– Скажи ему, что у меня на него другие планы, – велел Кортес. – Я хочу, чтобы он передал сообщение своему королю. Поступив таким образом, он станет инструментом для примирения между нашими народами. Если он мне поверит, я помогу освободить его страну от тирании Монтесумы и ацтеков.
Услышав перевод, пленник, прищурившись, взглянул на капитана. Альфонсо пытался уловить выражение лица этого человека, ожидая момента, когда индеец встанет на сторону Кортеса, потому что Кортес мог заставить любого стать его союзником. Пауза затянулась. Капитан смотрел на индейца с высоты собственной уверенности и власти. Он выглядел великолепно в своих доспехах, сжимая рукоять особенного кинжала, который он всегда носил сбоку. Это был подарок Шарля V, который, в свою очередь, получил его от Альфонсо V, правителя Арагона, а тому он достался от папы Каликста III.
В следующий момент глаза пленника расширились, и он кивнул. Он заговорил с Мариной, как показалось Альфонсо, почтительным тоном. Она перевела его слова Агиляру, а тот передал их Кортесу.
– Он станет твоим посланником, – сказал священник.
– Я доволен, – ответил Кортес, ослабляя хватку на рукояти кинжала.
– Что случилось? – послышался крик Монро, разко возвращая Оуэна обратно в воспоминание Альфонсо. – Что такое?
Оуэн не понимал, о чем он спрашивал. Прежде, чем он успел переспросить или ответить, Монро снова заговорил.
– Нужно прерваться, прямо сейчас. Может быть немного жестко. Держитесь.
Хижина взорвалась. Мир симуляции разлетелся на куски с очередной вспышкой яркого света, взрывающей мозг, разрывая фигуры Кортеса, Марины и Джеронимо де Агиляра. Дуга боли пронзила голову Оуэна, и он едва сдержался, чтобы не закричать, с силой зажмурившись, пока боль не прошла. Они снова оказались в коридоре памяти, все еще запертые в телах своих предков.
– Что за черт? – спросил Хавьер. – Почему ты нас вытащил?
– Ох, все сложно, – ответил Монро. – Симуляция чуть не стала нестабильной. Лучше было вытащить вас до того, как это произошло.
– Это еще нестабильнее, чем то, что сейчас случилось? – сказал Оуэн. – Мне казалось, у меня мозг горит.
– Извини, – ответил Монро. – Просто сиди смирно. Мне нужно кое-что проверить…
– Что проверить? – спросил Оуэн, но Монро не ответил ему.
– Ты веришь в это сражение? – произнес Хавьер. – Круто было, а?
– Да, – ответил Оуэн. – Если не считать, что мой предок был чудовищем.
– Ну, похоже, не такой уж он плохой, – сказал Хавьер. – Для конкистадора, я имею в виду.
– Ты не знаешь, что он творил, – произнес Оуэн, ощущая отполированное навершие шпаги, – а я не хочу об этом думать. Не спрашивай об этом.
– Не буду, – пообещал Хавьер. – По-моему, я догадываюсь. Он взглянул на свои руки и добавил:
– Чимальпопока тоже был ненормальный.
– Чимапо… что?
– Чимальпопока. Так меня зовут – в смысле, его. Неудобно получается, да?
– Нет. Я совершенно не похож на этого парня.
– Но все равно круто, правда?
Оуэн содрогнулся внутри Альфонсо.
– Думаю…
– Окей, – сказал Монро, – я готов вывести вас из коридора. Вы готовы?
– Более чем, – ответил Оуэн.
– Хорошо, конец симуляции. Три, два, один…
Коридор разлетелся на фрагменты, но более мягко, чем мгновение назад. Оуэн снова закрыл глаза, а когда открыл, он уже лежал на полу автобуса, уставившись в черную пустоту выключенного визора. Он стянул шлем и увидел над собой Монро, быстро отсоединяющего Хавьера от кресла.
– Так почему симуляция стала нестабильной? – спросил Хавьер.
– Этот «Анимус» не предусматривает общую симуляцию для двух человек, – ответил Монро. Он закончил отключать Хавьера и склонился над Оуэном, отсоединяя его и помогая встать на ноги. Его движения были быстрыми и грубыми.
– Мои доработки могут оказаться перегружены. Если это случится, все отключится.
– И ты отправил нас туда, зная об этом? – спросил Оуэн.
– Эх, да. Я знал, – ответил Монро.
Затем он вытолкал их из автобуса, проведи мимо мониторов к передней двери.
– Мне жаль. Я думал, он справится.
– Ничего не понимаю, – сказал Хавьер.
– Эй, – воскликнул Монро, – у тебя по крайней мере случился опыт работы с «Анимусом».
Затем он открыл дверь.
– Но теперь вам пора.
– Погоди, – сказал Оуэн.
Странные действия Монро объяснялись тем, что он совершенно очевидно пытался избавиться от них. Ребята в школе доверяли ему, потому что он был крутым, такой бунтарь, да еще и айтишник, и он закрывал глаза на многое, что они делали со школьными компьютерами и онлайн. Он всегда был спокойным, но сейчас выглядел психованным.
– Правда, что сейчас произошло? – спросил Оуэн.
– Ничего, – ответил Монро и вытолкал их на лестницу. – Просто всплеск адреналина. Я немного испугался.
Хавьер вышел первым и первым ступил на землю.
– Погоди, нам что, угрожала опасность?
Оуэн вышел из автобуса следом и обернулся к Монро. Тот потер лоб:
– Возможно. Но я думаю, что я вовремя вас вернул.
– Вы думаете? – переспросил Оуэн.
– Я это сделал, – сказал Монро. – Я вытащил вас вовремя.
Теперь уже Оуэн поймал себя на том, что начал психовать, но лишь слегка, задаваясь вопросом, могла ли машина каким-то образом повредить его мозг.
– Просто идите домой. Быстро, – сказал Монро. – С вами все будет в порядке.
Затем он захлопнул дверь. Оуэн и Хавьер остались стоять снаружи, оба молчали. Они лишь посмотрели друг на друга и затем – на автобус. Завелся мотор и загорелись все фары – бледный дальний свет и красные габариты светили сквозь внезапно возникшее облако выхлопного газа. Механизм зарычал и автобус тронулся с места. Оуэн и Хавьер отошли, когда Монро выруливал с парковки. Затем он медленно уехал, оставив их одних в промзоне.
– Что это, на хрен, такое было? – спросил Хавьер. – Куда он поехал?
– Не знаю, – ответил Оуэн.
– Чего он так распсиховался?
– Прежде чем покончить с симуляцией, он кое-что спросил.
Хавьер поежился:
– Это было странно, чувак.
– Что именно? Монро? Или «Анимус»?
– И то, и другое. Вообще все. И «Анимус». Я имею в виду, это было какое-то сумасшествие, нет?
– Да, – ответил Оуэн. – С ума сойти.
Хавьер сунул руки в карманы:
– Ладно, я лучше домой пойду.
