– Ты знаешь, Коровников такой формалист, – махнул рукой Ефремов, – я бы все сделал…
– Ты можешь сказать ему, что едешь на Дмитровку, и взять у него разрешение?
– В принципе для тебя я могу съездить, раз дело важное. Тут ехать-то всего ничего. При условии, конечно, что ты меня отвезешь и привезешь обратно.
– Конечно, привезу!
– Хорошо, пойдем попробуем. Я ничего не обещаю, но поговорить можно.
Через несколько минут Ефремов вышел из кабинета следователя, улыбаясь и держа в руках листок с разрешением.
– Как ни странно, пошел навстречу, – сказал он. – Правда, поинтересовался, откуда я тебя знаю. Пришлось сказать, что мы вместе в институте учились.
– И правильно сделал, что сказал, – ответил Козырев. – Все равно рано или поздно он узнал бы об этом.
Через какое-то время у адвоката уже было на руках полностью оформленное разрешение. Он заторопился на Петровку, 38. Ему необходимо было сегодня увидеть своего клиента.
Подъехав к проходной, он позвонил по внутреннему телефону в изолятор временного содержания.
– Добрый день, говорит Виталий Козырев. У меня есть разрешение Генеральной прокуратуры на встречу со своим клиентом Станиславом Курдюмовым. Я могу пройти?
– Да, – ответили ему. – Идите к проходной, к вам выйдет сотрудник. Он вас проводит.
Минут через пять адвокат был у проходной. Милиционер по пути к нему увидел знакомого, остановился и стал с ним разговаривать. Козырев занервничал.
– Извините, – прервал он разговор, – вы не из ИВС?
– Да, из ИВС, – ответил милиционер.
– Значит, вы за мной пришли.
Милиционер нехотя повернулся и спросил:
– А вы Козырев?
– Да.
– Хорошо. Пойдемте за мной! – Он обратился к постовому милиционеру, стоящему в дверях: – Это со мной!
Адвокат показал свое удостоверение.
– Пойдемте! – сказал милиционер.
Они не спеша пошли по внутреннему дворику Петровки. У адвоката создавалось впечатление, что милиционер специально тянет время, делая все крайне медленно. Наконец милиционер открыл дверь, адвокат протянул удостоверение, взял листок с требованием и стал вписывать туда данные свои и Станислава Курдюмова, чтобы получить разрешение на встречу. Когда все было готово, старший смены поднял телефонную трубку, повторяя:
– Курдюмов, Курдюмов… Фамилия знакомая…
Адвокат заволновался. Может быть, что-то случилось?
– Алло, Михайленко, – проговорил в трубку дежурный, – с КПП беспокоят. Что там у вас с Курдюмовым сегодня? Хорошо, понял…
Он положил трубку и сказал адвокату:
– Вам не повезло. Курдюмова только что отправили в «Матросскую Тишину».
Адвокат понял, почему все делалось так медленно, почему не торопился Коровников. Для них самое главное – не допустить адвоката хотя бы дня два, чтобы с Курдюмовым успели поработать оперативники. Прием не новый, Козырев сталкивался с ним в громких делах, он применялся в самом начале, когда интерес следствия к клиенту большой и ход дела можно переломить, каким-то образом повлияв на задержанного. А бывали случаи, когда именно эти несколько дней были решающими, когда клиент «плыл» и отказывался от услуг адвоката. Тогда дело было гиблым. Но такое случалось редко. Поэтому сейчас нужно во что бы то ни стало ехать и добиваться встречи с клиентом в «Матросской Тишине».
Адвокат взял свое удостоверение и сказал:
– Ну что же, если его тут нет, придется ехать в «Матросскую Тишину».
Но он понимал: прежде чем ехать туда, нужно возвращаться к следователю Коровникову и просить у него разрешение теперь уже для другого изолятора. Хотя в принципе можно попробовать и с этим, попытка – не пытка…
Адвокат уже направился к выходу, как неожиданно на его плечо легла чья-то рука. Он обернулся. Перед ним стоял, улыбаясь, один из оперативников МУРа.
– О, Виталий Козырев! Рад видеть тебя! – произнес он.
«Конечно же, это Геннадий Ветров, самый злой цепной пес из всей овчарни, – подумал адвокат. – Мы пересекались с ним не раз…»
– Первый отдел МУРа, знакомые лица! – улыбаясь в ответ, отреагировал Козырев.
– Ну что, нового бандитского клиента защищать будешь? – поинтересовался Ветров.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – покачал головой Виталий.
– Ты же приехал к Станиславу Курдюмову?
– Но вы успели его вывезти! – парировал адвокат.
– Мы тут ни при чем, – усмехнулся Ветров, давая понять, что это дело именно его рук. – Ну что, адвокат, пойдем поговорим?
Ветров отвел Виталия в сторону.
– Вот что я тебе, адвокат, хочу сказать, – начал он. – Мы с тобой знаем друг друга давно, последние три года часто общались по разным делам. И если тебе удалось выскочить целым и невредимым в качестве адвоката по одной группировке, то это не значит, что сейчас у тебя не возникнут более серьезные проблемы. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Нет, – покачал головой Козырев.
– Зачем тебе вести это дело? У тебя же есть другие, нормальные клиенты. Возьми бизнесмена, получай с него денежки, работай себе спокойно. Зачем ты снова ввязываешься в эти дела?
– То есть ты мне рекомендуешь не брать это дело? – тут же спросил адвокат.
– Нет, я тебя просто настоятельно прошу не брать это дело, отказаться от него. Найди благовидный предлог. Я советую тебе – не связывайся с нами! У нас на Курдюмова очень серьезные планы. И если ты у нас под ногами будешь путаться, – извини, не мы, а наша машина, ты же знаешь, кто за нами стоит, и знаешь, что с нашей системой трудно бороться, – она по инерции может раздавить и тебя. Ты подумай об этом. Кто твои клиенты? Они приходят и уходят. А тебе надо остаться и работать и быть невредимым.
– Нет, у меня немного другие планы. Конечно, спасибо за заботу, – с иронией проговорил Виталий, – но я буду работать.
– Погоди, парень, ты еще не представляешь всего. Ты слышал про эту «зеленую» группировку?
– Слышал, в газетах читал… Хотя я не очень верю журналистам.
– А ты знаешь, сколько у него по Москве кредиторов? Знаешь, какие криминальные авторитеты, какие силы воров в законе хотят разобраться с ним? К нему очередь стоять будет. И ты хочешь участвовать в этой тусовке? А там ведь, сам знаешь, люди особо не разбираются, могут и тебе повредить… А уж тем более если мы подскажем, что есть такой адвокат Козырев, пообещавший помочь Станиславу Курдюмову. Я думаю, желающих разобраться с тобой будет приличное количество.
– Это угроза? – спросил адвокат.
– Нет, просто предостережение. Ну как, подумаешь?
– Ладно, подумаю. Потом приду с вами посоветоваться…
