Буарак поежился от явного дискомфорта. Поездка представлялась ему крайне нежелательной.
– Не скрою, я бы предпочел никуда не ездить. Но поскольку вы назвали это необходимой формальностью, выбора у меня, по всей видимости, не остается.
– Мне очень жаль. В данном случае без этого никак не обойтись. Личный осмотр предусмотрен процедурой опознания, исключающей возможность ошибки. И позвольте поделиться своим мнением – вам было бы лучше покончить с этой прискорбной обязанностью как можно скорее. Отправляйтесь при первой же возможности.
Гость только пожал плечами.
– Если поездка неизбежна, то почему бы не совершить ее незамедлительно? Я пересеку пролив сегодня же и явлюсь в Скотленд-Ярд, скажем, к одиннадцати часам утра завтра. Мне нужно именно в Скотленд-Ярд, не правда ли?
– Да, мсье. Очень хорошо. Я позвоню их руководству, чтобы вашего прибытия ожидали все участники процедуры.
Шеф поднялся, пожал посетителю руку и попрощался. Мсье Буарак покинул кабинет. Как только он вышел за дверь, Шове вскочил с места и подошел к ширме.
– Срочно подготовьте полдюжины копий этого заявления, а также вопросов и ответов на них, мадемуазель. Можете воспользоваться помощью других девушек.
Затем он повернулся к двум детективам:
– Что ж, господа, мы только что выслушали весьма занимательную историю, и как бы мы ее ни воспринимали, наш долг состоит прежде всего в том, чтобы детально проверить ее. Думаю, вам лучше, не мешкая, отправиться на авеню де л’Альма и встретиться с упомянутым Франсуа, по возможности, еще до того, как мсье Буарак сам вернется домой. Обыщите дом в поисках любых улик. В первую очередь нам нужен другой образец почерка жены Буарака. Кроме того, попытайтесь найти бывшую горничную. Я же тем временем предприму кое-какие другие шаги. Жду вас, как обычно, к девяти для доклада о ходе расследования.
Глава 15
Дом на авеню де л’Альма
Бернли и Лефарж сели в трамвай, маршрут которого проходил вдоль набережных, и вышли на остановке у моста Альма, откуда пошли вдоль авеню пешком. Дом действительно стоял на углу, фасадом на авеню, хотя парадный вход располагался со стороны более узкой боковой улочки. Здание относилось к эпохе позднего Возрождения, построенное из неровно обработанного серого камня с изящными лепными оконными проемами, с декоративными элементами из красного песчаника и с обычной для Парижа мансардой под крышей.
Мужчины поднялись по ступеням элегантного крыльца. Справа располагались окна большой комнаты, угол которой выходил на обе улицы.
– На мой взгляд, это помещение слишком хорошо просматривается отовсюду, – заметил Бернли. – Если это гостиная – а судя по меблировке, так оно и есть, – любой, кто подойдет к входной двери, сможет сразу увидеть всех, кто находится внутри.
– Но, с другой стороны, – возразил Лефарж, – хозяйка тоже будет заранее знать о прибытии гостя и сможет подготовиться к визиту.
Дверь им открыл престарелый мужчина с типичной для дворецкого внешностью, его ухоженное лицо излучало респектабельность и добропорядочность. Лефарж показал ему удостоверение.
– К сожалению, мсье Буарака нет сейчас дома, – предельно вежливо сказал слуга, – но вы, вероятно, без труда найдете его на заводе, расположенном на рю Шампионнэ.
– Благодарю за информацию, – ответил Лефарж, – но мы только что побеседовали с мсье Буараком, и на самом деле нам хотелось встретиться именно с вами.
Дворецкий провел их в небольшую гостиную позади прихожей.
– Слушаю вас, господа.
– Вам уже довелось прочитать в утренних газетах объявление по поводу установления личности погибшей дамы?
– Да, я ознакомился с ним, мсье.
– Весьма сожалею, но все указывает на то, что покойная была вашей хозяйкой.
Франсуа печально покачал головой.
– Мне сразу пришла в голову эта пугающая мысль, мсье, – произнес он совсем тихо.
– Мсье Буарак тоже прочитал объявление. Он недавно сам пришел в Сюрте и по предъявленным ему материалам произвел идентификацию, не оставившую сомнения. Дело тем более прискорбное, поскольку вынужден с сожалением поставить вас в известность, что мадам была убита, причем убита зверски. Вот почему мы явились сюда, заручившись разрешением мсье Буарака, чтобы навести необходимые справки и проверить факты.
Лицо престарелого дворецкого заметно побледнело.
– Убита! – повторил он хриплым шепотом. – Этого не может быть. Ни один из тех, кто знал ее, не смог бы пойти на такое. Мадам пользовалась всеобщей любовью. Она воплощала в себе ангельскую доброту.
Этот человек говорил с большим и искренним чувством, поддавшись нахлынувшим эмоциям.
– Что я могу сказать, мсье? – продолжил он после паузы. – Любую помощь в поимке преступника окажу вам с подлинным рвением. И желаю скорейшего успеха в расследовании.
– Я тоже надеюсь на успех, Франсуа. По крайней мере, мы сделаем для этого все возможное. А сейчас, пожалуйста, ответьте на наши вопросы. Вы помните, как мсье Буарака вызвали на работу примерно без четверти девять в субботу двадцать седьмого марта в разгар званого ужина? Это случилось именно тогда?
– Все верно, мсье.
– И он уехал сразу же?
– Немедленно, мсье.
– А в половине одиннадцатого позвонил и сказал, что вернется только очень поздно. Это время указано точно?
– Как мне кажется, он позвонил несколько раньше. По-моему, он сделал это вскоре после десяти часов, а быть может, еще и десяти не пробило.
– То есть около десяти часов вечера? Так вы полагаете? Не могли бы вы дословно передать, что он тогда сообщил?
– Он сказал, что авария оказалась очень серьезной и ему придется задержаться надолго. А домой он, вероятно, прибудет только к утру.
– Вы, соответственно, сразу же обо всем доложили хозяйке, не так ли? Гости могли слышать ваш с ней разговор?
– Нет, мсье, однако мадам сама почти сразу огласила новости вслух.
– Что произошло потом?
– Уже вскоре – около одиннадцати или четверти двенадцатого – гости начали разъезжаться по домам.
– Все сразу?
Дворецкий замялся.
– Задержался только один. Некий мсье Феликс. Он дождался отъезда всех остальных. Это ему позволяла роль друга семьи. Все прочие были не более чем хорошими знакомыми.
– И как долго он оставался в этом доме после общего разъезда?
Франсуа теперь выглядел определенно смущенным и колебался с ответом.
– Если честно, то я не знаю, мсье, – сказал он медленно и нерешительно. – Понимаете, случилось вот что. В тот вечер у меня разыгралась сильная мигрень, и мадам спросила, хорошо ли я себя чувствую – замечать подобные вещи в ее характере. Потом велела мне отправляться в постель, не дожидаясь возвращения хозяина. Мсье Феликс, по ее словам, задержится, только чтобы взять какие-то книги, после чего сам выйдет из дома.
