— Запишите меня на консультацию, — попросил
сыщик трепещущим: голосом. Ему казалось, что к психологам ходят только
слабохарактерные мужчины.
Ему сказали, сколько нужно заплатить за визит, и он поспешно
дал свое согласие.
— Приезжайте через-час, — ласково ответил
голос, из шелкового сделавшись бархатным. — Вас будут ждать.
Кудесников посмотрел на часы и решил, что
вполне успеет пообедать. Завернул в трактир и заказал себе
лукового супу с гренками. Но только начал есть, как вспомнил про журнал
«Секреты Вселенной». Не утерпел и позвонил Малахову. Теперь уже он сам чавкал в
трубку. Остановиться, впрочем, не мог — голоден был, как зверь.
— Послушай, Малахов, делай что хочешь, но непременно
найди мне сегодня этот журнал, — потребовал он, вкратце обрисован
ситуацию. — Там должна быть статья Дениса Зябликова, хочу знать, про
что она.
— А в Интернете этой статьи
нету? — поинтересовался ленивый Малахов.
— Вот ты и посмотри. Я тебе
перезвоню, — закруглил разговор он и попросил официантку принести
порцию рыбы ка вынос.
— На, жри. — сказал он Мерсу, возвратившись в
машину и поставив перед ним коробку с угощением. — Только обивку не
запачкай, каракал хренов.
Мерс отлично знал, что пренебрежительный тон хозяина
— не более чем игра. Встал на все четыре лапы и принялся лопать, жмуря
глаза от удовольствия. Сочные рыбные крошки летели в разные стороны. Подъехав к
офису Траскевича, Кудесников взял Мерса «на поводок» и, прежде чем отправиться
на консультацию, позволил ему справить естественные надобности на газоне, где
росли хлипкие цветочки.
— Здравствуйте, — поздоровался он с девушкой,
сидевшей за секретарским столом.
— Здрась-сь-сь… — пробормотала та, глядя исключительно
на Мерседеса, который в своем «маскхалате» больше всего походил на покрытого
пятнистой шерстью бегемота-мутанта. — Что это??
— Это? — невинно переспросил
Арсений. — Малорослый конголезский тигр с примесью горностаевой
крови.
— Неужели? — ахнула девушка, приподнявшись и
оторвав налитую попку от стула. — А морда у него в точности как у
персидского кота.
— С примесью персидской горностаевой
крови, — поправился Кудесников. — Вы бывали в Персии? Там
даже горностаи плоскомордые — все, как один. Могу я видеть Александра
Траскевича? Мне назначено.
Связавшись с боссом по телефону, секретарша вскочила и
собственноручно распахнула дверь перед конголезским тигром, невзирая на то, что
тот был малорослым. Кудесников с важным видом вошел вслед за Мерсом в кабинет.
Траскевич сидел за столом лицом к двери, водрузив локти на
стол и сложив пальцы шалашиком. Увидев невероятное существо, которое вели на
цепочке, он дёрнулся, и шалашик развалился.
— Можно к вам, Александр Андреевич? Разрешите
представиться — Арсений Кудесников. А это мой друг Мерседес. Позже я
познакомлю вас с его родословной.
— Кудесников? — переспросил
психолог. — Так вы на консультацию?
— По крайней мере, я за нее заплатил.
— Что вы хотите этим сказать? — насторожился
психолог. — Вы что, ко мне по личному делу?
Он с опаской наблюдал: за тем, как посетитель проходит и
усаживается в кресло напротив стола, а зверь садится рядом и начинает лизать
лохматую грудь.
— По более чем личному, — заметил Арсений.
Он боялся сказать неосторожное слово, потому что Траскевич
выглядел сейчас таким настороженным, словно был готов дать деру при первых же
признаках опасности. — Родственники одной молодой женщины попросили
меня ей помочь. Я друг семьи, понимаете? Это всего лишь частный разговор,
ничего более. Если захотите, вы мне поможете. Если нет — я уйду.
«Или сделаю вид, что уйду», — подумал он про себя,
стараясь изо всех сил, чтобы его глаза были до краёв наполнены честностью и
добрыми намерениями.
— А какое отношение я имею к этой молодой
женщине? — спросил Траскевич с неожиданно пробудившимся
интересом. — Или она — совершенно посторонний для меня человек?
Это был приятный мужчина лет тридцати пяти, чернявый, с
длинной прямой чёлкой и изящной короткой бородкой — этакий штришок,
намекающий на принадлежность к интеллигентскому сословию. Кудесников неожиданно
подумал, что глаза у него точно такого же цвета, как тот шоколадный ликёр,
который обожала его жена.
— Дело в том, что я точно не знаю, посторонний она для
вас человек или нет, — признался Кудесников.
В конце концов, у него нет возможности следить за каждым
новым персонажем недели напролет. Приходится идти ва-банк.
— Ее имя? — строго спросил Траскевич.
— Ксения Лужина.
Как только Арсений произнес заветные слова, с Траскевичем
начали происходить странные вещи. Сначала он побледнел, после чего сделался
ярколососевым, а под конец вскочил и отвернулся к окну. Руки он засунул в
карманы, вероятно, чтобы не видно было сжатых кулаков. Ему понадобилась целая
минута на то, чтобы прийти в себя.
— Откуда вы обо мне узнали? — спросил психолог,
кульком свалившись на свой крутящийся стул и буравя Колесникова
взглядом. — Она рассказала?
— Нет, она не рассказывала. — Арсений сам
себе напоминал эквилибриста, идущего по канату с балансиром:
наперевес. — Ксения постоянно… порывалась позвонить вам. Я подсмотрел
номер телефона, вот и все.
— Вот как… Порывалась позвонить. — Траскевич
схватил карандаш, постучал им о стол, потом отбросил его в сторону и пылко
заявил: — Как бы я хотел, чтобы она все-таки позвонила.
«Чтоб я сдох, — подумал Кудесников. — Еще
одна любовная история. Скоро я угону в этой любви, как в жидком мармеладе».
Впрочем, на лице его не дрогнул ни один мускул.
— Она приходила ко мне, — не дожидаясь
дополнительных вопросов, пояснил Траскевич. — Ровно восемь дней
назад. Сказала, что ей нужна помощь. Мы с ней познакомились, немного поболтали
обо всякой ерунде… Пациент должен расслабиться, понимаете?
— Угу.
— А потом она вдруг забеспокоилась, засомневалась… И
раздумала делиться своими проблемами. Как я ни уговаривал…
— Она вам понравилась, — печально сказал
Кудесников, изображал мудрого и снисходительного Атоса.
— Вы друг семьи, а не
исповедник, — запальчиво возразил Траскевич. — Да,
понравилась.
— А вы не пытались…
— Она дала вымышленные координаты, И адрес, и телефон
— все. Полагаете, она все-таки хотела мне позвонить? Вы скажете мне, где
она?
— Не только скажу, — Кудесников попробовал
трясину носком ноги, — но и попрошу о помощи. У Ксении неприятности.
— Она в опасности?
«У этого типа глаза горят, как у собаки
Баскервилей, — подумал Арсений с неудовольствием. — Возьмёт
и в порыве страсти дров наломает».
