Глава 34
Панчавати
На рикше они доехали до Панчавати. Рамдас увидел прекрасную реку Годавари,
[86] на берегу которой разместилось несколько приютов, где кормили садху, брахманов и нищих паломников. К одному из них он и направился. На веранде он увидел байраги – нищих матерей-отшельниц с детьми. По внушению Рама он развернул матерчатый узелок, где лежал пакет с фруктами, который дал ему Рамакришна Рао, и раздал их маленьким детям. Это освободило его от ненужного груза. Приказ Рама – никогда не заботиться о еде и одежде.
Подойдя к священной реке, Рамдас выстирал свою одежду и после купания сел на берегу для медитации на Рама. Время шло, и был уже полдень, когда он поднялся и пошел к приюту для паломников. У входа в него он увидел нескольких садху и других людей, выходивших через главную дверь, чтобы помыть руки после еды. Рамдас все это время тихонько сидел неподалеку, занятый повторением имени Рама. Тут к нему приблизился диковатого вида человек и, присев в с ним рядом, спросил, раздобыл ли Рамдас какую-нибудь еду, на что Рамдас ответил отрицательно.
«Ну, тогда пойдем, – сказал тот, – я отведу тебя туда, где тебя накормят».
Взяв Рамдаса за руку, он повел его по той же улице и поднялся на веранду высокого дома, где спросил, нельзя ли накормить одного садху. Друг, к которому он обратился с этим вопросом, пошел внутрь дома, чтобы уладить дело. Между тем друг, приведший сюда Рамдаса, сказал ему: «Послушай, махарадж, тебе не нужно волноваться по поводу еды. Я позабочусь, чтобы ты получил ее, даже если в этом доме тебе и откажут».
«Когда на устах у Рамдаса Рам-бхаджан, он бесконечно далек от таких волнений», – ответил Рамдас.
Вскоре он получил еду в этом милосердном доме. Рам охраняет каждый его шаг. Его забота о преданных Ему почитателях в тысячу раз бдительнее и действеннее, чем забота матери о новорожденном младенце.
Теперь Рам передал Рамдаса в руки бывшего торговца, жившего в приюте. Он проникся большой симпатией к Рамдасу. По ночам, когда Рамдас засыпал, этот добрый друг прикрывал Рамдаса одеялом, зная, что, бодрствуя, он не принял бы этой услуги. В это время на берегах Годавари было очень холодно. По настоятельной просьбе этого пожилого торговца Рамдас провел с ним два дня. Во вторую ночь он спросил Рамдаса, обладает ли он способностью видеть сны по своему желанию. Рамдас ответил, что ничего не слышал об этой садхане и знает только, как повторять имя Рама.
«Ты мог бы это делать, гуруджи, если бы только захотел, – сказал друг. – Например, если ты очень сильно пожелаешь узнать от Рама выигрышные номера на ближайших скачках, то эти номера станут известны тебе во сне».
«Кроме Рама, Рамдасу ничего не нужно», – ответил Рамдас.
«Но ведь деньги, которые можно выиграть, пойдут не на личные нужды, а на пищу садху», – возразил друг.
«О пище для садху заботится Рам», – уверенно ответил Рамдас.
Тогда друг замолчал. Это ведь Рам опять испытывал Рамдаса, чтобы узнать, можно ли пробудить в нем тягу к богатству.
Был еще один случай. В приюте одна девушка уже четыре месяца страдала от лихорадки. Ее мать попросила Рамдаса помолиться Раму о ее здоровье. Рамдас так и сделал: подойдя к ее кровати и увидев, что у нее сильный жар, он стал молить Рама благословить ее выздоровлением. Два дня девушка казалась уже совсем здоровой, но потом опять заболела. Один лишь Рам знает, почему и с какой целью что-то случается.
На следующий день Рамдас, пройдя около трех миль, пришел к месту под названием Тапована.
[87] По преданию, здесь Лакшмана, брат Рамачандры, отрезал нос страшилищу Шурпанакхе, сестре демона-ракшаса Раваны. Тапована – чарующее место. Чистые воды Годавари текут здесь у подножья невысоких гор. С их вершин расстилается замечательная панорама. В одной большой скале высечены – одна за другой – несколько прямоугольных пещер, примерно на высоте десяти футов от основания скалы, где несутся воды реки.
Рамдас облюбовал себе одну из пещер для ночного бхаджана и, искупавшись в реке, вскарабкался туда по уступам скалы и расположился внутри. Ночь была очень холодная, поэтому он ни на секунду не сомкнул глаз. Он провел всю ночь, повторяя священное имя Рама. В Таповане ему представился случай встретиться с несколькими садху. Следующим утром он вернулся в Панчавати и остался там на один день.
Глава 35
Тримбакешвар
Ранним утром Рамдас отправился в Тримбакешвар,
[88] за 16 миль от Панчавати. Он пришел туда около 5 часов дня. Прежде всего он посетил храм Тримбакешвары. Это место напомнило ему Кедарнатх и Бадринатх. Плато, на котором расположены город и храм, с трех сторон окружают довольно высокие горы. Рамдас одолел их одну за другой. Первая – ниже других – называется Амбаджи, следующая гора – Ганга Двар, третья, самая высокая, – Брахмагири. Подъем на Брахмагири запомнился надолго. Рамдас шел вверх один, с мантрой Рама на устах. Поднявшись на вершину, он немного спустился по склону с другой стороны и набрел на маленький пруд и храм, где обнаружил садху, очень приветливо его встретившего. Он рассказал Рамдасу о подвигах аскезы, которые в древности совершал здесь Гаутама. Садху жил здесь один в компании с обезьянами, которые носились по крыше храма. Поделившись с Рамдасом своей скудной едой, садху показал ему узкую тропку на горе, ведущую, по его словам, в святое место Джатахшанкер.
Следуя его совету, Рамдас отправился туда вместе с паломником-брахманом. Но брахман оставался с ним недолго, так как, когда они пробирались сквозь заросли ежевики, тростника и высокой травы, оба заблудились и потеряли друг друга. Рамдас вскоре наткнулся на длинный ряд уступов, вырубленных в толще горы. Он спустился по ним и, увидев внизу маленький лаз, прополз через него. Когда он вылез с другой стороны, то оказался на другой горе. Пройдя небольшое расстояние, он уперся в еще один такой же проход и, спустившись по нему, вышел к склону другой горы. Теперь он стал забираться наверх сквозь колючий кустарник и густые заросли тростника, пока, наконец, не достиг вершины. Здесь, вдоль самого края отвесного склона, он увидел нечто похожее на тропу.
Рамдас стоял у самого края глубокой пропасти. Прямо у него под ногами была вертикальная стена, уходящая вниз на многие сотни футов. Любая попытка двигаться по узкому уступу склона была бы чрезвычайно опасным экспериментом, но Рамдас, будто охваченный колдовскими чарами, стал медленно ползти по уступу, держась за тонкие пучки высохшей травы, торчащей из скалы. Он хватался за них обеими руками. Здесь каждый миг был решающим, но Рамдас был беззаботен и не чувствовал страха. Внезапно его левая рука упустила пучок чахлой травы, а левая нога соскользнула с уступа. Но и теперь он оставался спокойным и невозмутимым: его губы громко произносили имя Рама.
