Арамис остановился и посмотрел на меня, словно на сбежавшего из психушки больного. Хотел что-то сказать, но, видимо, передумал, отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и бросился догонять приятелей. Те уже почти добрались до закрытых на стальной брус железных ворот.
Копчёный – он шёл впереди нашей группы – крикнул старшему из охранников, чтобы его хлопцы не задерживали нас. Усатый дядька – с висящим поперек круглого пуза «сорок седьмым» – дьяконским басом посоветовал Копчёному научиться хорошим манерам, покуда он сам не взялся за это неблагодарное дело. Пока они препирались, Арамис догнал команду. Я же какое-то время постоял, соображая, чего лишнего ляпнул, и бросился за ним вдогонку.
Когда я поравнялся с группой, Копчёный уже закончил препираться с охранниками. Те раскрыли ужасно скрипящие полотнища ворот.
Гуляющий снаружи ветерок будто ждал этого момента. Он вихрем ворвался в лагерь, шурша палыми листьями, дохнул пылью в лицо пузану с автоматом, швырнул в него лиственной трухой и помчался вглубь поселения, гоня перед собой ворох мусора.
Не успели мы пройти и десяти метров по круто уходящей влево дороге, как за нами с грохотом захлопнулись ворота и заскрежетал засов. Сталкеры надёжно оберегали поселение от незваных гостей, держа центральный вход закрытым, и давно уже пристреляли все подступы к нему. Всё время, пока мы шли к растущим вдоль заброшенного шоссе кипарисам, я ощущал на себе сверлящий спину взгляд часового на вышке. Тот ещё адреналин! Я представил, как он следит за нами сквозь снайперский прицел СВД, лаская пальцем спусковой крючок. «Упаси Тёмный Сталкер от того, чтобы стать мишенью», – подумал я и изобразил нечто вроде крестного знамения и символа радиационной опасности одновременно.
Пройдя с пяток километров по растрескавшемуся шоссе, Копчёный свернул с дороги в заросшее жёсткой травой поле и ещё минут двадцать вёл нас к холмам с торчащими на них опорами ЛЭП. У основания повреждённой мачты одной из них радужно переливался в лучах солнца огромный пузырь аномалии: судя по тому, как скрючило железную вышку, – гравитационной. Никакая другая сила, кроме разве что сказочного великана, не смогла бы так покорёжить железо.
Пока мы топали к холмам, я всё искал подходящий момент поговорить с Арамисом, но тот избегал меня, а когда мне удавалось перехватить его взгляд, отводил глаза в сторону. «Неужели я опять облажался и он вовсе никакой не охотник на мутантов? – размышлял я. – Может, мне это тоже приснилось, и теперь Арамис считает меня чудиком, если не сказать ещё жёстче. Ладно, при случае объяснюсь, а пока надо заняться делом».
Глава 11
Тяжело в ученье…
Курс молодого сталкера состоял из нудных занятий, направленных на доведение до автоматизма основных навыков выживания в Зоне. Что должен уметь сталкер? Правильно: искать тропу среди аномалий с помощью подручного материала, вытаскивать артефакты из разряженных ловушек и истреблять попадающихся на пути мутантов.
Этому и принялись учить меня мои новые товарищи, сосредоточившись пока на поиске тропинок и сборе артефактов, благо на «поле чудес» (так за обилие всяческих аномалий сталкеры прозвали это место) для этих упражнений была масса возможностей. Здесь находился целый испытательный полигон с огромным количеством различных ловушек: от малюсеньких, способных разве что слегка поджарить подошву ботинка или ужалить, словно пчела, до сверхбольших, вроде той, что покорёжила опору магистральной ЛЭП.
Поначалу я пытался объяснить, что Байкер меня уже поднатаскал и я могу не только нащупывать камушками дорогу, но и видеть аномалии невооруженным глазом, – при определённых условиях, конечно. Мои учителя оставили эти заявления без внимания и взялись муштровать меня по полной.
К обеду с меня уже сошло семь потов, а мучители и не собирались останавливаться, поэтому я был безумно рад, когда «выход на природу» закончился и мы вернулись в лагерь. Я так устал, что отказался от радушного приглашения Арамиса провести вечер в приятной компании. Он лишь усмехнулся в ответ и чуть заметно покачал головой. Наверное, подумал, что я не хочу больше просыпаться с больной головой. Мне же было на его мнение глубоко по барабану. Я хотел лишь одного: поскорее лечь в кровать.
Следующие два дня прошли в тех же однообразных занятиях. Правда, из всего отряда со мной теперь нянчился только Копчёный, остальные же ушли по своим делам – по каким, я уточнять не стал, не принято это было в сталкерской среде. За это время количество собранных мной в аномалиях мелких артефактов перевалило за сотню. Кучки разноцветных и бесформенных безделиц высились возле каждой ловушки. Пользы от них не было никакой. Они не способствовали проявлению каких-то особенных сил организма и не могли воздействовать на окружающее пространство и предметы, меняя их свойства. Чаще всего из них изготавливали различные поделки и украшения, пользующиеся хорошим спросом в большом мире.
Как объяснил наставник, за пределами Зоны этим бизнесом занимались несколько крупных предприятий и множество мелких фирмочек, давно поделивших между собой рынок бижутерии. Неиссякаемый источник сырья им обеспечивали скупщики хабара. Эти скользкие типы в изобилии крутились возле периметра, за копейки брали у новичков и сталкеров-неудачников неликвид и продавали его на сторону с большой выгодой для себя.
Охраняющие карантинную зону вояки из армии Незалежной (в этой реальности, как оказалось, «союз нерушимый республик свободных» тоже приказал долго жить) и миротворцы ООН тоже не теряли времени даром. Они брали с перекупов мзду за право торговать «запрещёнными к выносу с охраняемой территории объектами непонятного происхождения».
– А ещё в стоимость этой «лицензии» входит гарантированная охрана от бандитов, коих тут тоже водится в изобилии. Такая вот пищевая цепочка, – констатировал Копчёный и заскрёб ложкой по дну саморазогревающейся консервной банки.
Тушёнкой из армейских сухпайков приторговывали те же миротворцы, вернее, самостийные хлопцы из украинского отряда ООН. Сами же англосаксы пока ни в чём таком замечены не были, но вода, как известно, камень точит, а ребята из-за бугра на весь мир славятся предприимчивостью и способностью делать «мани» даже из воздуха.
Мы помолчали. Каждый думал о чём-то своём, глядя на пляшущие языки огня. Костёр в здании трансформаторной подстанции Копчёный развёл по моей просьбе, хотя сильно противился поначалу, говоря, что нам это ни к чему. Но как он ни старался нацепить на себя маску сурового сталкера, я видел, что он и сам не прочь посидеть у огонька.
А реклаксация нам требовалась вот по какому поводу. После того, как я в очередной раз прочесал «поле чудес» вдоль и поперёк, Копчёный решил, что пора мне переходить на новый уровень.
– Слышь, Паря, не надоело тебе в бирюльки играть? – спросил он, когда я метким броском разрядил сыпанувшую фиолетовыми искрами электрическую аномалию. – Не хочешь настоящим делом заняться?
– Спрашиваешь?! Конечно, хочу! Мне уже осточертело тут дурью маяться, – ответил я и собрался сделать шаг назад.
– Куда?! – рявкнул Копчёный. – В Зоне одной и той же дорогой не ходят! Забыл?!
