– Томми, посмотри на меня! – воскликнула Аделина, встряхивая его.
Он опустил взгляд на нее, посмотрел в ее глаза. Она приподнялась и провела рукой по его щеке, по той же, которую чуть раньше поцеловала, и по его спине пробежали мурашки, заглушая рев и успокаивая боль на месте его раны.
– Вот так, – сказала Аделина. – Вы так побледнели.
– Прошу прощения, – сказал он, – я…
– Не извиняйтесь, – прервала она. – Вам нечего стыдиться. С вами все в порядке?
– Думаю, да.
– Хорошо, – она взяла его руку и сжала ее. Затем она кивнула в сторону арсенала. – Это все еще наш план?
– Да, – ответил он. Довольно давно с ним не случалось таких приступов, и этот застал его врасплох. Но теперь он был готов.
Они двинулись к центральному входу, но прежде, чем они зашли, их поприветствовал пожилой солдат – чудной седой старик с выдающимся подбородком.
– Чем могу быть полезен? – спросил он. – Вы доброволец, молодой человек?
– Доброволец? – спросила Аделина.
– Выпустили призыв, – сказал пожилой мужчина. – Всем годным к службе ветеранам явиться сюда. Мы собрали приличные силы.
– Мы пришли не поэтому, – сказал Томми. – Позвольте узнать, можете ли вы пустить эту женщину в здание арсенала и обеспечить ее безопасность, пока волнения не кончатся?
– Подождите, вы не пойдете со мной?
– Я подожду, пока не удостоверюсь, что вы устроились хорошо и вам ничто не угрожает, – сказал Томми.
Старик посмотрел на соотечественников.
– Насчет этого не уверен, поскольку нам не поступали приказы, касающиеся гражданских.
– Но ведь вам ничто не запрещает это сделать, – сказал Томми.
– Строго говоря, нет, – старик прищурился и прикусил щеку. – Идите сюда.
Старый солдат провел их сквозь центральный вход арсенала. Они вошли в пустое, похожее на пещеру, фойе, а оттуда ветеран сопроводил их в вестибюль, где стояли ряды скамеек. Там им велели сидеть и ждать.
– Я выясню детали.
– Очень обязана вам, офицер, – сказала Аделина, очаровательно улыбаясь.
Мужчина коснулся своей фуражки.
– Спасибо, мисс, но я никогда не был офицером.
Он оставил их, улыбаясь. Когда он ушел, Аделина прошептала:
– Я знала, что он не офицер, – и подмигнула Томми.
Им пришлось ждать больше часа. Солдаты заходили в комнату и уходили из нее, как и добровольцы, откликнувшиеся на призыв. Томми стало очевидно, что они набрали достаточно ветеранов, повидавших войну. Если их как следует вооружить, они будут являть собой достойного противника для бунтовщиков, но, похоже, никто особо не торопился идти на улицу, чтобы встретиться с толпой.
Когда пожилой солдат наконец вернулся, он покачал головой.
– Боюсь, мне придется попросить вас уйти, – сказал старик. – Нам приказано отправлять гражданских в полицейские участки.
– Но в участках небезопасно, – Томми старался, чтобы его голос звучал спокойно и убедительно, несмотря на эту пощечину бюрократического идиотизма. – Некоторые укомплектованы лишь горсткой полицейских. Они не справятся.
– Мне очень жаль, – сказал солдат. – В данный момент по приказу генерала Сэнфорда гражданским запрещено находиться в здании арсенала.
Какой бы абсурдной ни была ситуация, Томми знал, что спорить дальше бесполезно, поэтому он, а вслед за ним и Аделина поднялись со скамьи. Они проследовали за стариком обратно на улицу и заметили, что линия горизонта еще сильнее почернела с тех пор, как они вошли внутрь. Томми повернулся к старику.
– Взгляните на это, – он указал на густые клубы дыма, поднимающиеся вдалеке. – Если вы набрали войска, почему вы не на улице и не подавляете бунтовщиков?
Мужчина выпрямил свою сгорбленную спину.
– Мы ждем приказов генерала Сэнфорда!
– Вас это не раздражает? – спросил Томми, подкалывая его. – Меня бы раздражало, если бы пришлось отсиживаться.
Старик невнятно что-то пробормотал, но ничего толком не сказал. Томми покачал головой и снова повел Аделину дворами до Седьмой авеню.
– Эти прихвостни политиков, – сказал он.
– Что вы имеете в виду? – спросила Аделина.
– Сэнфорд – демократ, и подчиняется он губернатору Сеймуру, тоже демократу.
– И что из этого?
– Велик шанс того, что демократы рассматривают бунт как событие, работающее на них в борьбе против Линкольна и войны. Они могут остановить призыв, но у них есть возможность получше, чтобы принудить Линкольна к миру.
– По-вашему, они этого хотят?
– По-моему, Сэнфорд уже подавлял бунты в городе раньше, так почему бы не сделать так и на этот раз? У него нет причин удерживать свои войска, тем не менее он здесь, а его добровольцы бездействуют.
И вот они снова были на улице, и Томми все еще нужно было отвести Аделину в безопасное место.
– Думаю, надо двигаться к парому на Кристофер-стрит, – сказал он. – Вы отправитесь в Хобокен.
– Отлично, – сказала она. – Но я чувствую, что вы все еще хотите покинуть меня.
– У меня есть обязанности в этом городе, – сказал Томми. – Как только вы будете в безопасности, я пойду бороться с этими бунтовщиками, и я не планирую кого-то арестовывать и отправлять в тюрьму.
Аделина на это ничего не ответила. Вместе они отправились на юг тем же путем, каким шли ранее к жилым кварталам, стараясь никому не попадаться на глаза и не привлекать внимание. Добравшись до Тридцатой улицы, впереди они увидели грабителей и горящие дома, поэтому отклонились и прошли квартал на запад, чтобы избежать их. Они двинулись к одному из наиболее крупных столбов гари. Шагая по Шестой авеню, они добрались до 29-й улицы и увидели дым, поднимающийся над обугленными тлеющими развалинами, которые были офисом начальника военной полиции. К счастью, от него толпа уже ушла, сочтя свое дело сделанным, и Томми повел Аделину к разрушенному зданию.
Дым жег глаза Томми, воздух был наполнен летящими частицами пепла. Аделина закашлялась и прикрыла рот рукавом, когда они проходили мимо лежащего в руинах здания, которое теперь было кучей переломанных черных костей, а земля вокруг них была завалена обломками дерева и металла, кирпичами и кусками брусчатки. Дойдя до Бродвея, они свернули в центр, двигаясь к отелю на Пятой авеню. Томми не знал, что их там ждет, но он собирался выбраться на Шестую авеню, когда поймет, что это безопасно, и пройти по ней до Кристофер-стрит.
– Томми, смотрите! – воскликнула Аделина.
Подняв голову, Томми увидел сквозь дым группу из четырех бандитов, злобно пинающих и избивающих поваленного на землю человека – на вид это был чернокожий старик.
