Похоже, это они нас обстреляли из окна соседнего дома. Мозги у зомби протухли давно, а вот инстинкты (или что там вместо них?) остались. Тратить патроны на эту мразь было неразумно, так что мы с Байкером не сговариваясь вышли из укрытия и ударами прикладов снесли «тыквины» мертвоходам.
Глава 20
Заколдованный лес
Когда мы покинули город, солнце уже клонилось к закату. До сумерек оставалось часа три, не больше. Будь мы не в Зоне, этого времени с лихвой хватило бы, чтобы добраться до Припяти, но здесь порой скорость передвижения падала до километра в час. Так что пришлось поднажать, не забывая при этом внимательно смотреть на ПДА, сканировать окрестности взглядом и прощупывать дорогу камушками – электроника электроникой, а сталкерскую чуйку ещё никто не отменял.
Заросшее бурьяном и хилыми деревцами поле мы прошли без проблем. Один раз чуть не наткнулись на мутохряков (те дремали в ложбинке за жиденьким кустиком), но Байкер вовремя заметил опасность, взял гораздо левее и, под прикрытием вросшего в землю серого валуна, провёл нас мимо лёжки мутантов.
Где-то через километр дорогу перегородил сплошь опутанный повиликой ивняк. На жёлтых, чем-то похожих на спагетти стеблях паразита гроздьями висели пучки блёклых белых и розовых цветов.
– Ёксель-моксель! – пробормотал Байкер, когда пробился сквозь заросли. Сразу за кустами начинался широкий овраг, за которым шёл полупрозрачный лесок. Сталкер поддёрнул рукав куртки и стал внимательно изучать карту в КПК.
– В чём дело? – заглянул я через плечо напарника.
– На, сам посмотри. – Байкер раздвинул пальцами участок карты: за оврагом простиралось поле, даже намёка на лес не было. – Слыхал я, в Зоне появились блуждающие аномалии.
Я хмыкнул:
– Тоже мне откровение. Ловушки после каждого выброса мигрируют.
– Я не об этом, – поморщился Байкер. – Ребята в «Касте» рассказывали, что Зона целые сектора вырывает из реальности. Невидимые они, что ли, становятся. А когда она доступ к ним открывает, то они уже в другом месте находятся, будто мигрируют по ней, находясь в законсервированном состоянии. Я полгода назад здесь проходил – никакого леса не было. Вот скажи мне, Паря, может на ровном месте за несколько месяцев лес вырасти?
– Здесь может, – буркнул я, сканируя взглядом растительность на той стороне оврага. Деревья выглядели вполне себе ничего, они просто вяло шумели листвой, внешне никакой опасности не наблюдалось. – В Зоне и не такое случается.
– Шутишь, да? – грустно усмехнулся Байкер и кивнул в сторону леса: – Там тебе будет не до смеха.
– А тебе? У нас нет времени искать другую дорогу, так что предлагаю взять попу в горстку, форсировать овраг и топать через этот чёртов лес.
– Так-то оно так, но вдруг, когда мы туда войдём, Зона снова законсервирует этот сектор и нас вместе с ним?
Байкер скис окончательно, скуксил лицо, будто вот-вот собирался заплакать. Таким я напарника ещё не видел. Дело принимало скверный оборот. Я и сам чувствовал какую-то неосознанную тревогу, червячок сомнений грыз меня изнутри и с каждой секундой делал это всё сильнее и сильнее, лишая последних остатков храбрости и решительности. Не знаю, что меня подвигло посмотреть по сторонам: блеклые цветочки повилики качали головками на ветру, стряхивая облачка розоватой пыльцы. Она была повсюду: на земле, на кустах и даже у нас на одежде. Мы дышали насыщенным пыльцой воздухом, и вот результат: крепкие несгибаемые мужики на глазах превращались в рохлей.
Собрав остатки воли в кулак, я столкнул Байкера в овраг и сам шагнул за ним. Мы кубарем скатились по красному от глины склону и с шумом и брызгами плюхнулись в журчащий на дне ручей. Холодная ванна быстро привела Байкера в чувство, да и меня хорошенько взбодрила. Наскоро смыв с себя остатки пыльцы, мы безуспешно попробовали выбраться из оврага: склон оказался почти отвесным. Тогда Байкер взял мой нож, вытащил из ножен свой и, поочерёдно вонзая их в глину, выбрался на поверхность.
– Держи! – он скинул оба клинка.
Я последовал его примеру и уже через минуту стоял на краю оврага.
– В лесу смотри в оба, – предупредил напарник, с шелестом вгоняя сталь в ножны. – Мало ли чего может произойти.
Я кивнул, поправил разгрузку и автомат и уже собрался идти, как вдруг Байкер схватил меня за руку.
– Ты, это… короче… давай так, Паря, если вдруг со мной что случится, ты меня, как я Шпалу тогда. Хорошо? – Я похлопал его по плечу. – Вот и славно, я тоже в долгу перед тобой не останусь. Ну, ты понял меня.
Лес обдал нас пахнущей прелью волной. Он словно дышал: втягивал в себя сухой воздух полей и отдавал обратно насыщенный влагой и разными запахами. В лесных глубинах что-то гулко ухало, щёлкало, скрипело и покряхтывало. Солнце уже почти висело над горизонтом, его свет просачивался между тонких стволов осинок и берёз, рассеянными лучами падал на бурую подстилку и растворялся среди деревьев. Мы всё глубже уходили в лес, а он как будто прислушивался к нам и настороженно следил тысячами невидимых глаз. Мы ощущали это физически, а потому даже ступать старались аккуратно, чтобы не хрустнула ненароком опавшая веточка или сучок.
Это лишь вначале лес казался прозрачным. Такой эффект давали тонкие лиственные деревья, но чем больше они вытеснялись хвойными породами, тем гуще становилась чаща. К моменту, когда рыжая хвоя под ногами окончательно вытеснила лиственный опад, вокруг нас уже высились поросшие мхом и лишайником толстые стволы. Наверное, уже начало смеркаться, а может, это солнечные лучи с трудом проникали сквозь густые еловые лапы. Во всяком случае, видимость довольно-таки сильно упала.
Мы включили налобные фонарики и двинулись дальше. Размытые пятна света скользили по тёмной морщинистой коре, свисающим с корявых ветвей космам лишайников, падали на рыжий ковёр палой хвои с редкими островками белого мха, прыгали по зелёным кустикам папоротников и кочек травы.
Лавируя среди елей и сосен, мы старались избегать мест, где из земли торчали корни и заросшие мхом пни. И на тех и на других росли светящиеся зелёным грибы. Нюхач его знает, отчего светились эти поганки. Может, это были люминофоры, а может, в них столько скопилось радиации, что она таким вот образом проявляла себя. Не зря ведь счётчик в наладоннике Байкера начал потрескивать.
Внезапно мой напарник остановился, жестом показал на развилку из двух сосен и велел мне идти в том направлении. А сам взял автомат наизготовку и, пригнувшись, тихим шагом двинулся вперёд и в сторону, обходя поросшее мхом и лишайником поваленное дерево.
Я осторожно подкрался к развилке и увидел, что так насторожило Байкера. На заросшей пожухлой травой прогалине топталось чудовище размером с быка. Огромная голова, каплевидное тело, мощные задние конечности и короткие передние лапки выдавали в нём большенога. Мутант хрипло дышал, покряхтывал и сопел. Не заметить такого монстра издали мог только слепой. В наше оправдание скажу, что прогалина находилась в глубокой ложбине. Заранее увидеть мутанта мы не могли, а на производимый им шум не отреагировали по той простой причине, что лес и так был насыщен всякими звуками.
