Виктория неожиданно ударилась в слезы, пришлось прокатиться
с ней еще один круг, чтобы хоть как-то успокоить. Они расстались возле весело
брызжущего фонтанчика, и Кудесников стоял и смотрел, как новоиспеченная вдова
продвигается к выходу. Походка у нее была по-мужски уверенная, руки и ноги
крепкие, шея короткая. Арсений невольно подумал, что Виктория запросто могла
прикончить мужа в порыве ревности. Впрочем, зачем бы ей тогда поручать
расследование частному сыщику? Противоречит здравому смыслу.
Когда он сел в автомобиль и завел мотор, мысли его
обратились к Марьяне. Времени до ужина еще полно, но, пожалуй, стоит вернуться
к ней в номер и проконтролировать сборы. Пары минут на инструктаж может не
хватить. В конце концов, она годы и годы носила в себе обиду. Не так просто
будет справиться с ней в один присест.
Он вошел в гостиницу, взял ключ, взбежал на третий этаж и
сразу постучал в ее номер. В ответ на его стук раздалось цоканье каблучков.
— Как в воду смотрел! — воскликнул Арсений,
увидев соседку на пороге. — Что это вы с собой сделали?
— Что? — испуганно спросила Марьяна и
растерянно оглядела себя.
На ней была юбка из светлой ткани, жакет с короткими
рукавами, закрытые туфли и серьги-гвоздики в ушах в качестве украшения.
Усмиренные кудри заколоты сзади в крохотную дулю.
— Ничего особенного. Знаете, на кого вы похожи?
— На кого? — спросила она мрачным током:
понимала, что ничего хорошего не услышит.
— На жену политического лидера, посетившую детей-сирот
в городском приюте. Элегантна, безупречна, обезжирена.
— Но я приехала в Аркадьев в качестве представителя
фирмы! Вы же сами сказали — не наряжаться! Выглядеть как обычно!
— Обычно вы не такая. Когда я увидел вас на вокзале, вы
были как… всполох пламени!
— Я жутко нервничала.
— Вы и сейчас нервничаете, не так ли? Она согласно
кивнула головой.
— Вам следует немедленно… перевоплотиться. Можете
остаться в этом костюме, но все остальное исправьте.
— Как?! — с надрывом спросила
она. — Я постарела!
— Дурочка. Вы были кислым зеленым яблоком, а
превратились в спелый плод. У вашего Лебедева слюнки потекут.
— Что нужно исправить? — спросила она. Ее
напряженный подбородок свидетельствовал о принятом решении.
— В первую очередь настрой. Закройте глаза и
представьте себе, что вы влюблены. Не в меня, не беспокойтесь. Меня и так рвут
на части. Значит, вы влюблены. Вы думаете о том, что возлюбленный ждет вас в
Москве. Вы поедете с ним в Париж на выходные, он от вас без ума, вы от него
тоже…
— Так что же делать-то? — свирепо спросила
Марьяна.
— Подойдите к зеркалу и скажите, соответствуете ли вы
нарисованному мной образу?
Она подошла, посмотрела и хмыкнула.
— Вижу, вопросов больше нет. Что касается поведения
— тут все то же самое. Помните, что вы счастливы. Ваша жизнь полна
событий, богата и интересна. И встреча с Константином Лебедевым, старой
школьной любовью — всего лишь мелкий эпизод, не более того. Сможете?
Она молча кивнула и ушла в ванную комнату. Успокоенный
Кудесников возвратился к себе, побрился, оделся подобающе моменту и подсыпал в
кошачью миску сухого корма. Мерс лениво соскочил с кресла, подошел, понюхал и
нехотя закопал угощение.
— Разбаловался! — констатировал
хозяин. — Ты знаешь, сколько стоит твоя еда? Если те деньги, что я на
тебя трачу, складывать в чулок, за год наберется как раз на стиральную машину.
Мерс ему не поверил и повалился на бок, не пройдя и двух
шагов. Хозяин стал чесать ему брюхо, и тут в дверь постучали
— Это я, — сообщил Марьянин
голос. — Уже пора, а вы где там застряли?
Арсений открыл и, взглянув на нее, широко улыбнулся.
— Вот это дело! — воскликнул
он. — А румянец настоящий? Что вы закапали в глаза? Они сияют, как
звезды.
Он слегка преувеличивал. Она в самом деле поработала над
собой — распустила волосы, подкрасила губы, надела другие туфли, но с
напряжением справиться не смогла. Внутри у нее сидел ржавый гвоздь по имени
Костя Лебедев, вызывая общее заражение крови.
Оставалось последнее средство.
— Марьяна, — сказал Кудесников низким
голосом. — Я, конечно, все понимаю… Вам сейчас не до меня, и все
такое., У меня своя жизнь, и тоже все такое… Но вы мне нравитесь до полного
обалдения. Вы прекрасны, как ангел, спустившийся в подвал к старому сапожнику.
И если я вас не поцелую, то меня разорвет на части от охвативших чувств.
С этими словами он схватил ее в охапку и крепко поцеловал,
используя все мастерство, которому обучался в академии жизни. Поцелуй получился
горячим и искренним, потому что Кудесникову страсть как хотелось выпутаться из
истории с убийством. Когда он ее отпустил, Марьяна покачнулась так, что ее
пришлось поддержать за талию.
— Давайте обойдемся без пощечин и выяснения отношений. Мы
оба все понимаем и прощаем друг друга. А сейчас нам
пора, — протараторил Арсений.
Теперь с ней нее было в полном порядке — она пылала,
как жаровня, испытывал одновременно смятение и удовольствие, и смеялась оттого,
что он тащил ее за руку по коридору. Так что когда они вошли в ресторан,
Марьяна выглядела прекрасной дикой розой, случайно попавшей в букет чопорных
лилий. Поймав ее взгляд, можно было споткнуться или окаменеть от восторга.
Заместитель мэра вместе со своим прихвостнем Сачковым ждал
их за самым выигрышным столиком, который стоял у окна, выходившего в палисадник
с посыпанными гравием дорожками и выбеленными скамейками. Когда представители
«Медприма» подошли поближе, Константин Лебедев встал, пожирая Марьяну глазами.
Сначала между его бровями залегла тонкая складочка, а потом его лицо сделалось
растерянным, как у ребенка.
— Боже, какие люди! — воскликнула
она. — Не верю своим глазам! Костя, неужели это ты?
— Марьяна?!
Арсений с удовольствием отметил, что заместитель мэра
побледнел и застыл, как накрахмаленная салфетка.
— Кондрат Миронович,
здравствуйте! — воскликнул Арсений и принялся трясти вышеозначенное
лицо за руку с таким чувством, словно это они были старыми друзьями,
встретившимися после долгой разлуки.
— Ты совсем не изменился, — польстила своему
бывшему жениху Марьяна и уселась на стул, который отодвинул для нее вырвавшийся
из клешней сыщика Сачков.
— А ты очень похорошела, — с идиотским
мужским простодушием сказал Лебедев. Было ясно, что это не комплимент, а
вырвавшаяся наружу эмоция. — Так ты работаешь в фирме «Медприма»?
Сделала карьеру…
— Что такое карьера! — пренебрежительно
воскликнула Марьяна, бросив короткий взгляд на Кудесникова. — Она
помогает скрасить время от выходных до выходных, верно?
