтверждала другая.
За окном мелькнул единственный станционный фонарь, и поезд въехал в темный лес.
С утра я проснулся от качки. Вагон, как маятник, шатало из стороны в сторону. На верхней полке амплитуда качки была больше. Я спустился. Пассажиров в вагоне не было — сошли по дороге в Ельничной и Синячихе. На своей полке спала проводница. Я взглянул в окно. Справа тянулись цепи лесовозных платформ.
Я вспомнил, что видел эти платформы, когда мы отъезжали от Алапаевска. Значит, подъезжаем. Миновали переезд. Звонок зуммера разбудил проводницу. Она вскочила с полки, потирая глаза, и уставилась в окно тупым сонным взглядом: «Проспали! Так бы на станцию приехали, а мы спим!» Накинула на плечи китель и заторопилась в тамбур — мести затоптанный грязными сапогами пол.
Поезд встал у бетонных плит станции. Проводница открыла дверь, и я вышел из душного вагона. Было раннее утро, но солнце уже пригревало. День обещал быть жарким. Смартфон поймал сеть, и я снова был на связи. До этого сеть отсутствовала — места уж больно глухие. В тепловозах установлены радиостанции служебной железнодорожной связи, а жители поселков привыкли жить без телефона и интернета. Последнее техническое новшество, которое дошло до них, — спутниковое телевидение.
От узкоколейной станции Алапаевск-2 до станции Алапаевск широкой колеи я дошел за 20 минут. На вокзале сидел одинокий охранник. У перрона стояли два сидячих вагона Алапаевск — Сосьва. Судя по расписанию, прямой поезд до Екатеринбурга должен был прийти только во второй половине дня. Можно было бы добраться на перекладных через Егоршино. Подумал, что, если ехать поездом, в городе я буду только к вечеру, и это означало еще одну ночевку в Екатеринбурге. А мне хотелось в этот же день выехать дальше на запад. Ждать я не мог. Отправляющийся в 14:53 со станции Екатеринбург-Главный электропоезд до Дружинино удачно стыковался с электричкой Дружинино — Красноуфимск. Я и так потратил слишком много времени на отклонения от маршрута. Теперь стоило сосредоточиться на главной цели и двигаться к Москве. Чтобы успеть приехать в Екатеринбург к электричке, пришлось воспользоваться автобусным сообщением, благо оно в Алапаевске регулярное.
Автовокзал расположен неудобно, на северной окраине городка. Чтобы добраться до него, пришлось пройти через весь город.
— «Газель» пойдет на Екатеринбург через пятнадцать минут, — сообщила кассир. — Билет будете брать?
— Да, один, пожалуйста.
— Вам багажный еще понадобится.
— Как-нибудь обойдусь, спасибо.
— Я вас без багажного билета не посажу, — включилась в разговор контролер, сидевшая в кассе.
Багажный билет стоил почти как проезд пассажира. Я счел это несправедливым и не стал его брать. Конечно, если промерить рулеткой и сложить длину всех сторон багажа, нужен багажный билет. Правила есть правила. Но это не закон, и правила можно обойти. С пассажирским билетом я вышел на пустынный перрон автовокзала. Урча и фыркая, подкатила «газель», и началась посадка. Контролер преградила мне путь в салон.
— Оплачивайте багаж.
Я не стал спорить и дождался, когда подойдет водитель.
— Что случилось? — осведомился он.
— Багаж не оплачен, — пожаловалась контролер, показав на меня.
— Билет есть? — строго спросил шофер.
— Есть, — показал я распечатанный чек. — Багаж могу и на коленях провезти, невелика ноша.
— Если билет есть, пусть едет, — дал добро водитель. — Меня все равно не проверяют.
Контролер пожала плечами и отступила. Я разместился в полупустом салоне на заднем сиденье. Водитель «газели» оказался мудрее. Если бы он отказался меня везти из-за неоплаченного багажа, я бы сдал билет и добрался автостопом, сэкономив на проезде.
Водитель торопился, поэтому до Екатеринбурга мы добрались быстро. Потолкавшись в утренних заторах на подъезде к городу, «газель» прибыла на Северный автовокзал, который расположен по соседству с железнодорожным, что удобно для пересадки.
Екатеринбург — Красноуфимск
В пригородной кассе билет мне продали только до Дружинино. «Дальше Горьковская железная дорога начинается, — объяснила кассир. — У контролеров возьмете билет, в поезде».
При посадке в электричку пассажиров на платформе ждал перронный контроль. У каждого вагона стояли два человека и проверяли билеты. Затем, когда электричка тронулась и проехала платформы ВИЗ и Электродепо, прошли контролеры и еще раз проверили билеты. Примерно через полчаса хода вагон опять подвергся проверке. После билеты проверили еще три раза. «„Контры“ больше, чем пассажиров», — пошутил помощник машиниста, проходящий по вагону во время очередной проверки.
В Дружинино лил дождь. Электричка не доехала 100 метров до вокзала и остановилась в тупике. Пассажирам пришлось бежать по лужам через весь перрон к вокзалу, в укрытие. По громкоговорителю объявили посадку на электричку до Красноуфимска. Действительно, с противоположной стороны вокзала уже стояла новенькая ЭД9М. Пассажиры собрались у дверей электропоезда и мокли под дождем. Двери были закрыты. Раздавалось тихое шипение сжатого воздуха из-под вагонов. Кто-то не вытерпел и стал стучать кулаком по борту вагона. Двери открылись, и пассажиры заполнили вагоны, разложив на багажных полках зонтики и дождевики.
Салон головного вагона электрички был оборудован под люкс: мягкие кресла, оббитые диванным плюшем, много места для ног и по две пары кресел в ряду, как в бизнес-классе самолета. Перед каждым рядом кресел — деревянный столик. Все удовольствие — по цене обычного билета на электричку, без доплаты. Коммунизм! Пассажиры, приятно удивленные шиком салона, рассаживались в кресла, ощупывая плюш и поглаживая канты столов.
