Вот тут совсем недавно полковник Иванин про 6-й механизированный корпус докладывать начал… про его оснащенность и боеготовность. А кто-нибудь из присутствующих знает, где сейчас находится этот мехкорпус и в каком состоянии? Никто не знает? Начштаба тоже не знает? Тогда довожу диспозицию. Командир 6-го механизированного корпуса генерал-майор Хацкилевич, несмотря на неудачу контрудара под Гродно, повлекшую за собой значительные потери его корпуса в живой силе и боевой технике, не поддался панике, не потерял боевой дух и не бросился очертя голову отступать, как вы все сегодня, а я еще вчера, тоже собирались поступить. Вместо этого Хацкилевич отвел механизированный корпус под Белосток, к месту его предвоенной дислокации и базам снабжения, где сейчас, используя все доступные ресурсы, в том числе отступающие мимо него от границы войска, начал создавать круговой оборонительный укрепрайон, способный при необходимости вести бои с противником в условиях полного окружения. И все это Хацкилевич сделал самостоятельно, – согласовал со мной свои действия, конечно, – но при этом обошелся без всякой помощи со стороны штаба и руководства фронта… Получается, вы, товарищи, нашим боевым командирам и не нужны совсем, они без вас справляются…
В общем, так, товарищи военачальники… Работу штаба и управления фронта с момента начала боевых действий я в целом оцениваю как неудовлетворительную… Крайнего или особо виноватого я сейчас ни искать, ни назначать не буду, хотя кое-кого… – косой взгляд на Иванина, – может, и следовало бы. Но не буду, так как понимаю, что это все не по злому умыслу и не от недостатка профессионализма – тому виной скорее сложившаяся оперативная обстановка и сопутствующие причины, а вместе с ними растерянность и чувство беспомощности. Все понимаю, сам точно такой же был совсем недавно. Но вот смог встряхнуться и вас сегодня собрал именно для того, чтобы встряхнуть, пока не поздно, иначе нас всех уже совсем скоро трибунал встряхнет. Поймите, время промахов, безалаберности, распи… недисциплинированности и расхлябанности прошло, больше у нас с вами в запасе повторных попыток нет! И поверьте, трибуналом я вас не пугаю – под трибунал мы все вместе пойдем, со мной во главе, если катастрофическую ситуацию с развалом Западного фронта взять под контроль не сможем и Минск немецким войскам оставим. Поэтому в последний раз повторяю вам то, что уже сказал в начале совещания – никакого отступления от Минска не будет, и город противнику мы просто так не сдадим, будем обороняться на его подступах до последней возможности! А если немцы все-таки прорвут нашу оборону на подступах и ворвутся в город, мы будем драться с ними в городе, за каждую улицу, за каждый дом!..
Павлов, чувствуя, что в процессе накачки подчиненных и сам начинает заводиться, прервался и глубоко вздохнул.
– Ладно, товарищи, надеюсь, все присутствующие меня поняли правильно, а теперь перехожу к изложению конкретных мероприятий по укреплению обороны на подступах к Минску и постановке индивидуальных задач…
Глава 11
Отправив старшину на хутор, Сергей еще почти час потратил, перестраивая колонну в боевой порядок в соответствии со своими замыслами и обговаривая условные сигналы для связи. Наконец тронулись.
Впереди, оправдывая свое предназначение разведывательной машины, месил грязь вездеходными колесами в головном дозоре немецкий пушечный броневик Sd.Kfz.222. В соответствии с инструкциями Сергея, его экипаж, выдвинувшись вперед примерно на километр-полтора, останавливался, и командир машины, высунувшись из башни с открытыми и закрепленными вертикально по бокам бронестворками, в бинокль внимательно осматривал окрестности, в том числе наличие следов на дороге. Башенный наводчик-стрелок пребывал в готовности к открытию огня по команде. Круговой осмотр обеспечивался вращением башни. За это время основная колонна неспешно сокращала дистанцию примерно до полукилометра, и головной дозор снова отрывался вперед. Поскольку рации на этом конкретном немецком броневике не было (массово на эти машины их стали устанавливать позже), связь с основной колонной осуществлялась флажками с использованием обусловленных сигналов.
Остальную бронетехнику, а именно пять пушечных бронемашин из взвода Гаврилова, Сергей разделил на три огневые группы: в авангард, в середину и в арьергард колонны.
Впереди шли два пушечных БА-10М с башнями, повернутыми чуть под углом в стороны от курса движения, держа в секторах обстрела каждый свою сторону дороги и обочины. За ними шли три грузовика ЗИС-6 с запасами продовольствия, боеприпасов, горючего, а также с запчастями, узлами и агрегатами для быстрого ремонта найденной авто- и бронетехники в полевых условиях, но без бойцов.
В центре колонны двигалась бронемашина самого старшего сержанта Гаврилова, командирский бронетранспортер и так вовремя найденная зенитная установка. Следом шли еще три ЗИС-6, теперь уже с бойцами и снаряжением отряда в кузовах, а за ними кургузый бескапотный «шнауцер» с курсовым пулеметом, кормовым минометом, их расчетами и боезапасом в кузове. Замыкали колонну два БА-10М с орудийными башнями, развернутыми назад по ходу движения и тоже чуть наискось, по своим секторам наблюдения и обстрела.
Фланговые дозоры Сергей решил пока не выставлять, посчитав это сейчас ненужным – руководствуясь тем, что в густых лесах, почти везде окаймлявших дорогу, и именно в настоящее время, делать немцам было нечего. К тому же на роль фланговых дозоров в лесистой и частично заболоченной местности техника годилась не очень – тут гораздо больше подошла бы кавалерия, но ее, увы, пока не было.
Колонна без особой спешки снова двинулась по уже слегка просохшей дороге, чуть прибавив скорость и держа ее на уровне примерно пятнадцать – двадцать километров в час. Техника размеренно месила дорожную грязь, а сам Сергей с относительным комфортом, несравнимым с теснотой на водительском месте в кабине «Ханомага», опираясь на сложенный брезентовый тент, устроился в его десантном отделении у заднего борта, с намерениями немного передохнуть после суматошного ночного аврала, а заодно упорядочить мысли, обдумать текущую ситуацию и насущные задачи.
Вчера вечером, когда от пленного гауптмана поступила информация о советских пленных и о том, что со дня на день их могут погнать дальше в немецкий тыл, события сразу понеслись вскачь, надо было срочно бежать организовывать рейд на выручку, раздумывать времени особо не было. Так, крупными мазками ситуацию с их освобождением в разговоре с Трофимовым набросали, и ладно, а дальше снова бегом, готовиться к выходу в немецкий тыл. Но сейчас вот время есть, можно продумать ситуацию более конкретно и более тщательно рассмотреть детали.
Итак, пленные и их освобождение. Это сейчас основная и самая важная задача, ради этого всю ночь суматошно готовились и выскочили под утро, без особого планирования и тщательной подготовки.
Освободить их, вероятнее всего, получится достаточно легко и без особых потерь – лагерь временный, поэтому вряд ли хорошо оборудован и укреплен, да и немец сейчас еще не пуганый, сомнительно, что много охраны выделено будет. Опять же, вооружение у той охраны – винтовки да пулеметы на вышках, тоже винтовочного калибра. А у нас броня, которой все эти винтовочные калибры нипочем. Возможное наличие в обороне лагеря противотанковых ружей, не говоря уже о более серьезном вооружении, – нет, как говаривал товарищ Станиславский: «Не верю!» Так что освобождение пленных – это не вопрос и не проблема. Что с этими пленными делать потом, после их освобождения – вот это вопрос и это проблема. Точнее, сразу несколько проблем.
