– Кому это мешает? – возразил профессор.
– Да тебе прежде всего! Тебе! Благодаря ей ты совершил свое беспримерное открытие, стал самым популярным человеком на планете. Ну так надо ведь двигаться дальше, вперед! А ты все с ней, покойницей, перетираешь: бу-бу, ля-ля, как ты там, на небесах? Но, говоря с прямотой римлянина, что тебе сейчас, через шесть лет, Лина? Как говорится, умерла так умерла. Самое время и возможность начать новую жизнь. Бывать здесь и там. Ходить в гости, встретиться с новой женщиной, в другом месте пожить! Любой мужик такой судьбы, как у тебя, хотел бы, да не у всякого сил и решимости хватает со своим прошлым развязаться. А тебе сама судьба помогла. Что ж за прошлое так цепляться?! Оно ушло, и его никак не вернуть. Жизнь тем временем продолжается. Вон сколько девах замечательных вокруг ходит! Та же Эллочка твоя. Ах, что за девчонка, самый смак! Тридцати еще нет, грудь четвертый номер, а ножки!.. И ведь смотрит на тебя влюбленными глазами! Что теряешься? Ты ведь в монахи не записывался.
– Позволь, – сухо молвил Остужев, – пусть моя личная жизнь останется моим личным делом.
– Ну вот, обиделся. Да ты не обижайся, друже! Я к тому, что не нужно тебе совершенно застревать на этих мыслях. – Петр Николаевич вздрогнул: об опасности застревания, с другой, более благородной лексикой, но с похожим смыслом, говорил его лечащий врач Коняев. – Пытаться найти убийцу Линочки, отомстить ему – да, дело благородное. Но, извини меня, зачем столько усилий прилагать? Шесть лет прошло, где ты его сыщешь? Да и так ясно: убил наркоман, его самого наверняка уже нет на свете.
«Наркоман ли?» – мысленно возразил ученый, но сдержался, не стал посвящать друга в свои последние догадки.
– Поэтому давай, не кисни! – развивал мысль Чуткевич. – Шесть лет траур держать – много даже для такого благородного человека, как ты. Давай, встряхнись, развейся и не зацикливайся ты уже на этих поисках убийцы, этой мести! Все, хватит! Ты прошел этот путь скорби, сделал благодаря ему замечательное открытие – и довольно. Не думай, что я тебя, типа, поучаю – я ведь на деле не поучаю, а советую, как старший товарищ. И даю тебе новый, свежий, неоднозначный взгляд на мир – чтобы ты смог выйти из той коробки, куда сам себя загнал.
– Ты мне запрещаешь дальше расследовать убийство Линочки?
– «Запрещаешь»? Да что ты?! Как можно! Да боже упаси! Работай над ним, сколько хочешь! Я просто советую тебе жить и мыслить шире. Вот и все. Да, и по поводу Кординой этой. Раз у тебя с ней наладился контакт – позвони ей и пригласи на пробную запись. Пусть придет да свою историю на камеру расскажет, хорошо? А мы начнем с ней работать. И впрямь: ты молодец, Петечка, что такую тему раскопал. Воистину настоящим креативным продюсером канала становишься, не просто своим гениальным изобретением нашу деятельность осеняешь. Расследование того убийства настоящей бомбой может быть – как мои вахлаки-редакторы раньше его проглядели, куда смотрели? Почему на Кордину не вышли, тем более она сама тут у нас, под окнами, стояла? Ну, я с них шкуру-то спущу.
* * *
Вернувшись в свой кабинет, Петр Николаевич снова набрал номер следователя Склянского. И, о чудо, тот ответил. Больше того: никуда не спешил, оказался любезен и, услышав, что Остужев желает с ним поговорить, гостеприимно ответил: «Что ж, приезжайте ко мне завтра в комитет, сможете?»
Они сговорились на десять утра. Профессор счел это хорошим предзнаменованием и позвонил только что ушедшей от него Веронике Аркадьевне. И с той без труда условился, что она явится на канал, чтобы рассказать на камеру о том, что случилось с ее дочерью.
И только после этой суеты погрузился в то, что знал, умел и любил: совершенствование и улучшение своего изобретения.
* * *
К двенадцати ночи, когда пришло время, чтобы связываться с загробными обитателями, Петр Николаевич поднялся в спецаппаратную.
За год напряженной работы он создал ясную и высокоэффективную поисковую систему. И сейчас, стоило ему набрать в собственном поисковике «Павел Егорович Брячининов», как компьютер сразу отыскал недавно умершего – где-то там, в необозримой и пока неведомой дали, где находились все ушедшие с земли. Остужев через спецаппаратуру вызвал покойника. Сигнал прошел, однако – увы, увы – никакого отклика не последовало. Что это означало, профессор по-прежнему не знал – как ни он, ни кто бы то ни было не ведал пока, как организовано существование тех, кто переместился в царство теней. Сами призраки говорить на эту тему наотрез отказывались.
Оставалось надеяться, что в следующий раз повезет больше.
Он решил подождать и снова связаться с Брячининовым после записи очередной программы.
Ни ехать домой, в одинокий особняк, ни спать профессору не хотелось, поэтому он решил остаться посмотреть, как будут записывать новую вампуку с участием мертвецов.
Дважды доктор наук и профессор Корифейчик все-таки пробил лично у Чуткевича свою идею снимать интеллектуально-слезливый детектив, посвященный русской словесности. Сейчас собирались писать пилот, от которого зависело, пойдет ли программа в эфир. Одна, снимаемая нынче передача точно выйдет – после чего на канале оценят ее рейтинг, послушают экспертов, работающих с фокус-группой, и только затем решат, будет ли продолжение. Поэтому все причастные, разумеется, волновались безмерно.
Рабочее название «интеллектуального» ток-шоу, которое собирался вести сам Корифейчик, выглядело как «Все тайны русского мира». Слово «русский», равно как словосочетание «русский мир», в последнее время стало весьма популярно у начальства и, как следствие, у телезрителей – и канал «Три икса-плюс» решил плеснуть свой ковшик в общий резервуар. Тема пилота обозначалась, ни больше ни меньше, как: «Кто убил Владимира Маяковского?» Все-таки додавил генерального продюсера Иван Соломонович, убедил, что проблематика окажется интересной простому зрителю – тем более что Корифейчик обещал, что само построение материала будет неожиданным и эффектным и зрителя завлечет. Специально для этого студию даже оснастили особой аппаратурой, которая могла пригодиться для записи не только этой программы, но и других.
И вот на арену выпорхнул моложавый лысый Корифейчик. Аудитория разразилась аплодисментами. Иван Соломоныч начал напористо вещать в микрофон, нагонять пургу:
– В эфире – «Все тайны русского мира», первое интерактивное шоу, связывающее два мира, наш и загробный, и я, его ведущий Иван Корифейчик.
В отличие от Мореходова, Соломоныч телесуфлером не пользовался, все лепил из головы.
– В ходе наших программ интеллектуальных расследований мы будем обсуждать самые жгучие тайны нашей истории! И не только обсуждать, но и – с помощью гостей в студии, аудитории и представителей иного мира – искать и находить ответы на самые острые и неясные вопросы нашего прошлого. И сегодняшняя тема такова: «Кто убил Владимира Маяковского?» И, внимание, впервые! Ответ на него даст сам поэт! И не только! Каждому из присутствующих здесь, в студии, выпадет шанс оценить, насколько убедительным является конечный вывод программы! Итак, мы начинаем! Сегодня у нас в гостях – эксперты. Это литературный критик, доктор филологических наук Виктория Рябцева!
