Она: – Въехали в канаву?
Я: – Нет. Мы просто оставили ее на дороге. Полиция увидела номер и…
Она: – Полиция?
Я: – Все в порядке, но когда полиция найдет машину, скажите, что ее у вас украли.
Она: – Украли?
Я: – Да. Скажите, что оставили ее на подъездной дорожке к дому, когда отправились спать, и больше ее не видели. Не упоминайте ключи. А если полиция будет что-то спрашивать про кладбище…
Она: – Кладбище?
Я: – Говорите, что ничего про него не знаете.
Она: – Но я, в самом деле, не знаю!
Я: – Вот и хорошо. Чтобы ни говорила полиция, вы ничего не знаете. Вы не видели меня несколько дней. Если они найдут в вашей машине мои отпечатки пальцев, скажите, что я брала ее у нас в прошлом месяце, ладно?
Она: – Отпечатки пальцев? Что ради всего святого ты…
Я: – Мне пора идти. Спасибо, что дали нам машину. Я вам все компенсирую. До свидания.
* * *
Когда я зашла в гостиную, Кортес стоял перед телевизором и щелкал пультом, переключая каналы.
– Телевизор, – сказала я, падая на софу. – Великое изобретение. Идеальное тупое лекарство после адского дня. Так что показывают?
– «Ночь оживших мертвецов».
– Ха-ха.
– Я серьезно говорю.
Он снова пощелкал пультом и остановился, когда на экране появился черно-белый образ стонущего вставшего из могилы мертвеца, пошатываясь разгуливающего по ферме.
– Выглядит знакомо, – заметила я. – Не видела ли я это раньше?
– Вчера. В похоронном бюро.
– Нет, там вставшие мертвецы были гораздо страшнее. И не шатались. Ну, Кари шатался, да и то только потому, что у него было сломано много костей. М-м-м… где же я это видела? Призраки окружают дом, обитатели в ловушке внутри, поскольку отказались уйти. Погоди! Да это же лужайка перед моим домом. Посмотри, вон обнаженная женщина. Готова поспорить: это викканка.
Кортес рассмеялся.
– Я рад, что ты в состоянии шутить на эту тему. Я колебалась, затем посмотрела на него.
– Знаешь, если станет слишком жарко… Я имею в виду, что это совсем не легкое судебное дело, которое ты, вероятно, предвидел. Я все пойму, если ты решишь отказаться.
– И пропустить все забавы? – он хитро улыбнулся мне. – Никогда.
Мы мгновение смотрели друг на друга, затем он быстро повернулся к телевизору и опять стал переключать каналы.
– Нет, погоди, давай назад к тому фильму, – сказала я. – Я не прочь немного поразвлечься. Поедающие человеческую плоть зомби как раз для этого подходят.
Он вернулся к старому фильму, затем посмотрел на кресло и на софу, словно решая, где ему усесться. Я показала на другой конец софы. Он кивнул и устроился рядом со мной.
– Что мы смотрим? – спросила Саванна, заходя в гостиную в ночной рубашке.
– Мы с Пейдж смотрим «Ночь оживших мертвецов». Ты идешь спать.
– Я только что наполнила все кладбище духами. Значит, я достаточно взрослая, чтобы посмотреть фильм ужасов. – Саванна устроилась в кресле. – А у нас есть чипсы или что-то еще?
– Ты думаешь, я в последнее время ходила по магазинам? – спросила я. – Скоро мы перейдем на консервы.
– Это что, зомби? – Саванна фыркнула. – Да они какие-то увечные!
– Это старый фильм, – сказала я. – Спецэффекты еще не достигли современного уровня.
– Какие спецэффекты? Что это за тип с размазанной под глазом тушью? Я видела более страшных в супермаркете.
– Пейдж говорила тебе, чтобы ты шла спать, Саванна? – подал голос Кортес.
– О, хорошо. В любом случае это глупый фильм, – она вышла из комнаты.
Через несколько минут я вздохнула.
– Это очень глупый фильм. Но я слишком возбуждена, чтобы спать.
– Мне… э… кажется, ты что-то говорила про новые колдовские книги?
Я села прямо.
– Да, все правильно. Я чуть не забыла. Я хотела сегодня ночью что-то попробовать.
– Ты вроде бы собиралась мне рассказать… – он не закончил предложение.
Я улыбнулась.
– Я собиралась тебе рассказать о них, не так ли? И я рассказала.
НАГНЕТАТЕЛЬНЫЙ КЛАПАН
– Это возможно, – объявил Кортес, когда я закончила рассказ о колдовских книгах.
– Возможно? Ты утверждаешь, что у меня проблемы с логикой?
– Я бы не посмел. Я просто говорю, что сказанное тобой имеет смысл, поэтому возможно. Ведьмы не из Шабаша уже на протяжении многих поколений используют магию колдунов. Было бы неплохо, чтобы они получили назад собственную.
Я улыбнулась.
– Правда? Ты понимаешь, что это будет означать? Эти заговоры и заклинания сравняют силы игроков.
– Так и должно быть.
Я откинулась на подушки.
– И это говорит тог же самый парень, который что-то там болтал про «наследственные ограничения» силы ведьм?
– Я изображал из себя личность, с которой, как я думал, ты будешь чувствовать себя наиболее комфортно. Я имел дело с достаточным количеством ведьм, чтобы не недооценивать их способности. Не каждый колдун ненавидит или недолюбливает ведьм. Хотя многие ненавидят и недолюбливают, даже те, кого считают приличными и высоконравственными мужчинами.
– Приличные и высоконравственные колдуны?
– Нет, это не оксюморон.
[25]
Не каждый колдун злой. Говорить это сродни утверждению, что каждая ведьма слабая и трусливая, что, я уверен, тебе совсем не понравится. Стереотип становится стереотипом, когда значительный процент населения, как кажется, соответствует ему. К сожалению, нравственно коррумпированный колдун является стереотипом и это соответствует истине.
– Абсолютная власть коррумпирует абсолютно.
– Ваг именно. Те, кто гоняются за мечтой об абсолютной власти, как делают многие колдуны, находят, что это становится навязчивой идеей.
– Значит, ты не мечтаешь о большей силе? Он встретился со мной взглядом.
– Я мечтаю, как, думаю, и ты, о больших знаниях – самом лучшем из возможных наборе заговоров и заклинаний и силе, чтобы наилучшим образом их использовать. Я рад, что ты нашла эти колдовские книги, и должен признать, что смотрю на это, как возможность узнать новые заговоры и заклинания.
– А ты не думаешь, что, может, мы наивны? Раз считаем, что никогда не будем коррумпированы нашим собственным поиском силы?
– Возможно.
