– Могу я поговорить с Пейдж Винтербурн? – спросила говорящая в нос женщина.
– У телефона.
– Меня зовут Роберта Шоу. Я работаю в адвокатском бюро «Уильяме и Шоу». Наша фирма сотрудничает с юридической конторой Кари в Ист-Фоллсе. Мистер Кари, попросил меня помочь разобраться с делами, которые на момент смерти вел его сын. Среди предоставленных мне материалов я наткнулась на папку с вашим делом.
– М-м-м… все правильно. На самом деле я искала кого-то, кто взялся бы за мое дело. Не будет ли кто-то в вашей фирме заинтересован…
– Нет, мы не заинтересованы, – ответила Шоу таким холодным тоном, что на меня будто дунуло арктическим ветром. – Я просто звоню, чтобы попросить вас немедленно забрать папку. Не могу сказать, что все оформлено так, как должно, но я не собираюсь просить мистера Кари, или его невестку расшифровывать стенографические записи. При сложившихся обстоятельствах им не следует снова видеть это. Учитывая интересы семьи усопшего, я прошу вас со всеми вопросами обращаться ко мне. Счет также выставит моя фирма.
– Послушайте, я не знаю, что вам говорили, но я не имела никакого отношения к случившемуся с мистером Кари и…
– Я не считаю себя вправе оспаривать этот вопрос. Мне сегодня предстоит разобраться с большим количеством дел, мисс Винтербурн. Мне хотелось бы, чтобы вы забрали папку сегодня, после полудня.
– Отлично. Я заеду в контору…
– Наверное, вам не стоит там появляться, не правда ли? Вы не считаете это несколько непристойным?
Я сжала зубы.
– А куда вы предлагаете мне…
– Я всю вторую половину дня буду в похоронном бюро Бартона. Там мне отвели кабинет, чтобы иметь возможность в случае необходимости советоваться с мистером Кари, который будет встречать прощающихся с его сыном. Мы с вами можем встретиться там в час.
– Во время прощания с Грэнтом Кари младшим? Именно это я бы как раз назвала непристойным.
– Зайдете со служебного входа, – выплевывая каждое слово, заявила Шоу. Создавалось такое впечатление, что ей требуются нечеловеческие усилия для общения со мной. – Рядом со зданием находится автомобильная стоянка. Вход со стороны стоянки. Чтобы доехать до похоронного бюро, нужно повернуть… – я услышала шелест бумаги. – Повернуть с Честнат-стрит. Но, как я предполагаю, вы знаете, где в вашем городе расположено похоронное бюро?
– На Элм-стрит, – сказала я. – Рядом с больницей.
– Все правильно. Встречаемся в час, у служебного входа, на стоянке. Всего хорошего, мисс Винтербурн.
* * *
После того как Кортес сошел со сцены, я официально была предоставлена сама себе. Если бы все это произошло год назад, то я бы сказала: «Нет проблем» – и радовалась бы шансу показать себя. Прошлой осенью, когда все остальные члены Совета не хотели спасать Саванну, я была готова действовать в одиночку. Если бы я так поступила, то, несомненно, погибла бы. Я сама бы умерла и еще могла бы послужить причиной смерти Саванны. И тогда я выучила урок.
Теперь, когда возникла еще одна большая угроза, я знала, что мне требуется помощь, и была готова просить о ней. Но у кого? Если я обращусь к кому-то из Совета, то подвергну их опасности из-за своей репутации ведьмы. А ведь проблемы ведьм должны решаться ведьмами. Но наш Шабаш бросил нас. И в каком положении мы, таким образом, оказались?
Я попыталась сконцентрироваться на том, ради чего должен был приехать Кортес: сформулировать план действий. Но я застряла. Если я отправлюсь на поиски Санд-форда и Лии, мне придется взять с собой Саванну, и, вероятно, все закончится передачей ее им из рук в руки. На данный момент самым мудрым курсом казалось затихариться, защититься от атак Лии и Сандфорда и надеяться, что они решат, что от Саванны гораздо больше проблем, чем возможной пользы. Хотя мне не нравилось находиться в обороне, на данном этапе я у меня не было выбора – я не могла рисковать жизнью Саванны.
* * *
В половине первого я выглянула проверить, что твориться перед домом. Может, я проявляла излишний оптимизм, но мне показалось, что количество людей уменьшилось. Я отправилась в комнату Саванны, чтобы сообщить о ближайших планах, и нашла ее лежащей на кровати на спине. Когда я зашла в комнату, девочка открыла глаза.
– Дремлешь? – спросила я. Она покачала головой.
– Чувствую себя не очень хорошо.
– Заболела? – я поспешила к ее постели. – Тебе следовало сказать мне, дорогая. Голова болит или живот?
– И то и другое… То есть ни то ни другое. Я не знаю, – она сморщила нос. – Я просто чувствую себя… странно.
Я не нашла никаких видимых признаков болезни. Температура была нормальной, жара не наблюдалось, глаза хотя и выглядели усталыми, но не больными. Вероятно, стресс. В последнее время я сама не очень хорошо себя чувствую.
– Может, ты просто заболеваешь, – сказала я. – Мне нужно было уехать, но это может подождать.
– Я хочу поехать с тобой, – заявила Саванна и сбросила одеяло. – Вероятно, мне станет лучше на улице.
– Ты уверена? Она кивнула.
– Может, удастся взять напрокат новые видеофильмы, – заметила она.
– Ну, тогда хорошо. Собирайся.
* * *
– Готова поспорить: его хоронят в закрытом гробу, – сказала Саванна, когда я свернула на Честнат-стрит.
У меня в сознании промелькнул образ изуродованного трупа Кари. Сделав над собой усилие, я вытолкнула его оттуда.
– Мы этого не узнаем, – заявила я. – Я не собираюсь заходить в зал, где прощаются с покойным.
– Плохо, что это не «прощание проездом».
[18]
Тогда мы могли бы на него взглянуть, и этого никто бы не узнал.
– Ты это о чем? Какое «прощание проездом»?
– Разве ты про них не слышала? Когда мы с мамой жили в Фениксе, там устраивали одно такое. Система – Печаль на бегу.
– В наше время люди очень заняты. Нужно каким-то образом облегчать жизнь, – она улыбнулась и поменяла положение на сиденье. – Разве это не странно? Ты только подумай. Ты подъезжаешь – и что потом? Произнести слова в микрофон? Сказать покойнику, как тебе его не хватает?
– Нормально, если только он вдруг не сядет и не спросит тебя, не хочешь ли ты съездить на пикник.
Саванна рассмеялась.
– Люди такие странные, – сказала она и снова изменила положение на сиденье.
– Тебе нужно в туалет?
– Нет. Мне просто становится некомфортно, если сижу на одном месте.
