— Отпустите меня, — кричал Григорий
Синьков. — Я хочу наверх, я не хочу быть под землей! Я боюсь
мертвецов!
— Да нет тут никаких мертвецов, — уговаривал
его Николай Никифорович, — это все сказки. Просто иногда порода
осыпается, камни звуки всякие производят.
— Я слышал стоны. Два стона, — не унимался
Синьков. — Они пришли за мной, я знаю!
— Да сдался ты им, — заорал Веселовский,
который, похоже, решил выместить свой собственный испуг на
приятеле. — Заткнись и пошли!
— Не пойду! У меня клаустрофобия!
— А почему ты молчал, гнида? Знал ведь, что нам под
землю лезть. Пошли, сказал!
— Оставьте его, — вмешался Николай
Никифорович, — у него шок. Давайте поступим так: я его сейчас выведу
обратно на поверхность, оставлю там и вернусь обратно. Это займет не более
сорока минут, максимум — час. Подождите меня здесь, можете пока подремать
— расстелите вот коврик, у меня в рюкзаке есть. Кофейку из термоса
попейте.
Вскарабкавшийся обратно Кудесников услышал последнюю фразу,
и ему так захотелось кофе, что он чуть было снова не застонал.
Перспектива остаться в каменоломнях с молчащей Лужиной,
прислушиваться к непонятного происхождения звукам Веселовскому явно не
понравилась.
— Нет уж! Давай лучше я ему морду набью, может,
поумнеет!
Но Синьков продолжал скулить. Угрозы Веселовского не
производили на него ровным счетом никакого впечатления — они были милым
детским лепетом по сравнению с ужасной угрозой, которая исходила от
потусторонних сил, таящихся в этих чёрных тоннелях и пещерах.
— Бесполезно, — тоном доктора, подводящего
итог консилиуму, сказал Николай Никифорович. — Скажите спасибо, если
вообще умом не повредился. Отведу его наверх, а вы ждите.
— А может, вместе пойдем? — уныло спросил
Веселовский.
— Вы тоже испугались? — саркастически
поинтересовался Николай Никифорович. — Берите пример с Ксении. Ничего
не боится!
Кудесников вдруг подумал, что если они забирались в эту
пещеру по желобу, где он имел счастье сейчас лежать, то ему придется несладко.
Однако его опасения не оправдались — видимо, существовал еще один ход,
скорее всего из самого первого от входа тоннеля.
Вопреки пессимистическим ожиданиям Веселовского (и
Кудесникова, который, к счастью, сумел перевернуться на спину и хоть немного
расслабить затекшие руки и ноги), их предводитель сумел обернуться гораздо
быстрее — он отсутствовал примерно полчаса.
— Ну, даете, — с облегчением воскликнул
Веселовский, когда раздались уверенные шаги, и бодрый голос Николая
Никифоровича спросил:
— Как вы тут, «дети подземелья»?
— Нормально. А Гришка в порядке?
— В порядке. Я ему порекомендовал водки выпить,
успокоиться.
— Где ж он водку возьмет в этой глухомани? Тут до
ближайшего магазина верст десять-пятнадцать будет.
— Нет, я здесь накануне запасы оставил — ну, чтобы
сегодня лишнего не брать, только снаряжение. А там еда и бутылка водки есть.
Удачу обмыть или наоборот. В общем: сумочку небольшую я в одном дупле
припрятал. Показал вашему Григорию, так что, надеюсь, смутам сейчас не грустно.
Теперь, я думаю, можно идти. На поиски у нас от силы часов пять. И обратно.
— Да, пойдем, время уходит, — радостно
подхватил Вован, еще пять минут назад тихий и потерянный.
«Как он там говорил? По этой выработке приблизительно сто
метров, затем направо еще столько же, какой-то лаз в вертикальную выработку,
затем большая пещера, из которой вход в тоннель… Нет, я не вспомню. Да я и не
сначала слышал, может быть, половину маршрута он раньше озвучил. В общем, дело
дрянь, придется за ними топать. Но как?»
Надеяться оставалось лишь на то, что опытный Николай
Никифорович пойдет первым, за ним последует Ксения, которую необходимо
страховать, а замыкать процессию станет заметно перетрусивший, по наблюдениям
Арсения, Веселовский. Этот будет шарахаться от собственной тени, но вполне
может не обратить внимания на осторожную слежку. «Если я смогу незаметно
следить», — усмехнулся про себя Кудесников.
Он наконец сумел проползти по ставшему родным желобу до
конца, пролезть в галерею, где еще недавно кипели страсти и сходил с ума от
страха Синьков, и даже успел увидеть мелькнувший вдали свет фонаря уходящей в
темноту троицы.
На его счастье, Николай Никифорович. Ксения и Веселовский (а
шли они именно в этой последовательности, что не могло не порадовать
проницательного сыщика) во время движения производили достаточно шума, чтобы
Кудесников мог скрыть свое присутствие. Кроме того, мужчины постоянно
переговаривались. На словах «сто метров туда, сто сюда» представлялись чем-то
несложным. В действительности каждый десяток метров каменоломен давался с
огромным трудом. Иногда казалось, что всякий камень здесь противодействует
проникновению человека в глубь этих заброшенных лабиринтов.
Когда путешественники добрались наконец до обещанной
вертикальной выработки, Арсений понял — для него это финиш, остаться
незамеченным на пути вниз он не сможет.
«Хорошо, — рассудил он
философски, — подожду их где-нибудь здесь. Может быть, потом повезет.
Полезут обратно — выясню, что же все-таки они искали».
Когда свет фонарей пропал внизу, Кудесников, светя своим
потайным фонариком, приблизился к тому месту, где они исчезли. Это была даже не
выработка, а уходящий вниз колодец с неровными стенами. Веревка, закрепленная
мастерской рукой Николая Никифоровича (все-таки занимался альпинизмом),
пропадала во тьме. Соблазн был слишком велик, и Арсений решился. Ухватившись
израненными руками за тонкий шнур, он скользнул в темноту Спуск прошел на
удивление благополучно. Более того, он увидел исчезающий за поворотом свет и
направился в ту сторону, надеясь не заблудиться.
Еще минут двадцать ходьбы по тоннелю, и слышится
долгожданное:
— Прибыли.
Николай Никифорович и Веселовский зажгли принесенные с собой
яркие лампы и начали поиски. Следить за ними Арсений не мог — пришлось
скрываться за углом. Его не было видно, но зато и он сам ничего видеть и
слышать не мог.
Часа через два поиски были прекращены. Когда погасили лампы
и оставили светить лишь фонари, Кудесников рискнул подобраться поближе.
— Может, еще поищем? — спросил Вован.
— Нет, — твердо ответил Николай
Никифорович. — Если нет, так нет. Это ведь не «примерно расположено»,
место обозначено конкретно. Пошли, нам еще выбираться отсюда.
— А вдруг нас во второй раз сюда
отправят? — ныл Веселовский.
— Я же сказал — нет. Не отправят. Если бы было
здесь что-то — нашли бы. Пошли, и Ксении помоги.
Тут до Кудесникова дошло, что ему еще придется лезть по
веревке вверх метров десять или больше, а сделать он это должен раньше их,
иначе ему вообще отсюда никогда не выбраться.
