– Пейдж Винтербурн, как вы смеете… Остальное я не слышала. Множество голосов стали повторять мое имя громким шепотом.
– Винтербурн?
– Пейдж Винтербурн?
– Разве она…
– О боже…
– Это она и есть?
Моим первым желанием было высоко поднять голову и маршировать к двери. Как и сказала Саванна, я не сделала ничего плохого. Но уважение к прощающимся победило гордость, поэтому я опустила голову и, бормоча извинения, поспешила за Саванной. Шепот преследовал меня, часть людей, явно стала меня поносить.
Я заставляла себя извиняться и все равно пробиралась сквозь толпу. Впереди, за группой из четырех человек, худенькая фигурка Саванны уже скрылась из виду. Я подняла голову, увеличила скорость, приподнялась на цыпочки, пытаясь найти ее.
Толпа вокруг меня шевелилась, шепот становился громче. Впереди слева, за большими двустворчатыми дверьми, началась суматоха. Я не обратила на нее внимания, продвигаясь вперед, всматриваясь во враждебные лица, я пыталась найти Саванну и одновременно не замечать взглядов прощающихся. Кто-то схватил меня за руку. Я повернулась только наполовину и заметила светлые волосы под черной шляпкой.
– Простите, – буркнула я, все еще осматривая толпу впереди в поисках Саванны.
Не глядя, я сбросила руку с плеча. Кто-то резко вдохнул воздух. Вон она! Рядом с выходом появился затылок с черными волосами. Я рванула вперед, но меня снова схватили, чьи-то ногти впились мне в руку.
– Простите, – сказала я встревоженно. – Мне на самом деле нужно…
Я повернулась, чтобы сбросить руку, затем увидела лицо и замерла. На меня смотрела Лейси Кари, обведенные черным глаза покраснели от слез. Толпа вокруг нас смолкла.
– Как вы смеете? – прошипела она. – Это какая-то плохая шутка?
– Я очень-очень извиняюсь, – ответила я. – Я не хотела… Произошла ошибка. Мне требовалась папка.
– Папка? – лицо Лейси исказилось. – Вы… вы вторглись на церемонию прощания с моим мужем, чтобы спросить меня о какой-то папке?
– Нет, мне сказали, чтобы я за ней приехала… – я замолчала, поняв, что сейчас не время оправдываться. Я бросила взгляд в поисках Саванны, но не увидела ее. – Простите. Я просто уйду…
Кто-то протолкнулся сквозь толпу за моей спиной. Движение привлекло мое внимание, и я увидела Шоу, протиснувшуюся на пустое место в дюжине футов от меня.
Шоу достала что-то из складок платья. Куклу. Это оказалось так неожиданно, что я замерла на месте – и затем увидела, как шевелятся губы женщины… и что кукла – это совсем не кукла…
– О боже, – прошептала я.
Я развернулась, чтобы бежать, но тут увидела, как за спиной Шоу появилась Лия. Она подняла руку и показала на меня пальцем.
– Саванна! – заорала я, вырываясь от Лейси и бросаясь в толпу, загораживающую мне путь.
Что-то хлопнуло над головой – словно небольшой взрыв. Затем еще и еще. Во все стороны летело стекло, крошечные, острые как бритва кусочки стекла. Это было стекло ламп. Взорвались даже настенные бра, и коридор погрузился в сумерки, освещаемый лишь светом, падающим в дверной проем в конце коридора. Я попыталась пробраться к выходу, отталкивая всех на пути. Но дверь из коридора в холл перед выходом на улицу с грохотом захлопнулась, преграждая мне путь и погружая коридор во тьму. Другие двери тоже захлопнулись. Люди стали кричать.
Кто-то меня ударил. Нет, не просто кто-то – часть толпы. Казалось, все вокруг меня взмыли в воздух и мы все, орущей, извивающейся, лягающейся толпой полетели в ближайший дверной проем. Огромные двустворчатые двери захлопнулись за нами, а крики и вопли пойманных в капкан в коридоре людей стихли.
Я с трудом села на ковре и осмотрелась. Мы оказались в большом помещении с завешанными темной тканью стенами. Там стояло несколько групп прощающихся. Все они уставились на нас. Кто-то побежал к Лейси, чтобы помочь ей подняться на ноги.
– Что происходит?
– Кто-то позвонил…
– Проклятье…
Под эти крики ничего не понимающих людей я пришла в себя и вскочила на ноги. Я опять услышала тихий хлопок, теперь это был знакомый звук. Я подняла глаза и увидела люстру над головой. Я опять рухнула на ковер и закрыла голову руками, как раз когда начали взрываться лампочки.
Я подняла голову, только когда прекратили падать куски стекла. Я ожидала кромешную тьму, но оказалось, что кое-что я могу разглядеть. Свет падал с единственной неповрежденной лампочки люстры, и этого света хватало, чтобы оглядеться.
Я снова вскочила на ноги и стала искать выход. Люди кричали, всхлипывали, рыдали. Они стучали в запертую дверь и орали в мобильные телефоны. Я мало обращала на это внимания. Мой мозг повторял одно и то же слово: «Саванна». Я должна найти Саванну.
Я стояла со странно светлой головой среди суматохи и безумия и оценивала сложившуюся ситуацию. Главный выход блокирован или просто заперт. Окон нет. Запасных выходов нет. Площадь помещения – примерно двадцать квадратных футов, вдоль стен – стулья. У дальней стены находился… гроб.
В это мгновение я поняла, где нахожусь: в зале для прощания. Слава богу, Саванна догадалась правильно – гроб был закрыт. Тем не менее, мне стало дурно оттого, что я оказалась так близко к телу Кари.
Я заставила себя успокоиться. Казалось, все вокруг меня тоже успокаиваются, крики переходят в тихий плач и произносимые шепотом заверения, что сейчас придет помощь.
Я вернулась к осмотру окружающего помещения. Окон нет… Сквозь приглушенные голоса и рыдания донесся тихий стон. Стон и царапанье. Я едва ли смела, смотреть в сторону источника звука. Мне это не требовалось. Не глядя, я знала, что звук идет от дальней стены. От гроба.
У себя в сознании я снова увидела Шоу – как она держала в руках куклу и произносила заклинание. Я увидела ее и поняла: Шоу – некромантка.
Царапанье превратилось в глухие удары. По мере того как удары становились громче, помещение погрузилось в тишину. Все глаза обратились к гробу. Один мужчина шагнул вперед и схватился за край.
– Нет! – заорала я и бросилась вперед. – Не надо!..
Он отодвинул защелку, как раз когда я в него врезалась и оттолкнула в сторону. Я попыталась восстановить равновесие, но наши ноги запутались, и одна моя подвернулась. Я рухнула на пол. Когда я пыталась встать, открылась крышка гроба.
Я замерла на месте, сердце судорожно билось в груди. Я закрыла глаза, причем так крепко, как только могла, как делала в четырехлетнем возрасте, когда принимала ветер, гудящий в трубах, за чудовище, поселившееся в моем шкафу. В помещении стало очень тихо, так тихо, что я слышала дыхание ближайших ко мне людей. Я открыла один глаз и… ничего не увидела. С моей точки обзора на полу я видела только открытую крышку гроба.
– Закройте ее, – прошептал кто-то. – Ради Бога, закройте!
