– А что значит надпись «Коллин»? – поинтересовался Гибсон.
– «Невысокий холм». Так назвала этот дом жена Александра, когда приехала из Франции. Конечно, мисс Доплэз сможет рассказать тебе куда больше. Она превращается в настоящую энциклопедию, когда речь заходит об истории семьи.
– А кто еще здесь живет?
– В настоящий момент только она и ее племянница. Сегодня как раз прием по случаю дня рождения Кэтрин.
– Два человека? И всё?
– От прошлого брака у мисс Доплэз есть сын. Он живет во Флориде. Приезжает к ней, но не часто. Еще у нее есть две сестры; одна живет в Сан-Франциско, а вторая декан медицинского факультета университета в Питтсбурге. Третья сестра, самая младшая, мать Кэтрин, умерла при родах. Калиста удочерила племянницу. У нее есть еще около сотни кузенов и кузин, но я никого толком не знаю.
Они подошли к дому. Внезапно Абэ остановился и повернулся к Гибсону. Было видно, что он собирался что-то сказать, но не смог сразу подобрать подходящие слова.
– Калиста… она… Мисс Доплэз – хорошая женщина.
– А есть какие-то «но»?
– У нее непростой характер. Она не любит, когда с нею не соглашаются. Она из тех, кому нравится слышать только собственный голос, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Что мне нужно делать?
– Сделай так, чтобы она услышала тебя. Если хочешь получить работу.
Гибсон хотел ее получить. Ему нужно было непременно уехать в Сомерсет. Необходимо. Вон боялся того, что они могли там обнаружить, но он должен был это знать. Если ради этого ему нужно будет танцевать вокруг Калисты на цыпочках, он станцует. Его отец сделал карьеру, когда научился общаться с крупными землевладельцами. Наверняка это умение должно было передаться по наследству…
Они обогнули здание, и до их слуха донеслись звуки музыки и радостные вопли детишек. Это было то еще зрелище. Гибсон подумал, что на лужайке собралось не менее трех сотен гостей. Сама лужайка начиналась сразу от балюстрады, протянувшейся во всю длину широкой террасы. Вдали, под просторным белым тентом, музыканты играли диксиленд. Там была сооружена танцевальная площадка с паркетным полом, и на ней танцевали десятки пар. Для детишек клоуны и фокусники показывали разные трюки.
Гибсон подумал о дне рождения, на который собиралась сегодня Элли. Хорошо, если там, на празднике, будет клоун. Элли клоун наверняка понравился бы.
– А сколько лет имениннице? – поинтересовался он.
– Восемь.
– Восемь?! – Он не поверил своим ушам. – И все собрались здесь ради восьмилетнего ребенка?
– Не говори глупостей. Они собрались ради мисс Доплэз.
– Ясно. А мой отец бывал здесь когда-нибудь?
– Конечно, – кивнул Абэ. – Он очень тесно сотрудничал с мисс Доплэз. Трудно рассчитывать на удачу в политике, если игнорировать приглашения от Калисты Доплэз.
– А как она связана с Ломбардом?
– Это давняя история. Калиста Доплэз нашла Бенджамина Ломбарда. На самом деле она его, по сути, и создала. Когда они познакомились, Ломбард прозябал в Генеральной ассамблее Вирджинии. Она вытащила его из безвестности, отмыла и отполировала его грубые манеры. Помогла обзавестись нужными связями и помогла деньгами, когда он баллотировался в Сенат Соединенных Штатов.
– Очень щедро с ее стороны.
– Сам понимаешь, есть короли, а есть те, кто их делает. Что бы ни утверждали историки-популисты, одни не существуют без других.
– Значит, если его в ноябре выберут президентом, она получит какой-то бонус.
– Неизвестно. Мисс Доплэз больше не поддерживает добрых отношений с вице-президентом.
Они поднялись по каменной лестнице на террасу. Здесь была зона, свободная от детей. Под зонтиками стояли десятка два столиков. Сидящие за ними гости болтали, выпивали, завязывали знакомства. Официанты с бабочками кружились между столами, наполняя вином бокалы, предлагая закуски. Гибсон проголодался и взял вырезку с хреном на тоненьком кусочке французской булки. Абэ провел его в центр террасы, где слегка в стороне от остальных стоял столик большего размера. Отсюда открывался прекрасный вид на лужайку.
Затем Джордж жестом предложил Гибсону подождать и направился к женщине, которой на вид можно было дать слегка за шестьдесят. Впрочем, судя по всему, наличие денег дарило ей привилегию постоянно выглядеть дамой средних лет. Даже не спрашивая, Гибсон понял, что это и есть Калиста Доплэз. От нее исходила некая аура, но не высокомерия или надменности. От нее исходила уверенность – абсолютная убежденность в том, что мир должен быть таким, каким хочет видеть его она. Женщина стояла в такой элегантной позе, сопровождала речь настолько изысканными жестами, что все окружающие бледнели в сравнении с ней. Какой-то великолепный стилист настолько классно сделал ей прическу, что теперь ее светлые волосы, обрамляя лицо, ненавязчиво подчеркивали великолепную линию подбородка, талантливо созданную мастерством пластического хирурга. На ее белоснежном платье с золотой отделкой совершенно не было драгоценностей. Абэ склонился к хозяйке дома и что-то прошептал ей на ухо. Та бросила на Гибсона короткий взгляд, острый и испытующий.
– Милые дамы, прошу прощения, я отлучусь на минуту, – сказала она.
Гибсон собрался пойти ей навстречу, однако все его соседи по столу поспешно похватали сумочки и напитки и сами поторопились уйти. Одна из них, женщина лет пятидесяти с седыми волосами, наклонилась и шепнула на ухо Калисте несколько слов. Та, соглашаясь, ответила что-то, и женщина, удовлетворенная, затерялась в толпе.
Абэ жестом подозвал Гибсона.
– Калиста, это Гибсон Вон.
Хозяйка улыбнулась и протянула ему руку для рукопожатия.
– Присаживайтесь, – пригласила она и тут же добавила: – Нет, не вы, Джордж. Сходите, выпейте чего-нибудь. Мы минутку поболтаем.
Абэ извинился, однако, прежде чем удалиться, бросил на Гибсона выразительный взгляд. В нем безошибочно читалось: постарайся не упустить этот шанс!
– Рада снова увидеться с тобой, Гибсон. Помнишь меня?
– Да. Я тоже очень рад новой встрече.
– Надеюсь, я не отвлекла тебя от работы?
– Нет.
– Стало быть, без особого повода ты бы не явился?
Это прозвучало с ноткой обвинения. Гибсон старательно жевал кусочек вырезки, чтобы воздержаться от ответа.
– В любом случае я благодарна, что ты приехал. Прошу прощения за всю эту суматоху, – Калиста махнула рукой в сторону площадки, на которой веселились гости. – Уверена, проще было бы выбрать для встречи какой-нибудь другой день. Но Джордж считает, что мы должны действовать как можно скорее. А мне хотелось поговорить прежде, чем все закрутится.
– Но праздник-то все-таки удался, – заметил Гибсон.
– Да, и какой замечательный выдался день! Я так жалею, что сегодня запретили полеты…
