– Выглядит не очень ужасно, – заявила я. – Но, наверное, пара швов не помешала бы. Может, когда подъедет полиция, нам удастся доставить тебя в больницу.
– Нет необходимости. Со мной случались и худшие вещи.
Это я видела. Хотя я приподняла на нем рубашку всего на несколько дюймов, я увидела толстый шрам, пересекающий живот. Кортес был худым, как тростник, но на теле оказалось гораздо больше мышц, чем я ожидала от мужчины с его фигурой. Я подозревала, что мышцы и шрамы скорее появились в результате сражений с Кабал-кланами, чем от выступлений в суде и бумажной работы.
– Я поставлю тебе припарку, – сказала я. – Обычно она лучше помогает в случае ранения, чем швы. И также меньше шансов, что останется шрам.
– Отлично. Мне придется попросить у тебя рецепт. Я открыла шкафчик в ванной и достала необходимые для припарки вещи.
– Это моя вина. Саванна один раз в прошлом уже использовала это заклинание, и даже с еще худшими результатами. Мне следовало сказать ей, чтобы она исключила его из своего репертуара.
– На это я бы не пошел. Подобное заклинание, вызывающее бесчинства, может оказаться очень полезным при определенных обстоятельствах, как последний шанс на спасение. Однако тому, кто его использует, следует это понимать – а Саванна, очевидно, не понимает.
– А оно всегда так срабатывает?
– Нет. У нее получилось удивительно сильное. Мне никогда раньше не доводилось видеть, чтобы заклинание на бесчинства подействовало на такое количество людей одновременно. Оно всегда обостряет любые внутренние склонности к насилию. Возможно, при сложившихся обстоятельствах мне и следовало ожидать такой реакции, поскольку здесь собрались не самые уравновешенные люди. Кого могла привлечь твоя история?
– Не самые уравновешенные? Это еще мягко сказано. В дверь позвонили.
– Полиция, – сказала я. – Или я так надеюсь.
* * *
Это все-таки оказалась полиция. Они долго не задержались. Люди на лужайке или разъехались, или снова заняли свои посты, словно ничего не произошло. Полиция заполнила несколько протоколов – люди делали заявления, помогали нуждающимся в медицинской помощи добраться до врачей. Потом полиция оставила патрульную машину с двумя сотрудниками, чтобы вести наблюдение за происходящим.
Наконец появилась Саванна – как раз когда я ставила Кортесу припарку.
– Не ждите, что я скажу, будто мне жаль, – заявила она, стоя в дверном проеме ванной. – Мне не жаль.
– Ты… Ты знаешь, что ты сделала? – Я вышла из ванной и отодвинула занавеску на ближайшем окне. – Ты это видишь? «Скорые»? Фельдшеров и медсестер? Люди страдают, Саванна. Невинные люди.
– Им не следовало здесь находиться. Глупые люди. Кому до них есть дело?
– Мне есть до них дело! – Я сорвала повязку с руки. – Предполагаю, что и на меня тебе наплевать. Но есть кое-что, о чем тебе следует подумать…
Я схватила ее за плечи и развернула лицом к Кортесу, затем показала на его разбитые губы и раненый бок.
– На это тебе тоже наплевать? Этот человек находится здесь, чтобы помогать тебе, Саванна. Помогать тебе. Его могли бы убить, пока он пытался снять твое заклинание.
– Я его об этом не просила. Если вы двое пострадали, то сами виноваты. Нечего было туда выходить.
– Ты… – у меня не хватало слов. – Убирайся в свою комнату, Саванна. Немедленно.
У нее в глазах блестели слезы, но она только топнула ногой и гневно посмотрела на нас.
– Мне не жаль! – заорала она. – Нисколько! После этого девочка побежала в свою комнату.
ВСЕ О ЕВЕ
– Мне очень жаль, – сказала я, когда мы вошли в гостиную. – Я знаю, что должна как-то держать ее в руках, на самом деле должна. Я продолжаю повторять себе, что уже добилась успехов, учу ее сдерживаться, но затем происходит что-то подобное сегодняшнему и становится очевидным, что я ничему ее не научила.
Я рухнула на софу. Кортес уселся в кресло, передвинув его таким образом, чтобы смотреть на меня.
– Ей не нравятся люди, – продолжала я. – Она ненавидит Шабаш. Вероятно, она ненавидит меня. Иногда я задумываюсь, почему она все еще здесь остается.
– Потому что так ей велела мать. Ева перед смертью сказала Саванне, что если с ней что-то случится, Саванне следует найти Шабаш и прибиться к нему.
– Кто это тебе сказал?
– Саванна. Мы беседовали с ней сегодня вечером. Ее кое-что беспокоит, и она надеялась, что я могу замолвить за нее словечко.
– Что она сказала? Нет, позволь мне догадаться: я – прекрасная опекунша, я ее понимаю, и я всегда знаю, что нужно сделать и сказать.
Кортес слегка улыбнулся.
– Она признала, что вы не всегда ладите. Естественно, она говорит, что ты ее не понимаешь, не даешь ей достаточно свободы, пытаешься, ее все время защищать – все то, что каждый подросток обычно говорит о взрослом. А ты знаешь, что еще она сказала? У тебя есть потенциал.
– У меня… – я не смогла сдержать смешок. – У меня есть потенциал?
– Не нужно воспринимать это слишком близко к сердцу. Саванна утверждает, что и у меня тоже есть потенциал. Ни один из нас пока не отвечает ее стандартам, но, по крайней мере, в нашем случае есть надежда.
Я уставилась на занавески.
– Тем не менее, потенциал или нет, я не думаю, что Ева имела в виду меня, когда советовала Саванне прибиться к Шабашу. Проблема в том… – я замолчала. – Боже, я несу чушь. Кстати, сколько времени?
– Не так поздно. Так ты говорила?..
Я колебалась. Мне хотелось продолжать. Может, усталость снизила мои защитные рефлексы. Или может, Кортес казался тем, с кем я могу поговорить.
– Иногда… я задумываюсь, не правы ли Старейшины. Может, я на самом деле ставлю Шабаш в опасное положение, держа здесь Саванну.
– Ты имеешь в виду, что хочешь подыскать кого-то, кто бы ее взял?
– Боже, нет. Я имею в виду, что мы обе – не исключено – ставим в опасность Шабаш, продолжая жить здесь. Что мне следует уехать и забрать ее с собой. Только я не могу. Это… моя жизнь – Шабаш, место Главной Ведьмы. Я хочу… я хочу… – я почувствовала, что говорю излишне эмоционально, и что щеки у меня горят, но ничего не могла поделать. – Я хочу многое сделать. Я не могу уехать.
Сказав это, я отвернулась, смущенная своим срывом. Мне нужно было высказать все, что накипело, остановиться я не могла.
– Что касается Саванны, то я хочу показать ей, как использовать ее силу во благо, – продолжила я. – Только иногда, как например, сегодня вечером, у меня опускаются руки. Я не могу заставить ее понять разницу между добром и злом, хорошим и плохим. Я не могу добиться того, чтобы ее волновали окружающие.
Кортес бросил взгляд в сторону комнаты Саванны.
