– Откуда? – это уже я спросил.
– От верблюда! – Она высунула язык. – Знала – и всё. Думаете, я всё это выдумала?
Мы с Драгиным переглянулись.
Интересная картина маслом получалась: или девчонке устроили побег, или кто-то постарался сделать её невидимкой и подсказал, как выбраться за пределы ЧАЭС. Но кто способен провернуть такую аферу на расстоянии и без проблем? Правильно – дирижёр. Уж не тот ли самый, что вправил мозги майору, а меня научил аномалии невооружённым глазом видеть? Возникал резонный вопрос: зачем ему это? Из благородных побуждений благотворительностью решил заняться?
Странно всё это было и неправильно. «Не поступают так мутанты, – размышлял я. – Они, насколько я знаю, людей за дичь держат – мы же в их пищевой цепочке находимся. Неужели ему так скучно жить стало, что он решил поразвлечься? Или он из тех, кто был вместе с Настей? Может, это её отец или школьный учитель? А что? Вполне может быть. Во время опытов в нём не всё человеческое уничтожили, он случайно увидел Настю и решил ей помочь».
Я ещё раз провернул в голове эту мысль, словно пробовал её на вкус. И вдруг живо представил, как спасённая Настя вместе с дирижёром пустилась в народный индусский пляс, а окружившие их карлики и щупальцеротые прижали большие пальцы к безымянным и, двигая конечностями в стиле а-ля Болливуд, запели: «Джимми, Джимми, Ача, Ача!» Хорошо хоть сдержался и не заржал в голос. Правда, прыснул со смеху, но замаскировал это кашлем – типа, от пыли в горле запершило.
– Нет, что ты, – сказал Драгин. – Мы так не думаем. Верно, Паря?
Я кивнул со значительным видом и постарался отогнать прочь крепко засевших в голове танцующих мутантов.
– Ты так и не объяснила, где подобрала гавриков, – Драгин двинул рукой в сторону увлёкшихся куклой мутантов.
– А-а, – махнула рукой Настя, – я их на окраине Припяти встретила. Хотела стороной обойти, а потом смотрю, один из них прихрамывает, а другой всё время подскакивает. У нас Кирюша всё время скакал и бегал вприпрыжку, а у Ванечки ДЦП с рождения, вот он и ходил, ножку подволакивая. Я и подумала: вдруг это мальчики наши, позвала по именам, так они и прибились ко мне.
– Ну точно рисковая, – крякнул Драгин. – А если б они тебя сожрали?
– Не сожрали бы, – улыбнулась Настя. – Так ведь, Кирюша?
Один из карликов кивнул и снова увлечённо стал играть куклой.
– Я ведь из лаборатории не с пустыми руками ушла. – Настя расстегнула молнию, сунула руку за отворот комбинезона и вытащила толстую тетрадь. – Вот, сами посмотрите.
Я взял дневник экспериментов в руки, подвинулся ближе к напарнику и, подсвечивая себе налобным фонариком, бегло пролистал исписанные убористым почерком волнистые листы.
На страницах значился пол и возраст пленников, даты начала опытов и подробная запись результатов с графиками, длинными многорядными формулами и таблицами. Кроме того, довольно-таки мастерски выполненные наброски изображали различные стадии трансформации людей в мутантов.
Особо меня заинтересовали страницы с пометками «Брак» на полях. Видимо, экспериментаторам не всегда удавалось получить на выходе в должной степени злобных и агрессивных мутантов, о чём свидетельствовали отчёты с испытаний готовых «изделий» – так в этом лабораторном журнале обозначались трансформированные в уродов люди. Какая горечь и разочарование сквозили в этих записях, как убивались, как расстраивались бесчеловечные ублюдки!
Не желая впустую возиться с «отработанным материалом», горе-учёные выпускали отбраковку в Зону на прокорм «удачным» экземплярам – наверное, для того, чтобы те вдоволь потренировались на «своих» перед тем, как нападать на людей. Теперь понятно было, откуда Настя узнала, кто были те сушильщики и нюхачи у школы и почему карлики не причинят ей вреда. На страницах «малышни» тоже стояли начертанные красной пастой пометки.
Я вернул записи Насте:
– Не страшно было читать?
Она спрятала тетрадь за пазуху и ненадолго задумалась.
– Неприятно и больно – это да, но не страшно.
– Понятно. – Я хлопнул себя по колену. – Ну что ж, хозяюшка, спасибо, что не пришпилила к стене. Пойдём мы, дела у нас, а перед этим надо ещё Байкера на ноги поставить. Ты как, сталкер? Отдохнул? До места дойти сможешь?
Глава 25
Выгодная сделка
Драгин ответить не успел, Настя опередила его быстрой скороговоркой:
– Как идти? Какие дела? Я думала, вы мне поможете пленников освободить. Я же недавно оттуда сбежала – недели не прошло. Знаете, их там сколь…
Я выставил растопыренную пятерню. Настя верно поняла жест и замолкла на полуслове.
– Мы не против тебе помочь, но сейчас, сама видишь, один из нас точно не в форме. Идти на ЧАЭС в таком состоянии – значит, обречь себя на верную смерть. «Монументовцы» не сделают скидку на ранение Байкера.
– Кто не сделает?
– Чёрные твои, – пробасил Драгин. Он, как и я, давно понял, что за группировка стояла за этими преступлениями и помогала безумным учёным.
– Понимаешь, – продолжил я вкрадчивым голосом, – мой друг потерял много крови, мы досюда-то еле дошли, а ты просишь нас лезть в самое пекло. Пойми, мы не боимся, но кроме наших ранений есть ещё одна проблема: мы оба – смертники. В наших жилах течёт яд, нейтрализовать его может один человек, но для этого мы до завтрашнего утра должны принести ему кое-что из Припяти. Давай так: мы выполним задание, избавимся от токсина в крови и вернёмся сюда.
С каждым моим словом Настя всё ниже опускала голову и громче шмыгала носом. Я схватил её за плечи (левая рука отозвалась болью), встряхнул и с жаром спросил:
– Ты веришь мне? Веришь? – Она мелко закивала. – Вот и славно. Мы не обманем, обещаю. Сейчас схожу с ним до «лианы»…
– Какой лианы? – Настя вскинула голову. Слезинки на ресницах сразу высохли, а в глазах засветилась надежда. – Вы о той гигантской лиане, что выросла между высоток на Курчатова? – Теперь пришла моя очередь изображать слона из стихов Барто. – Так нет её.
– Как нет? – воскликнули мы в голос с Драгиным.
– А так. Два дня назад у тех домов заварушка серьёзная была. Там одни чёрные с другими чёрными схватились. Только у других чёрных комбинезоны с красными полосами на груди были, а на рукавах эмблемы в виде щита с мишенью внутри.
– «Борг», что ли? – спросил Драгин.
– Может, и «Борг», я не знаю, как ваши группировки называются.
– Ближе к делу! – подстегнул я Настю.
– Я и так рассказываю, это он меня перебивает. – Дивчина надула губки и отвернулась к карликам. Те по-прежнему увлечённо играли сами с собой, не обращая на нас внимания. Демарш продлился несколько секунд, потом Настя с ещё большей скоростью затараторила, съедая окончания: – Они там долго перестреливались и гранаты кидали, никак не могли друг друга победить. А потом к другим чёрным, к «Боргу» то есть, приехали машины на гусеницах. У них ещё такие коробки железные на крышах были. Очень большие коробки, длинные. Оттуда ка-ак выскочит огонь и облака дыма, ка-ак вылетят ракеты, ка-ак загрохочет потом всё да ка-ак завзрывается. Полдома сразу снесло, ну и лиану вместе с ним тоже. Вот, – выдохнула Настя и съёжилась как-то вся, словно внутри неё шарик сдулся.
