Проводница шестого вагона при виде Кудесникова заметно
оживилась. Ничего нового. Современные женщины так соскучились по элементарному
вниманию, что умный мужчина может брать их голыми руками.
— Чай-то у вас хороший? — подмигнул сыщик.
— Не переживайте. У меня тут все, как у родной мамы.
Будете ехать культурно! — Она показала ему пустое купе и добавила:
— Жаль, что вы только до Аркадьева, а то б мы поближе познакомкались.
«Знакомкаться» поближе у Кудесникова не было никакого
желания, но в целях поддержания отношений он тоже выразил сожаление по этому
поводу. Едва он остался один, как сразу же закрыл дверь и расстегнул «молнию»
на сумке. Мерс индифферентно лежал внутри и, кажется, вовсе не собирался
покидать свое убежище. Хозяин почесал его за ухом и сообщил:
— У нас привал, братец. Можешь размять лапы и
похрустеть своими колечками. Сейчас достану сухой корм и насыплю тебе
вкусненького.
Он извлек из рюкзачка плоскую коробку и поставил ее на откидной
столик. Вслед за коробкой появился чёрный парик, который Арсений привычно
нахлобучил на голову. Маврушкин и компания могли остаться в поезде и пойти по
вагонам — с них станется! Значит, маскировка необходима. Из специального
футляра он вытащил вставную верхнюю челюсть — жутко
зубастую! — и с трудом загнал ее под верхнюю губу. Посмотрел на себя
в зеркало и хмыкнул — теперь его не узнала бы даже родная секретарша.
Длинная чёлка цвета воронова крыла падала на глаза, зубы агрессивно выдавались
вперед, делая его похожим на бешеного кролика.
От предложенного угощения Мерс пренебрежительно отказался,
отвернув морду. Он не любил
есть в дороге, несмотря на то, что перед поездкой Кудесников
держал его на голодном пайке — неизвестно, когда представится случай погулять
по травке!
— Еще четыре часа, — предупредил его
хозяин. — Проголодаешься.
Мерс упорно делал вид, что обращаются не к нему, а к
какому-то другому коту. Арсений ухмыльнулся. Его веселили проявления кошачьей
независимости.
Неожиданно в кармане затрясся и заверещал сотовый телефон.
Кудесников достал его и с опаской посмотрел на экранчик. Это опять звонила
секретарша. Ничего хорошего от звонка ждать не приходилось.
— Лиза?
— Забыла предупредить, — выдохнула она без
всякого предисловия. — Маврушкин знает про то, что вы с Мерседесом.
Так что будьте осторожны!
Она тотчас отключилась, а Кудесников хлопнул себя по
коленкам и раздосадовано воскликнул:
— Не везет! Придется тебе, друг мой ситный, сидеть в
духоте.
Мерс посмотрел на него снисходительно. В самом деле, что ему
духота? Еще будучи котёнком, он по доброй воле забирался в пододеяльник, спал в
платяном шкафу под старым драповым пальто, не поеденным молью, и зарывался с
головой в меховые шапки, которые зимой оставляли в прихожей бесхитростные
кудесниковские гости.
Не успел Арсений застегнуть «молнию», скрыв Мерса от
любопытных глаз, как поезд лязгнул, качнулся и тронулся в путь. Перрон медленно
поплыл назад, словно кто-то потянул его за верёвочку. Сыщик с надеждой прильнул
к окну, рассчитывая засечь Маврушкина и его головорезов. Однако перрон
кончился, а он так никого и не увидел.
— Что ж, — философски заметил
сыщик. — Любовные недуги, как и телесные, иногда чреваты
осложнениями. Слышишь, Мерс? Снаружи бандитов не было, значит, они остались в
поезде и могут появиться с минуты на минуту.
Словно в ответ на его слова дверь купе громыхнула и начала
отползать в сторону. Кудесников немедленно выпрямился, сложил руки замочком и
поспешил придать лицу идиотское выражение.
К его величайшему изумлению, на пороге появился вовсе не
мстительный Маврушкин, а та самая девица, с которой он некоторое время назад
целовался под высоким куполом вокзала в целях конспирации. Она стояла
совершенно неподвижно и смотрела на Кудесникова с подозрением.
— Ба! Какие люди! — воскликнул он, на секунду
забыв про то, что сам себя изменил до неузнаваемости. — Входите,
входите. Я так рад, что мы едем вместе. Пошалим!
На лице попутчицы появилось тяжкое недоумение. В этот момент
за ее спиной возникла веснушчатая проводница. Увидев преображённого Арсения,
она вздёрнула брови и громко спросила:
— А где ж делся тот красавчик, которого я сюда
подсадила? Никак переселился в другой вагон? А это ж кто тогда, боженьки мои?
— А это я, — ответил Кудесников, нимало не
смущаясь. — Я его сопровождающий. Мы едем вдвоем.
— Тогда посторонитесь,
сопровождающий, — потребовала проводница. — Женщине ж войти
надо.
Девица молча протиснулась в купе и села на диванчик напротив
Кудесникова, плюхнув сумку рядом. Сложила руки на коленях и уставилась в окно.
Некоторое время сидела неподвижно, словно раздумывала над чем-то, потом
повернулась и еще раз посмотрела на Кудесникова.
— Давайте знакомиться! — предложил тот с
живой радостью. Он был убеждён, что в любом обличье хорош, как
принц. — Я Агамемнон. А вы?
— Марьяна, — неохотно ответила попутчица.
— Какое необычное имя!
— После вашего Агамемнона — просто Маша.
У нее явно не было настроения вступать в беседу. Возможно,
она вообще общалась только с теми мужчинами, которые были ей симпатичны.
— Пойду погляжу, где тут вагон-ресторан, — сказал
Кудесников, поднимаясь на ноги и подхватывая сумку с котом. — Вы есть
хотите?
— Нет, благодарю вас, — ответила Марьяна,
поглядев на него с неудовольствием. — Да уж не таскайте с собой свою
поклажу, я ее не украду. И пригляжу, чтобы другие не украли.
— Спасибо, не стоит, — ответил «Агамемнон» и
вышел в коридор, тесно прижимая сумку к себе.
Марьяна проводила его неприветливым взором. Как она не
хотела ехать в Аркадьев! Как не хотела! И все у нее не задалось с самого
начала. Перво-наперво она забыла билет, за которым возвращалась домой, а это
плохая примета. По дороге совершенно ни с того ни с сего порвался чулок,
пришлось выходить из метро, покупать новую пару, искать туалет и скакать в
кабинке на одной ноге, рискуя шлёпнуться на холодный плиточный пол. Вылезая из
такси, она уронила сумку в единственную лужу, украшавшую окрестности. В общем,
все шло сикось-накось. И когда на перроне на нее налетел какой-то мужик с
поцелуями, она даже не удивилась. Теперь вот еще этот жуткий тип, похожий на
хорька. Наверняка он едет до самого Аркадьева и будет всю дорогу лезть к ней с
идиотскими разговорами.
В Аркадьеве Марьяна родилась и окончила школу. И готова была
прожить там всю оставшуюся жизнь. Она выбрала подвижническую профессию учителя
и планировала выйти замуж за Костю Лебедева, своего одноклассника, с которым
встречалась целых три гада в школе. У них был самый красивый роман в Аркадьеве,
и мягкосердечные местные бабушки при виде счастливой парочки утирали глаза
краешками платков.
