Когда ты возвращаешься из-за границы, кажется, будто вдыхаешь другой воздух. В первые же минуты десятки мелочей, словно сговорившись, поселяют в тебе такое чувство. Пиво горше, монеты весомее, трава зеленее, реклама крикливее. В больших городах толпа с ее резковатыми чертами, кривыми зубами и вежливым обращением отличается от европейской. Потом страна поглощает тебя, и на какое-то время теряется ощущение, что вся нация состоит из совершенно одинаковых персон. Существует ли такое понятие, как нация? Или мы сорок шесть миллионов несхожих индивидуумов? Разнообразие, хаос! Цоканье деревянных башмаков в захолустных городках Ланкашира, грузовики, снующие туда-сюда по Большой северной дороге, очереди на Биржу труда, ерзающие столы в пабах Сохо, старые девы на велосипедах, едущие сквозь утренний осенний туман к святому причастию, – это не просто детали, но характерные детали английского пейзажа. Как можно из такой неразберихи сложить единую картину?
Но поговорите с иностранцами, почитайте иностранные книги и газеты, и вы придете к той же мысли. Да, есть нечто отличительное и узнаваемое в английской цивилизации. Эта культура столь же индивидуальная, как испанская. Она каким-то образом связана с плотными завтраками и мрачноватыми воскресеньями, коптящими городами и петляющими дорогами, зелеными полями и стоячими почтовыми ящиками красного цвета. У нее свой аромат. А кроме того, она протяженная, уходит в будущее и в прошлое, и в ней есть нечто незыблемое, как в живом существе. Казалось бы, что общего у Англии 1940-го и Англии 1840-го? А что общего между вами, взрослым, и пятилетним ребенком, чья фотография стоит у вашей матери на камине? Ничего, кроме того, что это один человек.
Но главное, это ваша цивилизация, это вы. Как бы вы ее ни ненавидели, сколько бы над ней ни потешались, долгая разлука с ней не сулит вам счастья. Пудинг на сале и красный почтовый ящик сидят у вас в душе. Хорошая или плохая, она ваша, и вам никуда не деться от меток, которые она оставила на вашем теле.
Между тем Англия меняется вместе с остальным миром – но лишь в направлениях, которые до известной степени можно предугадать. Это не означает, что будущее задано, просто одни альтернативы возможны, а другие нет. Семя прорастет или не прорастет, но в любом случае из репы не вырастет пастернак. Вот почему так важно попытаться определить, что есть Англия, прежде чем гадать, какую роль она сможет играть в разворачивающихся глобальных событиях.
2
Национальные характеристики описать не так просто, а если даже удается, то чаще всего они выглядят банальностями, никак между собой не связанными. Испанцы жестоко обращаются с животными, итальянцы любое действие сопровождают оглушительными выкриками, китайцы – азартные игроки. Понятно, что само по себе это еще ничего не значит. И все же у всего есть свои причины, и даже тот факт, что у англичан кривые зубы, кое-что говорит человеку о реалиях нашей жизни.
Вот несколько общих наблюдений, с которыми согласится большинство. Англичане не художественные натуры. Они не музыкальны, как немцы или итальянцы, а живопись и скульптура здесь никогда не процветали, как во Франции. Англичане в отличие от европейцев не интеллектуалы. Абстрактная мысль приводит их в ужас, они не испытывают никакой надобности в философии или систематическом «мировоззрении». И дело не в их «практичности», как они сами любят утверждать. Достаточно взглянуть на их методы городского планирования и водоснабжения, на то, с каким упрямством они цепляются за все устаревшее и ущербное, на их орфографию, не поддающуюся анализу, и систему мер и весов, понятную разве что составителям учебников математики, чтобы понять, насколько они равнодушны к элементарной эффективности. Однако им не чуждо бессознательное актерство. Их знаменитое лицемерие – например двоедушное отношение к империи – связано с ним напрямую. А еще в моменты тяжелейшего кризиса вся нация способна вдруг объединиться и действовать на уровне инстинкта, по своего рода кодексу поведения, никак не сформулированному, но всеми понимаемому. Слова Гитлера о немцах – «народ сомнамбул» – куда более применимы к англичанам. Хотя гордиться тут особо нечем.
Тут уместно будет отметить одно далеко не самое важное пристрастие англичан, бросающееся в глаза, но почти не отрефлексированное, а именно любовь к цветам. На это сразу обращает внимание любой иностранец, особенно из южной Европы. Не противоречит ли это тому, что англичане равнодушны к искусствам? Да нет, поскольку ею отмечены люди, у которых отсутствуют эстетические чувства как таковые. А связана она с другой особенностью англичан, настолько нам присущей, что мы этого даже не замечаем; речь идет о разных хобби и занятиях в свободное время, то есть о нашей частной жизни. Мы нация цветоводов, а также филателистов, голубятников, столяров-любителей, собирателей купонов, метателей дротиков, решателей кроссвордов. По-настоящему национальная культура сосредотачивается на вещах общинных, а не официальных – паб, футбольный матч, свой садик, домашний очаг и «чашечка хорошего чая». Вера в свободу личности все еще существует, почти как в девятнадцатом веке. Но это никак не связано с экономической свободой, с правом эксплуатировать других ради выгоды. Это свобода иметь собственный дом, делать, что хочется, в свободное время, выбирать развлечения по своему вкусу вместо предложенных сверху. Самое ненавистное имя для британского уха – Ноузи Паркер
[34]. Но даже эта свобода сугубо частной жизни, разумеется, обречена. Как все современные люди, англичане находятся в процессе переписи, маркировки, рекрутирования и «встраивания в систему». Вот только индивидуальные импульсы направлены в другую сторону, вследствие чего навязываемую им регламентацию поневоле придется скорректировать. Никаких партийных слетов и югендов, никаких чернорубашечников и травли евреев, никаких «спонтанных» демонстраций. И скорее всего никакого гестапо.
В любом обществе простым людям приходится жить до известной степени вопреки существующему порядку. В Англии по-настоящему популярная культура находится ниже ватерлинии, она неофициальная и в общем и целом не пользуется одобрением начальства. При встрече с простыми людьми, особенно в больших городах, сразу бросается в глаза, что они не пуритане. Заядлые игроки, пьют пиво на все деньги, обожают скабрезные анекдоты и отчаянные матерщинники. Им приходится удовлетворять свои вкусы вопреки обескураживающим, лицемерным законам (лицензирование, лотерейные нормативы и т. д. и т. п.), призванным ограничить каждого, а на деле открывающим необъятное поле деятельности. Не будем также забывать, что простые люди не имеют определенных религиозных убеждений, как не имели их на протяжении столетий. Англиканская церковь никогда толком не распространяла на них свое влияние, будучи прибежищем лишь поместного дворянства, а нонконформистские секты притягивали исключительно меньшинства. Но при этом, почти позабыв имя Христа, они сохранили в душе христианское чувство. Поклонение власти, эта новая европейская религия, которой заразились английские интеллектуалы, не затронула простых людей. Их пути с державной политикой разошлись. «Реализм», проповедуемый японскими и итальянскими газетами, привел бы их в ужас. О духе англичан могут многое рассказать юмористические цветные открытки, выставленные в витринах дешевых писчебумажных лавочек. Это своего рода дневник, куда англичане бессознательно вписывают себя. Их старомодные взгляды и ранжированный снобизм, смесь распущенности и ханжества, на редкость мягкое обхождение и высокоморальное отношение к жизни, – все отразилось в этих открытках.
