– Радости для туристов. Там их толпы, мы туда не поедем. Понимаешь, к лемурам толпы не ездят. Ты об этом нигде не найдешь информацию.
– А как же?
– Если туда начнут автобусами возить туристов, зверюшки и помереть могут. Я сама случайно узнала.
– А на чем туда ехать?
– На такси.
– Класс!
– И надо купить бананов! Побольше! Еще съездим в соседний Лос Христианос, очаровательный городишко, и там есть один уличный ресторанчик, где так жарят рыбу, что рехнуться можно! Эх, жалко, что тебе нельзя водить машину, а я не научилась. А то съездили бы в Санта-Крус, там магазин хороший есть… Ладно, с тоски не помрем! Тут тоже есть куда пойти.
– А на вулкан подниматься не будем?
– А ну его! Ничего там нет интересного. Лучше будем купаться!
– Это да! Ох, Вика, как я рада, что мы тут вместе…
– И я!
Обе ликовали! Москва с ее заботами, огорчениями и отвратительной погодой осталась далеко-далеко.
– Знаешь, странно, я пока еще не скучаю по Боброву.
– Кто бы мог подумать! – засмеялась Вика.
Прошло уже четыре дня с отъезда Марты. Да, человеку необходимо иногда побыть наедине с собой. Бобров после лекций поехал в Останкино, где предстояла запись очередной политической программы. Он уже терпеть не мог эти ток-шоу, но считал своим долгом иногда появляться там, чтобы достойно противостоять людям из противоположного лагеря. Он умел одной фразой обезоружить даже самых отчаянных крикунов и демагогов.
– Михаил Андреевич, – встретила его редактор, – идемте на грим!
– Да-да, конечно.
После грима до начала записи оставалось еще минут двадцать. Бобров сел в кресло, взял бутылочку воды и сунул в рот печенье.
– Боже мой, Михаил Андреевич! – раздался у него над ухом женский голос.
Он поднял голову. И встал. Это была Алла Силантьева. Она выглядела ослепительно!
– Здравствуйте, Алла! Вы тоже участвуете?
– Да! Меня пригласили! У меня был материал по этой теме.
Речь должна была идти о терактах в Лондоне.
– Вот как! Выглядите прекрасно.
– Михаил Андреевич, у вас не найдется полчасика после съемки? Мне необходимо поговорить с вами.
– О чем? – сурово осведомился Бобров, поймав себя на том, что невольно любуется ею.
– Мне просто необходима ваша консультация!
– По какому вопросу?
Она не успела ответить, к ним подбежала девушка-ассистентка и увела Аллу на грим.
А вскоре участников пригласили в студию. Алла оказалась на противоположной стороне. И он невольно смотрел на нее. Ноги у нее что надо, от ушей, как говорят. Да и вся она… что надо… Но мне ведь совершенно не надо? У меня есть моя Марта. Но Марта далеко, а эта вот она… Бобров, будь осторожнее. Это медовая ловушка! И едва он мысленно произнес «медовая ловушка», как все грешные мысли разом вылетели из головы. Сработал инстинкт самосохранения. Он перестал смотреть на Аллу, заговорил с соседом по скамейке, а тут появился ведущий и запись началась. Это продолжалось больше двух с половиной часов. Бобров пребывал в раздражении, как почти всегда после теле-шоу. И зачем я трачу на это время? Он утешал себя тем, что в отличие от большинства коллег по этим шоу, бывает на них достаточно редко и лишь в тех случаях, когда речь идет о Великобритании.
– Михаил Андреевич, снять грим не хотите? – спросила ассистентка.
– Разумеется, хочу! Не выходить же на улицу с размалеванной рожей! – проворчал он.
Грим быстро сняли. Но едва он вышел из гримерки, как его окликнула Алла.
– Михаил Андреевич! Давайте спустимся в кафе и поговорим. Вы обещали! – обворожительно улыбнулась Алла.
– Нет, давайте лучше поговорим где-нибудь в менее людном месте. Тут просто не дадут.
– О, да! Может, напротив, в «Твин-Пиггсе»?
– Пожалуй! Вы на машине?
– Нет.
– Тогда я пока оставлю машину здесь, чтобы лишний раз не заморачиваться с парковкой.
– Правильно! Идемте!
Алла страшно волновалась. Она почувствовала, что сегодня он смотрит на нее по-другому, по-мужски. От этого кружилась голова и сладко замирало сердце. Интересно, он возьмет меня под руку? Нет, не взял. Алла, держи себя в руках. Не спугни его. Я знаю, его клуша сейчас уехала, он один, на свободе…
В «Твин-Пиггсе» народу было немного. И, как ни странно, никого из знакомых.
У них приняли заказ очень быстро.
– Итак, Алла, я вас слушаю!
– Ах да, вот… – И Алла достала из сумочки книгу в яркой красно-черной обложке. «Шпионы тоже люди». Автор Нонна Слепнева.
Бобров перевернул книжку, на задней стороне обложки была помещена фотография какой-то невзрачной женщины и аннотация к роману.
– Ну и для чего этот маскарад?
– Понимаете, Михаил Андреевич, когда я написала свои первые книги, я же не знала, что встречу вас!
– Не понял!
– Неправда! Все вы поняли! Но я сделаю вид, что поверила вам и постараюсь объяснить. Я чувствовала потребность писать, попробовала, вроде бы получилось, во всяком случае мой первый роман напечатали, заказали второй. Я не хотела светиться под своим именем, меня очень воодушевила мысль устроить некую мистификацию. Писать под псевдонимом, ну и все в таком духе. Я подумала: если успеха не будет, значит, какая-то там Нонна Слепнева со Псковщины мелькнет и исчезнет. Книгу особо не заметили, но она неплохо продалась, правда, первый тираж был крохотный. Зато второй уже был очень приличный. Заказали еще один роман. Написала. Его издали уже хорошим тиражом. И он тоже быстро продался. Но тут я встретила вас. То есть еще не встретила, а случайно увидела в Интернете ваше интервью. И я пропала… Влюбилась, как девчонка! И сказала себе: Алла, это твой мужчина! Я стала отслеживать ваши передвижения, ну, по мере сил, конечно. И вдруг меня посылают от газеты в Сочи и я узнаю, что вы там тоже будете! А когда я познакомилась с вами и вы мне довольно жестко дали понять, что я вас не заинтересовала как женщина, тут у меня крышу-то и снесло… И я задумала написать роман о вас и откровенно сказала об этом Костенко. То есть я, конечно, не сказала ему, что влюбилась, а только что вы меня заинтересовали как персонаж. Михаил Андреевич, почему вы молчите?
– Я слушаю. А сказать мне, собственно, нечего.
– Вы… вы читали рукопись?
– Нет, ее читала моя жена. И, кстати, она мне сказала, что книга хорошо написана, но авторша явно влюблена в своего героя.
– Она проницательная женщина. Но теперь-то вы соблаговолите прочесть?
– Пожалуй! Это лестно – оказаться героем романа.
– Вы имеете в виду литературный жанр?
