Еще одна экстремалка случилась у меня на международной товарищеской игре в московских «Лужниках» между сборными молодежными командами СССР и Польши. Судил ее Сергей Алимов, я был его ассистентом. Весь матч проходил при подавляющем превосходстве наших сборников, они вели — 1:0 и 2:1, но поляки сумели в конце игры забить гол и свести матч к ничьей. Все было бы ничего. Но при счете 2:1 Киселев забил гол после очевидного офсайда, и по моему сигналу Алимов его не засчитал. По окончании игры прозвучал вердикт председателя Федерации футбола СССР Валентина Гранаткина: «Алимова и Рафалова от судейства отстранить!»
В 1970 году мы встретились с Валентином Александровичем в посольстве СССР на мексиканском чемпионате мира. Наша беседа привела к консенсусу: я был восстановлен в правах.
7 октября 1974 года я в последний раз в качестве судьи вышел на зеленое поле «Лужников». Встречались московские команды «Спартак» и ЦСКА. В ходе игры не возникло каких-либо спорных моментов. Да и особых инцидентов не было, если не считать удаления армейца Капличного за нецензурную брань. «Спартак» победил, и именно это обстоятельство побудило важных людей в погонах затеять неприличную возню и обвинить арбитров в предвзятости. Облаченный в черную шинель капитан I ранга угрожающим тоном заявил: «Завтра о вашем судействе будет доложено министру обороны!» С этими словами «черный полковник» покинул судейскую комнату. Тем временем к нам подошел работавший тогда вторым тренером ЦСКА заслуженный мастер спорта Алексей Гринин И, протягивая бланк с выставленной за судейство оценкой «единица», тихо промолвил: «Извините, ребята, иначе не могу — приказали!» Слабым утешением для нас оказалась оценка, выставленная нам коллегами из просмотровой комиссии: «отлично».
Позже выяснилось, что министр обороны маршал Гречко действительно был ознакомлен с подробностями того злополучного матча. Он приказал своему заместителю генералу армии Якубовскому разобраться и доложить! Перепуганные чиновники Спорткомитета, потакая капризам военного ведомства, образовали специальную комиссию под началом Сергея Сальникова, работавшего тогда в Управлении футбола. Высокая комиссия отправилась в телецентр, где внимательно изучила видеозапись нашего матча. В результате обладавший большим юмором Сергей Сергеевич лично спроворил протокол, в котором указывалось, что в ходе игры судьи вынесли 13 наказаний ЦСКА и 14 «Спартаку». И все. Далее шли только подписи членов комиссии. Видимо, этот уникальный документ привел военное ведомство в оцепенение. А в Управлении футбола все смеялись. Здравый смысл восторжествовал!
Диссидент — это звучит гордо!
В 1974 году, то есть более тридцати лет назад, моя судейская карьера завершилась, но из большого футбола я не ушел.
В 1975 году был образован институт инспекторов, и я оказался в числе его новобранцев.
В соответствии с действующим тогда «Положением о судьях-инспекторах», к разработке которого я тоже приложил руку, инспектор должен был не только рецензировать судейскую деятельность, но и не оставлять без внимания договорные матчи. А их в начале 70-х стало до неприличия много. Не стану перечислять все игры, о которых я докладывал в инспекторских рапортах. О некоторых из них я достаточно подробно писал во многих изданиях. Напомню лишь, что только о «липовых» матчах команд высшей лиги я сигнализировал около десятка раз. Трижды в этот печальный реестр попадали киевские динамовцы. Но благодаря надежной «крыше», функции которой исполнял член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь компартии Украины Щербицкий, они были неуязвимы. Мои послания бесследно исчезали в столах трусливых чиновников. Со мной никто не пожелал даже обсуждать тему о разъедавшем футбол пороке.
Наконец негодующий от моей дерзкой наглости, Вячеслав Колосков, правда с большим опозданием, отреагировал, и меня с 86-го года пожизненно отторгли не только от инспектирования, но и от всех сфер деятельности в большом футболе...
Этот факт тоже хорошо известен многим. Колосков — знаковая фигура не только в отечественном футболе, который он успешно дискредитировал почти 26 лет, но и в моей спортивной биографии. Наверное, никто так много не писал о нем, как я. Достаточно припомнить журнал «Смена» за 89-й год, книгу «Конфликт», вышедшую в 1990 году, мои статьи в газетах «Футбол-экспресс», «Футбол ревю», «Комсомольская правда», «Известия», «Труд» и других. Стоит ли вновь возвращаться к этой больной теме? Ведь дело не во мне, а в той пагубной роли, которую непозволительно долго исполняла в отечественном футболе эта одиозная личность.
Напомню еще об одной моей публикации в одиннадцатом номере «Футбольной правды» за 2004 год. Словом, далеко за примерами ходить нет никакой нужды: события Португалии-2004 еще кровоточат и стонут в душах миллионов наших людей. А про 1:7 от той же Португалии даже вспоминать больно.
Говоря об экстремальных ситуациях, я не должен обойти вниманием еще одну одиозную личность — Отари Квантришвили, с которым мы познакомились, когда он подвизался в качестве одного из руководителей Фонда Льва Яшина. Он тоже был в колосковской команде и весьма ретиво старался оборонять его от критических стрел несговорчивых журналистов.
Надо заметить, что не только я один подвергался жестокому прессингу. В конце 93-го в сборной команде России образовался раскол. Недовольные тренером и футбольным руководством страны 14 игроков сборной направили гневное письмо на имя советника Президента РФ Шамиля Тарпищева. Руководитель Российского футбольного союза (РФС) в ответ обвинил футболистов и бывшего тренера сборной Бышовца в рвачестве и меркантильности. Журналист «Российской газеты» Алексей Матвеев выступил с несколькими острыми публикациями, упрекая в бездеятельности порочное руководство РФС. После очередной пресс-конференции в начале января 94-го присутствовавший там Квантришвили подозвал к себе Алексея и без обиняков пригрозил ему физической расправой за критику в адрес главного футболиста страны.
В эти же дни в редакции газеты «Футбол-экспресс» готовилась к печати моя статья «Истории немеркнущие строки» все о том же герое. Как-то вечером мне позвонил бывший арбитр Бочаров и сообщил, что люди из окружения Квантришвили просили его уведомить меня о том, что, если моя статья выйдет в свет, мне тоже не поздоровится. Ни Матвеев, ни я не дрогнули. 21 января 1994 года «Российская газета» опубликовала нашу заметку под заголовком: «Квантришвили: “Бить будем!”». А 23 февраля того же года какие-то подонки рано утром у Савеловского вокзала подкараулили Матвеева и методично бритвой располосовали ему все лицо. Об этой дикости мгновенно узнала вся Москва. Едва ли не через несколько часов Олег Винокуров беседовал в больнице с пострадавшим...
Около 12 часов я позвонил в кремлевский кабинет Шамиля Тарпищева. Он уже был в курсе. Но расследование Савеловской прокуратуры выявить имена бандитов не сумело. До меня обещанная расправа так и не доехала. Кто-то предположил, что пожалели пожилого инвалида войны. А вскоре был убит и сам Квантришвили.
Меня порой спрашивают: «А вы не жалеете своих титанических усилий, направленных на борьбу с футбольными махинаторами и прикрывающими их чиновниками, на защиту безудержно оскорбляемого судейского корпуса? Ведь во многом ваши критические публикации не дают осязаемых плодов?»
