– Я был голоден. Мне требовалась твоя кровь, и я пытался… мне пришлось держать мысленную стену рядом с замком, чтобы она не проникла сюда глубже. Когда ты слаба, то и ослабевает твой разум, готовый принять любое воздействие извне.
– Ты защищал меня.
– Я обещал.
– Это забрало и твои силы. Если бы я… если бы я не решила этого, то…
– Твоя смерть или же безумие, полное подчинение Василике и в итоге всё же твоя смерть. А моя немощь. Я говорил, – поворачивается ко мне, – говорил, что связаны мы. Твоя кровь подарила мне свободу, и я зависим от неё. Если та часть, что принадлежит моему потомку, погибнет, если её поглотит другая кровь, полностью вытеснив из твоего организма, то и у меня не будет больше никакой возможности продолжать существование, ожидая кого-то другого. Но это невозможно, ты последняя.
– Если я умру, то умрешь и ты? – уточняю я.
– Нет. Сейчас уже нет, – качает головой.
– Почему? – спрашиваю его.
– Я закончил то, что начал. А в тот момент, мы оба были в подвешенном состоянии. Ты и я. Сейчас ты существуешь отдельно от меня, больше нет той привязанности, что была ранее. С потерей невинности и выбора твоего греха, которым наслаждалась, ты оборвала эту связь крови.
– То есть я больше не нужна, и тебе переживать не о чем? То есть я была всего лишь способом избавить тебя от нежелательной потери сил раньше, чем бы ты хотел? – возмущаюсь я, а внутри снова поселяется обида. Как так может быть?
– Нет, Аурелия, – дотрагивается до моей щеки, а затем ногтем приподнимает подбородок. – Переживать мне есть о чем, как и твоя необходимость для меня неподвластна словам. Но признаю, что это облегчит теперь мое существование. Влияние твоей крови на меня ослабло. Я не отрекаюсь от тебя, не мысли об этом и не придумывай что-то иное. Мой выбор был тоже сделан. Добровольно, как и твой. Разве ты не чувствуешь себя другой после нашего соития? Неужели, ты решила, что я только хотел использовать тебя? Если бы так и было, то давно уже бы соблазнил тебя. Это не составляло труда. Но мне нужно было не это. Мне важно было, чтобы и ты получила удовольствие от собственных ощущений. И ты его получила, ненасытная моя.
– Ты ещё… ну ты ещё хочешь меня или все закончилось? Ты вернешь своих женщин? – тихо спрашиваю, и кто бы знал, как сложно это сказать, как стыдно, но необходимо.
Улыбается, отпуская мой подбородок, поглаживает щеку и его глаза меняются. Зрачки расширяются, в которых я вижу ответ.
– Убегай, – шепчет он, отнимая руку от моего лица.
– Что? – удивленно переспрашиваю я.
– Убегай, Аурелия. Беги сейчас же, я даю тебе десять секунд, – хитро улыбается, опуская руки по бокам от моих ног.
– Но…
– Десять, – растягивает слово, скалясь.
– Вэлериу…
– Девять, – под силой его ногтей рвется покрывало. Словно готовится нападать на меня.
– Вэлериу! – отодвигаюсь от него, что-то в его взгляде говорит, что лучше мне действительно бежать. Охота.
– Восемь, – подскакиваю с постели, оказываясь полностью голой.
– Семь, – продолжает счет, пока я глазами ищу хоть что-то… его халат, валяющийся на полу.
– Шесть, – оборачиваясь, смотрю, как превращается в кого-то иного. Опасного. Хищника.
– Пять, – срываюсь с места, пока в груди от страха и непонимания бешено стучит сердце.
– Четыре, – его голос остается позади меня.
– Три, – путаюсь в тканях, пытаясь добраться до двери. Что происходит?
– Два, – не могу найти выход. Кружусь, и руки цепляются за эти ткани. Паника в груди начинает разрастаться с невероятной силой.
– Один, – этот крик буквально заставляет подпрыгнуть на месте и повернуться.
Тишина вокруг и только моё быстрое дыхание, пока я отодвигаю ткани в поисках двери. Темно, и я не вижу ничего. Что за игра? Зачем он…
– Аурелия, – за спиной раздается его голос. Оборачиваюсь, но никого. Смотрю в покачивающиеся ткани и отступаю назад.
Неожиданно сзади хватают меня руки, поднимая в воздух. Кричу от страха и испуга, ударяя по ним. Всё происходит за одну долю секунды, и я уже прижата сильным телом к стене лицом. Быстро дышу, а губы трясутся от ожидания. Слышу его рычание прямо рядом с ухом и жмурюсь. Теперь убьёт?
– Я поймал тебя, моя радость, – шепчет Вэлериу, крепко удерживая меня, и его зубы впиваются в мою шею, но несильно, а скорее, как игра, где правил я не знаю.
– И что ты будешь делать? – так же отвечаю я, открывая глаза, и тело расслабляется, больше не чувствую опасности, только трепет внутри.
– Не могу решить, – резко поворачивает меня к себе и мои губы оказываются напротив его. Сердце бьётся в бешеном ритме, когда я вижу в его глазах страсть.
– Возможно, разорву тебя, – выдыхает прохладные слова, насыщенные огнем, в мои губы.
– Буду рвать, и насыщаться твоей кровью, – его руки проходятся по моим ягодицам, а ногти прорывают ткань, впиваясь в кожу. Издаю судорожный вздох от пронзающего тока и пульсации внизу живота.
– Ты хочешь мою кровь? – шепчу, касаясь его губ.
– О да, я так хочу твою кровь, – вбирает мою нижнюю губу, с силой прикусывая её. Глаза закатываются от бурлящей крови и нового желания ощутить его в себе.
– Только кровь? – интересуюсь я, а он носом трется о мою скулу, отпуская мои ягодицы и разрывая халат, скрывающий мое тело.
– Ох, нет, – целует шею, а я выгибаю её, чтобы получить больше его ласк. Мои руки ложатся на его плечи, опускающиеся ниже к груди.
– Хочу повторять это бесконечно долго, – язык облизывает сосок и по телу проносится дрожь.
– Ты напугал меня, – признаюсь я, когда его лицо оказывается напротив моего.
– И буду продолжать пугать, – его шепот такой тягучий, такой хищный и такой невообразимо соблазняющий, что не могу больше терпеть внутреннее желание. Подаюсь вперед и касаюсь его губ, и он отвечает мне с той же силой, с какой в моем теле бурлит неконтролируемая страсть. Обхватывает мое тело, прижимая к своему, и неожиданно отталкивает с такой мощью, что с криком лечу спиной, пытаясь ухватиться за ткань, слыша его смех.
Пролетаю мимо всего и уже готовлюсь к удару, жмурюсь, но прохладные руки обхватывают меня, и падаем на мягкую постель. Распахиваю глаза, встречаясь с довольным взглядом от этой выходки.
– Такой ответ тебя устроит? – шипит он, поглощая глазами мою полыхающую кожу.
– Более чем, – отвечая, улыбаюсь ему и принимаю ласки его рук моих бедер, позволяю снять с меня разорванный халат. Закрываю глаза, выгибая спину, чтобы его губы сомкнулись на моем соске и горячий порез прошелся по груди. Стон наполняет мой туманный разум. Сжимаю руками простынь, а его губы опускаются ниже, его руки не дают дышать, лаская меня.
