— Но я не хочу открывать эту дверь! — запротестовал Иккинг. — Если вы дадите мне время, я и без двери придумаю, как отсюда выбраться. Разве вы не боитесь коварных ловушек? Вы же сами открыли гроб Черноборода и лишились руки… А мы открыли сундук Черноборода и выпустили запах, который разбудил Черепушиков. Я ТОЧНО ЗНАЮ: если мы откроем эту дверь, случится что-то ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНОЕ. Это ясно, как дважды два пять устриц. И с каждым разом сюрпризы становятся ВСЕ хуже и хуже.
— Совсем забыл сказать, — шелковым голосом промурлыкал Элвин. — Если ты не откроешь эту дверь, я тебя УБЬЮ.
Он чуть-чуть надавил на Штормосаблю, так что ее острие проткнуло кожу над Иккинговым сердцем.
— Я правильно понимаю, — спросил Иккинг, — что если я открою эту дверь, вы НЕ СТАНЕТЕ убивать ни меня, ни моих друзей?
— Обещаю, — торжественно заявил Элвин. — Слово Вероломного!
— Слово Вероломного… — простонал Рыбьеног — Этим всё сказано… Он нас прикончит, как только добудет сокровище. Если там вообще есть сокровище, за этой дверью…
— Но в противном случае он прикончит нас прямо сейчас, — напомнил Иккинг. — Так что выбор небогатый.
Иккинг наклонился, прикусил губу и потянул тяжелый железный засов.
— Ох, напрасно, ОХ, напрасно, ОХ, НАПРАСНО, — твердили про себя Рыбьеног и Беззубик, зажмурив глаза.
Иккинг мед-лен-но приоткрыл дверь…
С-С-С-К-К-Р-Р-Р-Р-И-И-И-И-И-И-И-И-П-П-П…
Элвин, Иккинг, Рыбьеног и Беззубик застыли на пороге, от изумления открывая и закрывая рты, будто рыбы, вытащенные из воды.
За дверью простиралась еще одна ГИГАНТСКАЯ пещера. И была она доверху наполнена такими сокровищами, которых вы не видели в своих самых волшебных снах, даже если жадность ваша превосходит Элвинову.
И были эти сокровища так неописуемо прекрасны, что притягивали людей как магнит.
Сокровища громоздились от пола до потолка, будто высоченные горы. Груда за грудой блестели золотые монеты с Цезарем на одной стороне и Нептуном на другой. Куча за кучей переливались рубины, спелые и сочные, как устрицы, и изумруды, зеленые, будто русалочьи глаза. По стенкам серебристых кубков грациозно гарцевали морские коньки; извивались золотые цепи, толстые, как макароны, грозно сверкали мечи, острые, как зубы морского угря, а на их рукоятях сплетались осьминожьи щупальца.
В такой сокровищнице легко заблудиться навеки, потерять голову и забыть про весь белый свет.
— Вот это да, — ахнул Элвин Вероломный и шагнул вперед. — Вот это да, вот это да… — Он поднял великолепный золотой кубок, идеально круглый, с резными дельфинами на ободке, выгравированными так изумительно, что казалось — они ожили и весело скачут в миниатюрном золотом море.
Однако Беззубик, Иккинг и Рыбьеног помнили, где находятся, и, пока Элвин восторженно охал да ахал, медленно попятились к открытой двери.
Но Элвин краем глаза заметил их маневр, протянул руку и кончиком Штормосабли притворил дверь.
— Никто не выйдет отсюда, не спросившись у Элвина, — заявил он.
— Да ладно вам, Элвин, — встревоженно сказал Иккинг. — Вспомните свое обещание. Вы же сами сказали — если я открою дверь, вы оставите нас в живых.
— Да-а-а-а, — протянул Элвин, бросая кубок на землю. — Но дело в том, что Отбросы Общества не всегда выполняют обещания, данные другим людям. Наверно, виной всему дурное воспитание. Видите ли, матушка меня никогда по-настоящему не любила. Зато я всегда выполняю обещания, которые дал СЕБЕ. И давным-давно, когда этот гроб оттяпал мне руку, я дал себе весьма торжественную клятву.
Глаза Элвина мечтательно прищурились, и он бочком, будто большой хищный краб, подкрался к Иккингу.
— Не то чтобы я недолюбливал тебя лично, Иккинг, — сказал Элвин, всё еще улыбаясь. — Но дело в том, что и пообещал себе: если я НАЙДУ драгоценное Сокровище Черноборода Оголтелого, я УБЬЮ его драгоценного Наследника. Наследник в уплату за отрубленную руку — обмен справедливый, как ты считаешь?
И он яростно замахнулся Штормосаблей, целясь Иккингу в сердце.
Иккинг едва успел увернуться. Он ловко отскочил к ближайшей груде сокровищ и принялся на нее карабкаться.
— Убью собственным драгоценным мечом Черноборода! — хихикнул Элвин. — АРТИСТИЧНО, не правда ли?
— БЕЗЗУБИК! — заорал Иккинг. — Принеси МЕЧ!
Элвин, размахивая Штормосаблей, полез следом.
Иккинг спрятался за большой золотой колесницей.
— БЕЗЗУБИК! — завопил он. — БЫСТРЕЙ!
— Ладно, ладно, — проворчал Беззубик и перепорхнул к ближайшей груде оружия. — Д'де-держи хвост пистолетом. За Б'бе-беззубиком не з'за-заржавеет…
Беззубик выбрал из груды три меча. Все они были большие, красивые и сверкающие, не хуже самой Штормосабли. И все оказались ужасно тяжелыми.
Поэтому он остановился на мече поменьше. Меч был ничем не примечательный, но вполне работоспособный, правда, немного заржавел по краям. Беззубик легко поднял его двумя лапками и полетел к Иккингу. Иккинг тем временем карабкался на груду сокровищ и уже преодолел почти половину высоты. За ним что есть мочи гнался Элвин, в его прищуренных глазах плясали зловещие огоньки. Штормосабля со свистом рассекала воздух.
Беззубик кинул ржавый меч Иккингу, и тот успел подхватить его как раз в тот самый момент, когда Элвин нанес особенно жестокий удар. Если бы Иккинг не успел его отразить, Штормосабля одним малом снесла бы ему голову.
Иккинг поймал меч ЛЕВОЙ рукой, потому что, как вы помните, его правая рука была вывихнута и висела на перевязи.
«Скоро мне конец», — с грустью подумал он. Мальчику против взрослого мужчины долго не продержаться, а Иккинг и со здоровой-то правой рукой был далеко не самым сильным фехтовальщиком на Внутренних Островах.
— ДЕРЖИСЬ, Иккинг, — кричал Рыбьеног, торопливо карабкаясь следом за ними, чтобы прийти на помощь. — Не своди глаз с меча, держи запястье крепко, следи за ногами…
Элвин Вероломный широко замахнулся Штормосаблей, целясь Иккингу в живот; Иккинг с удивлением обнаружил, что левая рука сама собой дернулась вверх, и меч молниеносно отразил Элвинов удар.
Элвин был удивлен не меньше его самого. Он поднял громадный меч над своей злокозненной башкой и обрушил его Иккингу на голову, и опять левая рука Иккинга сама по себе метнулась вверх и отразила удар.
