Арктический буран со всей своей яростью атаковал его тело, бросал в лицо слепящий снег, старался оторвать его пальцы от выбитых во льду углублений и сбросить его на острые валуны, лежавшие у подножия утеса в сотне футах ниже, чтобы он разбился насмерть.
Между этими валунами, скорчившись, сидели одиннадцать охотников-злодеев, старавшихся попасть из ружей в Лайонхарта и его напарника констебля Джима Роджера, чтобы те сорвались с утеса, пока снежная буря полностью не скрыла обоих полицейских из вида. («Маг»)
Сюжет второго отрывка захватывает, в первом более ста слов потрачены только на то, чтобы рассказать, как Бантер сидит в классе для отстающих. Более того, не ограничиваясь историями из школьной жизни (численно школьные рассказы в этих газетах, если не брать в расчет «Триллер» и «Детективный еженедельник», имеют лишь очень небольшое преимущество перед остальными), «Маг», «Сорвиголова» и другие имеют гораздо более широкое поле для освещения всего необычного. Просто глядя на первые полосы газет, лежащих передо мной на столе, я уже кое-что вижу. На одной некий ковбой на носочках стоит на крыле летящего аэроплана и стреляет из револьвера в другой летящий аэроплан. На другой китаец, спасая свою жизнь, плывет по канализационному коллектору, а за ним гонится свора голодных на вид крыс. Еще на одной инженер поджигает динамитную шашку, в то время как стальной робот тянется к нему своими серыми когтями. И дальше. Мужчина в лётной форме голыми руками сражается с крысой, размерами превосходящей осла. Почти полностью обнаженный человек с выдающейся мускулатурой, схватив за хвост и раскрутив над головой льва, швыряет его через стену арены высотой ярдов в тридцать со словами: «Получай обратно своего недоразвитого льва!» Разумеется, никакая школьная история с этим не сравнится. Время от времени в школе может случиться пожар или учитель французского языка окажется главой международной анархистской банды, но в основном все интересы сосредоточены на крикете, школьном соперничестве, розыгрышах и тому подобном. В ней нет места бомбам, смертоносным лучам, автоматам, аэропланам, мустангам, осьминогам, медведям гризли и гангстерам.
Изучение большого количества новых газет для мальчиков показывает, что помимо школьных историй их излюбленными сюжетами являются Дикий Запад, Ледяной Север, Иностранный легион, преступления (всегда с точки зрения сыщика), Великая война (военно-воздушные силы, тайные службы, но не пехота), всевозможные вариации рассказов о Тарзане, профессиональный футбол, освоение тропиков, исторические романы (о Робин Гуде, о рыцарях Круглого стола и т. п.) и научные открытия. Дикий Запад до сих пор лидирует по крайней мере в качестве места действия, хотя привлекательность краснокожих индейцев, похоже, постепенно тускнеет. Тема, которая действительно является новой, – это наука. Широко представлены смертоносные лучи, марсиане, люди-невидимки, роботы, вертолеты и межпланетные ракеты; тут и там просачиваются даже отдаленные слухи о психотерапии и железах внутренней секреции. Если «Самоцвет» и «Магнит» ведут свое происхождение от Диккенса и Киплинга, то «Маг», «Чемпион», «Современный мальчик» и другие очень многим обязаны Герберту Уэллсу, который в большей степени, нежели Жюль Верн, является отцом научной фантастики. Естественно, больше всего эксплуатируется фантастический, марсианский аспект науки, но одна-две газеты помещают и серьезные статьи на научные темы, не говоря уж о большом количестве информационных сообщений. (Примеры: «В Австралии обнаружено дерево каури, возраст которого превышает 12 000 лет»; «Каждый день на Земле происходит почти 50 000 гроз»; «Стоимость 1 000 кубических футов гелия равна одному фунту»; «В Великобритании водится более 500 разновидностей пауков»; «Лондонские пожарные используют 14 000 000 галлонов воды ежегодно» и т. д. и т. п.). Налицо значительный прогресс интеллектуальной любознательности и попытки привлечь читательское внимание в целом. Фактически «Самоцвет» с «Магнитом» и послевоенные газеты читает одна и та же аудитория, но создается впечатление, что за последние год-два уровень умственного развития читателей того возраста, для которого они предназначены, повысился – вероятно, это следствие усовершенствований, имевших место в начальном школьном образовании после 1909 года.
Еще одна особенность, характеризующая послевоенные газеты для мальчиков, – своего рода преклонение перед хулиганами и культ насилия, хотя и далеко не в той степени, в какой можно было бы ожидать.
Если сравнить «Самоцвет» и «Магнит» с сугубо современной газетой, прежде всего бросается в глаза отсутствие в первых принципа лидерства. Центрального, доминирующего персонажа не существует; вместо него есть пятнадцать – двадцать более-менее равноправных, с которыми могут отождествлять себя читатели разных типов. В более современных газетах обычно не так. Вместо того чтобы ассоциировать себя со школьником примерно своего возраста, читателю «Капитана», «Сорвиголовы» и других подобных газет предлагается идентифицировать себя с агентом секретных служб, иностранным легионером, какой-нибудь вариацией Тарзана, воздушным асом, шпионом-виртуозом, первопроходцем, боксером-чемпионом – иными словами, с каким-либо неповторимым могущественным персонажем, который доминирует в своем окружении и чей обычный способ решения любой проблемы – удар в челюсть. Такой персонаж задуман как супермен, а поскольку физическая сила – это форма могущества, наиболее понятная мальчишкам, он чаще всего напоминает своего рода гориллу в человеческом облике; в рассказах о Тарзане и ему подобных персонажах он порой представлен как настоящий великан восьми – десяти футов роста. В то же время сцены насилия почти во всех этих историях на удивление безобидны и неубедительны. Интонационно существует огромная разница между даже самой «кровожадной» английской газетой и трехпенсовыми «Янкиз мэгэзин» («Янк мэгз»), «Бойцовскими историями», «Историями войн» и им подобными (не предназначенными сугубо для мальчиков, но широко популярными среди них). В «Янк мэгз» с использованием жаргона, которым мастерски владеют люди, постоянно имеющие дело с насилием, даются по-настоящему жестокие, кровавые описания боев на износ, без правил. А такая газета, как «Бойцовские истории», рассказывает о боксерских поединках так, что это может найти отклик разве что у людей, склонных к садизму и мазохизму. Сравнивая их с повествованиями о любительских боях за какой-нибудь кубок, которые обычно даются в английских еженедельниках для мальчиков, вы имеете возможность удостовериться в превосходстве английской цивилизации. Здесь никогда не используется грубый жаргон. Вот взгляните на эти четыре отрывка: два английских и два американских.
Когда прозвучал гонг, оба противника тяжело дышали и у каждого на груди виднелись красные отметины; у Билла кровоточил подбородок, у Бена была рассечена правая бровь.
Они тяжело рухнули на стулья, каждый в своем углу, но как только гонг прозвучал снова, вскочили и, словно тигры, бросились друг на друга. («Бойскаут»)
Он подошел вразвалочку и изо всех сил своей тяжеленной, как дубина, правой врезал мне по лицу. Брызнула кровь, и я попятился, отброшенный назад, но тут же собрался и въехал правой ему под дых. Следующий удар правой окончательно расквасил уже и так разбитые губы Свена, и он, выплюнув осколки сломанного зуба, вмазал мне левой по корпусу. («Бойцовские истории»)
