Мсье Тома пообещал незамедлительно дать необходимые инструкции своим сотрудникам. Затем Бернли продолжил:
– У меня остался еще один, столь же важный вопрос. Если вас не затруднит, расскажите мне, пожалуйста, о вашем клиенте мсье Рауле Буараке с авеню де л’Альма, и в особенности о произведениях, проданных ему вами в последнее время.
– О мсье Буараке? Конечно же! Он наш давний и уважаемый клиент, принадлежит к числу очень хорошо информированных дилетантов в области скульптуры малых форм. За шесть лет, со времени назначения меня управляющим салона, мы продали ему вещей на общую сумму в тридцать или даже сорок тысяч франков. Он, как правило, посещает наш демонстрационный зал раз в один или два месяца, чтобы осмотреть экспонаты и остановить свой выбор на действительно незаурядных. Мы, со своей стороны, неизменно информировали его, если получали нечто достойное внимания, и в большинстве случаев он следовал нашим рекомендациям, приобретая скульптуры. Что касается самого недавнего времени, – мсье Тома сверился со своими бумагами, – то его последней покупкой стала – о, как интересно! – скульптурная группа, схожая с заказанной мистером Феликсом. Это статуэтка из мрамора, запечатлевшая три женские фигуры: две стоящие и одну сидящую. Заказ поступил двадцать пятого марта, а скульптуру мы отправили двадцать седьмого марта.
– Ее транспортировали в бочке?
– Именно так. Мы всегда используем стандартную упаковку.
– Та бочка уже вернулась к вам?
Мсье Тома вызвал клерка и попросил принести другую документацию.
– Да, – ответил он, просмотрев поданные ему бумаги, – бочка, отправленная мсье Буараку двадцать седьмого марта, была возвращена сюда первого апреля.
– Есть еще один аспект, который мне хотелось бы прояснить, мсье Тома. Можно ли различить скульптурные группы, проданные мистеру Феликсу и мсье Буараку?
– Это очень легко. Обе состоят из трех женских фигур. В статуэтке для мистера Феликса – две сидят и одна стоит, в статуэтке для мсье Буарака – две стоят, а одна сидит.
– Покорнейше вас благодарю. Теперь у меня действительно нет вопросов.
– Не стоит благодарности. Я только рад оказать помощь полиции. Куда мне направить список бочек, когда он будет готов?
– В штаб-квартиру Сюрте, пожалуйста.
Закончив с обменом любезностями, мужчины распрощались.
Бернли был заинтригован и одновременно несколько разочарован той информацией, которой снабдил его мсье Тома. На него произвело сильное впечатление совершенное Лефаржем открытие, что в кабинете мсье Буарака недавно вскрывали бочку с опилками, хотя он не хотел сразу поддаваться охватившим его эмоциям. Мнение, высказанное его французским другом, что спрятать в бочку труп мог Феликс, Буарак или оба, представлялось ему все более правдоподобным, чем дольше он размышлял над сутью дела. Хотя версия имела и натяжки.
Прежде всего нельзя сбрасывать со счетов личность Франсуа. Бернли был готов поручиться за невиновность дворецкого, хотя без соучастия его убийство казалось едва ли осуществимым. Следом возникал вопрос о возможных мотивах, имевшихся у этих двоих мужчин. Все это Бернли заметил сразу, но не считал эти вопросы необъяснимыми и непреодолимыми на пути к истине. Возможно, им все-таки удалось напасть на верный след. Необходимо только подтвердить подозрения фактами.
А факты едва ли не с самого начала обернулись против них с Лефаржем. Сначала мсье Буарак дал вполне правдоподобное объяснение появлению бочки у себя в кабинете, чуть позже дополненное показаниями Франсуа. Кто-то сказал бы, что этого мало. Но теперь мсье Тома развеял последние сомнения, и Бернли, не находя других противоречий, принимал слова Буарака как достоверные. Тело никоим образом не могло оказаться в той бочке, поскольку ее прямо из дома на авеню де л’Альма вернули на склад при демонстрационном зале. С большой неохотой он признал версию Лефаржа несостоятельной. Но хуже всего было то, что он ничего не мог предложить взамен.
И все же одна идея пришла ему в голову. Если удастся установить, в котором часу Феликс вернулся к себе в отель в ту роковую ночь и в каком состоянии находился, то можно либо подтвердить, либо опровергнуть некоторые детали показаний. Вот почему, позвонив в Сюрте и убедившись, что его присутствие там не требуется, Бернли пешком дошел до гостиницы «Континенталь» и попросил вызвать к нему управляющего.
– Боюсь, я вернулся, чтобы причинить вам новые хлопоты, мсье, – сказал он, когда они остались наедине. – Однако возникла проблема, для решения которой требуется дополнительная информация.
– С радостью окажу вам любую посильную помощь.
– Нам необходимо узнать, в котором часу мсье Феликс вернулся в отель ночью в субботу двадцать седьмого марта и как он выглядел. Сможете дать мне такие сведения?
– Попробую расспросить персонал. Извините, придется оставить вас ненадолго.
Но отсутствовал менеджер достаточно долго. Вернувшись более чем через полчаса, он покачал головой и доложил:
– Ничего конкретного не удалось выяснить. Я поговорил со всеми, с кем только смог, но никто не помнит подробностей. Один из швейцаров дежурил тогда до полуночи, и он уверен: мистер Феликс до этого времени в отеле не появился. Этот служащий – человек весьма надежный, а потому его словам можно доверять. Сменившего его швейцара сейчас нет на работе, как и ночного лифтера и горничной с этажа, на котором проживал мистер Феликс, но я побеседую с ними позже и доложу о результатах. Надеюсь, время еще остается?
– Конечно, – заверил его Бернли, поблагодарил и вышел на улицу.
Пообедал он в одиночестве, искренне сожалея, что Лефарж не мог составить ему компанию, а затем снова позвонил в Сюрте. Как его уведомили, мсье Шове желал с ним переговорить, и диспетчер оперативно переключила его на личную линию в кабинете шефа.
– Поступила еще одна телеграмма из Лондона, – раздался голос, показавшийся очень далеким. – По всей видимости, еще одна бочка была отправлена в багажном вагоне пассажирского поезда с вокзала Чаринг-Кросс в Париж через Дувр и Кале первого апреля, то есть в четверг на прошлой неделе. Она была адресована мсье Жаку де Бельвилю от Раймона Лемэтра. Полагаю, вам будет лучше поспешить на Северный вокзал и выяснить подробности об этом грузе.
«Сколько же еще бочек нам предстоит проверить?» – задавался мысленным вопросом удивленный Бернли, пока ехал в сторону вокзала. Пользуясь тем, что такси крайне медленно тащилось по запруженным транспортом улицам, он успел еще раз всесторонне обдумать создавшуюся ситуацию и признать свою полнейшую растерянность. Собранная информация, а на ее недостаток нельзя было пожаловаться, стекалась постоянно и отовсюду, упорно не желая складываться в единое целое. Каждый новый факт, если и не противоречил прочим, то все больше стягивал тугой клубок, который предстояло распутать. В Англии он посчитал Феликса ни в чем не повинным человеком. А сейчас начал серьезно сомневаться в правильности первого впечатления.
Он не имел удостоверения подобно Лефаржу, чтобы показать дежурному багажного отделения вокзала, но, по счастью, тот припомнил, что англичанин сопровождал сыщика из Сюрте во время предыдущего визита.
