– Белый! Две крохотные белые тряпочки.
– Ты хулиганка, да?
– Ой, Мишка, я такая голодная! В самолете кормили какой-то дрянью…
– Я приготовил ужин и даже вафли испек.
– Вот здорово! Обожаю твои шпионские вафли!
– Ну, теперь это, пожалуй, не шпионские вафли, а политологические!
– Звучит отвратительно!
Наконец они добрались до дому. Первым делом Марта поспешила поставить цветы.
– Миш, достань мне с верхней полки синий кувшин!
– Слушаюсь, моя госпожа!
Он обожал смотреть, как Марта ставит цветы. У нее в доме было много разных ваз. Иногда она целенаправленно доставала одну и сразу ставила цветы. А иногда долго перебирала: то в одну поставит, то в другую, приговаривая что-то, но сегодня сразу поставила стрелиции в большущий кувшин синего стекла.
– Красиво, правда?
– Очень!
– Мишка, я через две минуты уже помру с голоду!
– Сейчас, сейчас! Все, садись!
Марта ела с отменным аппетитом, а он смотрел на нее и радовался как дурак.
– Знаешь, мне прислали сообщение, что через два дня начинают запись первых программ!
– Ты рада?
– Ну еще бы! Ну, а как ты тут жил без меня?
– Скучал ужасно. То есть днем скучать было некогда, а вот ночью… Да, я приготовил тебе сюрприз.
– Какой?
– Хороший, думаю, тебе понравится!
– И где он, твой сюрприз?
– В шкафу висит.
Марте стало страшно. Она вскочила и пошла к шкафу. Чуть помедлила.
– Ой, что это? Красота какая! Мишка, но ведь зима практически кончилась!
– Ничего, еще успеешь надеть несколько раз. Да ты примерь!
Он взял у нее из рук роскошное пальто и галантно подал ей.
– Ох как тебе идет!
– Да, красиво… – задумчиво проговорила Марта. – Очень! Миш, кто? – вдруг огорошила она его вопросом.
– Что кто?
– Миш, кто она?
– Норка, голубая норка, разве не видишь?
– Вижу, что норка. Я спросила, кто она, с кем ты мне изменил?
– Что? Я тебе изменил? Что за чепуха! По-твоему, я делаю подарки жене только в качестве платы за индульгенцию? Это просто… просто бред!
– Это цапля?
– Маленькая, ты там что, на солнце перегрелась? Какая еще цапля?
– Красивая, длинноногая, наглая как танк цапля? Алла Силантьева или как ее там, Нонна Слепнева? Да?
– Маленькая, не сходи с ума! Мне никто в целом свете не нужен, кроме моей Марты, заруби себе это на носу! У тебя это стало навязчивой идеей? Да я с прошлого года в глаза ее не видел, эту Аллу!
– Ну что ж, на сей раз поверю тебе, ты умеешь быть убедительным. Но хочу сразу предупредить: если я узнаю, что ты мне изменил, я оставляю за собой право на симметричный ответ, как говорят дипломаты.
– То есть? – опешил Бобров.
– Око за око, измена за измену.
Бобров похолодел.
– Только попробуй!
– Не собираюсь пробовать, если ты не дашь мне повода! Все! Закрываем эту тему. Я в душ. Я соскучилась по тебе, Бобров!
И она ушла в ванную. Что это с ней? Она за весь вечер ни разу не заплакала! Я, конечно, прокололся с этим пальто… Дурак! Но как оно ей идет! Неужто у нее такая интуиция? Неужто и впрямь что-то почувствовала? Или это уже постаралась Алла? Да, Бобров, как ты мог заранее не просчитать ситуацию? Не так уж страстно ты хотел эту… цаплю? Да, а откуда Марта знает, как выглядит Алла и что она наглая? Странно это все… И неприятно, так неприятно! За дверью ванной комнаты шумела вода. Вот сейчас Марта выйдет оттуда в красивом халате… Самая желанная женщина на свете… И какие там к чертям цапли… Надо же, метко подмечено. Отныне Алла для меня будет цаплей и только.
Идет охота…
Между тем Алла пыталась строить коварные планы, но ее так захлестывали эмоции, что практически ничего не получалось, что было ей совершенно несвойственно. Обычное хладнокровие напрочь изменило ей. Ночь с Бобровым произвела на нее неизгладимое впечатление. Любовь к нему, ненависть к его жене, злость на него за тот ужасный телефонный разговор… Но она все-таки решила взять тайм-аут, чтобы остыть и обдумать все с холодной головой. Но где там! Что, что я сделала не так? Ведь он пришел тогда ко мне, принес цветы и конфеты, был чрезвычайно мил и любезен, но почему-то не проявлял инициативы. Пришлось мне сделать первый шаг. Ну, он не остался безучастным… Боже, какой это мужчина! Я даже не знала, что такое возможно! Видимо, их этому специально обучают, этих шпионов… Или это природный дар? И что мне теперь делать? Смириться с поражением? А разве это было поражение? О нет! Он же не просто трахнул меня из вежливости. Нет, он был очень горяч… довел меня до полного изнеможения… И все? Как я теперь смогу жить без него? И даже посоветоваться не с кем! Подруг нет. Зачем подруги, я всегда справлялась сама… Вот что, надо потребовать, чтобы в издательстве мне устроили презентацию книги… Нет, я совсем с ума спятила. Книгу же «написала» Нонна Слепнева! А может, пора уже раскрыть псевдоним?
Дневник
Я не знаю, как теперь быть. Миша и раньше покупал мне дорогие вещи за глаза и всегда попадал в точку, и эти подарки не вызывали подозрений. А это изумительное пальто… Он объяснил все достаточно правдоподобно: в конце зимы на такие вещи огромные скидки. «Маленькая, ты же вечно мерзнешь из-за своих сосудов, а это пальто такое уютное, теплое и так тебе идет…» Все это, собственно, вполне в его духе… Может, я просто сама себе страшилки придумываю? Или все-таки что-то у него было с этой цаплей?
Она ведь пригрозила мне, что непременно отобьет его. Зря я Мишке ничего про это не сказала. А я скажу! Да, теперь уже можно. И даже нужно!
– Как хорошо дома, когда тебя встречает любимая жена! – сказал Бобров, снимая пальто.
– Я надеюсь, домой ты ее не приводил? У нее есть своя квартира?
– Марта, хватит! – раздраженно бросил Бобров. – Сколько можно дурью мучиться!
– Ладно, пойдем на кухню, ты же голодный, вот и злишься!
– Я всегда злюсь, когда слышу всякую хрень!
Марта промолчала. Вот пусть сперва поест, а потом я ему расскажу и посмотрю, что будет.
Бобров действительно был здорово голоден. И очень любил Мартину стряпню.
– Ох, как вкусно! Спасибо, солнышко!
– На здоровье! Миш, чтобы не было недоразумений и лишнего вранья, я должна сказать тебе кое-что.
– Так! Интересно! Опять этот бред насчет журналистки?
– Это не бред! Просто какое-то время назад она вдруг мне позвонила…
