– А еще?
– Больше ничего.
– Бросьте, мистер Феликс! Мы установили, что в бочке перевозились соверены. Но, как нам стало известно, в ней присутствовало и нечто иное. Подумайте хорошенько.
– О, разумеется, там должен быть какой-то упаковочный материал. Я пока не вскрывал бочку и не видел, какой именно. Но девятьсот восемьдесят восемь фунтов в золотых монетах слишком мало, чтобы заполнить всю емкость. Туда могли насыпать песка, алебастровой крошки или чего-то подобного.
– Я не имел в виду упаковочный наполнитель. Вы точно утверждаете, что в бочке не перевозили некий весьма специфический груз?
– Совершенно определенно, но, наверное, будет лучше рассказать вам всю историю с самого начала.
Он сгреб кочергой тлеющие в камине угли в одну кучку, подбросил пару новых поленьев, а потом поудобнее развалился в своем кресле.
Глава 5
История, рассказанная мистером Феликсом
– Вам, быть может, уже известно, что по национальности я француз, – начал Феликс, – хотя много лет прожил в Лондоне, часто бывая во Франции как по делам, так и удовольствия ради. Во время одного из таких визитов я заглянул в кафе «Золотое руно» на рю Руаяль, где встретил компанию знакомых. Разговор зашел о французских государственных лотереях, и один из моих приятелей, мсье Ле Готье, который считал эти лотереи весьма перспективной системой, предложил: «Отчего бы нам не сыграть с тобой вместе?» Я сначала отнекивался, но потом передумал и заявил, что готов потратить пятьсот франков, если он сделает то же самое. Мы ударили по рукам, и я вручил ему мою долю в двадцать фунтов. Он все должен был оформить от своего имени, уведомить меня о результатах и поделить выигрыш, если он нам выпадет. Но я напрочь забыл о нашем проекте до того момента, когда на прошлой неделе вечером приехал домой и обнаружил письмо от Ле Готье, которое удивило, обрадовало, смутило и разозлило меня в равной степени.
Мистер Феликс достал из выдвижного ящика стола письмо и подал его инспектору. Послание было напечатано по-французски. Хотя детектив обладал некоторым знанием этого языка, подобный текст оказался слишком сложен для него, и мистер Феликс перевел:
Мой дорогой Феликс!
У меня самые восхитительные новости! Мы выиграли! Результат розыгрыша превзошел мои самые смелые ожидания, и наша тысяча франков принесла 50 000 – то есть по 25 000 каждому! Жму обе твои руки и поздравляю!
Деньги я уже получил и незамедлительно отправляю тебе твою долю. Но обещай, старина, что не будешь на меня в обиде за небольшой розыгрыш с моей стороны. Заранее прошу прощения за эту шалость.
Ты должен помнить Дюмарше. Уверен, что помнишь. Так вот, у нас с ним на прошлой неделе вышел спор по твоему поводу. Мы рассуждали об изобретательности и необычной ловкости преступников, легко обманывающих полицию. Каким-то образом всплыло твое имя, и я осмелился заявить, что из тебя получился бы превосходный преступник, настолько ты ловок и находчив. «Нет, – возражал он, – Феликс слишком честен и простодушен, чтобы перехитрить полицейских». Мы оба горячились, отстаивая каждый свою точку зрения, и в итоге решили провести небольшой тест. Я упаковал твою долю в бочку, обменяв на английские соверены – всего их 988 – и отправляю ее тебе, оплатив фрахт судном компании «Островное и континентальное пароходство», которое прибудет из Руана в Лондон приблизительно 5 апреля. Но при этом я адресую груз так: «Мистеру Леону Феликсу. Лондон, почтовый индекс W, район Тоттенхэм-Корт-роуд, Уэст-Джабб-стрит, дом 141», а в качестве содержимого указываю «Скульптура» якобы производства фирмы «Дюпьер и Си», монументалистов из района Гренель. От тебя потребуется известная изворотливость, чтобы получить груз с фальшивым адресом и неверным описанием, не вызвав подозрений у чиновников порта. В этом и заключается суть теста. Я поспорил с Дюмарше на круглую сумму в 5000 франков, что тебе это раз плюнуть. Он же уверен: тебя непременно поймают.
От всей души поздравляю, дружище, с огромной для тебя удачей, осязаемые плоды которой ты получишь в бочке. А мне остается сожалеть только об одном. Я не смогу лично увидеть, как ты вскроешь ее.
Прими также и мои глубочайшие извинения.
Искренне твой
Альфонс Ле Готье.
P. S. Извини, что воспользовался пишущей машинкой, но сам писать не могу из-за повреждения руки.
– Даже не знаю, какая эмоция во мне возобладала в первую очередь: радость по поводу приобретения целой тысячи фунтов или гнев на Ле Готье с его идиотским тестом и отправляемой морем бочкой с деньгами. И чем больше я думал об этой затее, тем сильнее она меня беспокоила. Одно дело, когда мои приятели развлекаются, затевая споры, выдвигая дурацкие теории, и совсем другое, если они делают при этом меня жертвой розыгрыша и возможным козлом отпущения из-за какой-то сущей чепухи.
Сложность для меня создавали два момента, и последствия могли стать более чем тяжелыми. Если бы выяснилось, что в бочке с надписью «Скульптура» на самом деле перевозили золото, меня могли привлечь к ответу. А обнаружение фальшивого адреса также привело бы к большим неприятностям. Реальное содержимое бочки мог выдать ее вес, но я надеялся, что мой приятель знает способ этого избежать. Что касается придуманного им адреса получателя, то такая подробность вскрылась бы, будь у пароходства непременное правило посылать получателям грузов предварительные уведомления. Кроме того, существовала возможность совершенно непредсказуемых инцидентов.
Я пришел в крайнее возбуждение и преисполнился решимости ранним утром отправить Ле Готье телеграмму, требуя отозвать груз и обещая лично прибыть для получения доли выигрыша в лотерею. Но все мои намерения пошли прахом, когда утром я получил из Франции открытку с сообщением, что бочка уже на пути ко мне.
Феликс перевел дух.
– Мне стало ясно, – продолжил он, – что необходимо принять меры и забрать бочку немедленно по прибытии парохода, не дав портовым чиновникам времени затеять какую-либо проверку. Соответственно, я начал строить планы, и постепенно мое раздражение улетучилось. Меня не на шутку захватило желание выиграть спор для своего приятеля, мною овладел азарт авантюриста. Сначала я заказал себе несколько визитных карточек с ложным адресом. Потом нашел сомнительной репутации транспортную фирму, в которой нанял четырехколесную повозку с лошадью и двумя работниками. Там же мне предоставили пустовавший сарай на три остававшихся дня.
После небольшой паузы он вздохнул и возобновил рассказ:
– Выяснив, что пароход прибывает в следующий понедельник, я попросил работников поместить телегу в сарай и приготовить для моих целей. Чтобы они охотнее со мной сотрудничали и не заподозрили ничего странного, рассказал работягам упрощенную версию истории с Ле Готье. Дескать, я заключил пари, и мне нужна их помощь для победы над соперником. Некая бочка доставлялась из Руана, адресованная моему приятелю, и я поспорил с ним на солидную сумму: он утверждал, что я не смогу забрать чужую бочку и отвезти к себе домой, а я брался проделать этот трюк. Суть нашего спора якобы состояла в проверке эффективности системы безопасности при перевозке грузов. Я заверил помощников, что если потерплю неудачу, возникнут неприятности и кто-то обвинит меня в воровстве, то на этот случай приятель выдал мне письмо с разрешением получить его бочку, которое в нужный момент следует предъявить. Я сам написал такую записку заранее и показал этим работникам. И, кроме того, посулил по два фунта каждому в случае успеха. Потом купил две банки синей и белой быстросохнущей краски, заменил адрес на повозке, указав тот же, что мой парижский друг написал на бирке бочки. Малярное ремесло мне знакомо, и я все проделал собственноручно.
