На западном театре за проверку и разрешение «игрового материала» в принципе отвечал главнокомандующий группой армий «Запад». Лишь когда он удостоверялся, что с точки зрения обороноспособности страны нет никакой опасности, проверенные донесения отправлялись врагу.
Интеллидженс сервис в первые месяцы реагировала на получаемые радиограммы, как на то рассчитывал и надеялся абвер. Она дала Максу и Морицу множество поручений и сообщила им, какими объектами интересуется, а какими – нет. Затем время от времени оба получали из Лондона директивы, как им следует стараться дополнить отдельные донесения.
По этой реакции противника можно сделать разные выводы. Среди прочего было ясно, что разнообразные военные объекты, о которых шли донесения в Лондон, не интересовали Интеллидженс сервис. Но по поручениям, получаемым Максом и Морицем из Лондона, было понятно, что английская служба особенно интересовалась разведкой определенных военных сооружений и ведомств. В ответ по этим пунктам были приняты дополнительные меры безопасности, чтобы защитить от раскрытия военных тайн, на которые нацеливалась Интеллидженс сервис.
Что вражеская разведка уже в первые месяцы контригры прониклась к Максу и Морицу доверием, проявилось в следующем: когда оба по заданию отправляли радиограммы в Лондон, в которых запрашивались личное огнестрельное оружие, снаряжение и одежда для вновь привлеченных друзей, очень быстро пришел ответ, что требуемые вещи в скором времени будут присланы. Несколько дней спустя пришла радиограмма, содержащая точные данные, куда и когда будет поставлено требуемое снаряжение и какие опознавательные знаки следует подавать карманными фонариками английским самолетам.
Площадка, в 60–70 километрах к югу от Парижа, была точно обозначена Интеллидженс сервис. Предположительно она там уже проводила выброски для членов движения Сопротивления. В назначенный час Макс и Мориц отправились в указанную точку в сопровождении нескольких офицеров абвера, все, разумеется, в гражданском. Я тоже принимал в этом участие.
Выбранная очень умело площадка располагалась в необитаемой местности в лесном массиве. Точно в указанное Лондоном время, между 2 и 2.30 часами, послышался гул приближающегося самолета. Мигом трое человек составили треугольник и подали условные сигналы карманными фонариками. И вот самолет, на высоте примерно 200–300 метров, уже над нами. Экипаж должен был разглядеть людей под ними на земле, потому что ярко светила луна. Ну что же, точно ли полетят контейнеры с заказанным снаряжением?
Все прошло по плану. Контейнеры, раскачиваясь на парашютах, снижались, а самолет постепенно растворялся в сумеречном свете лунной ночи. В контейнерах, вывезенных тихо и неприметно, помимо заказанного снаряжения были еще сигареты, продукты, деликатесы, а также изрядная сумма денег.
Эта местность для выброски в окрестностях Фонтенбло еще несколько раз использовалась летом того же 1942 года. Время от времени Макс и Мориц сообщали в Лондон, будто к их группе примкнули новые бойцы и им требуется то и это. Тогда Лондон незамедлительно сбрасывал необходимое. Ожидание на месте выброски для людей из «приемного комитета» каждый раз заставляло их переживать. С огромным напряжением ожидали даты, на которую был назначен прилет самолета. Прилетит ли? Все ли снова пройдет хорошо, как и прежде?
Однако все проходило хорошо. Но чем больше и продуктивнее представлялась Интеллидженс сервис мнимая шпионская группа Макса и Морица, тем больше становились требования к ней. Английскую разведку уже не удовлетворяли донесения, подготовленные абвером по согласованию с главнокомандующим группой армий «Запад». Чем дольше продолжалась контригра, тем чаще приходили Максу и Морицу требования из Лондона точнее и основательнее разведывать ход военных процессов и объектов.
Но главнокомандующий группой армий «Запад» не мог решиться передать подробные данные по секретным военным объектам, которые требовала английская разведка. Сведения о противнике и его замыслах, получаемые от контригры, за такую цену ему были не нужны.
Мне стало ясно, что проведение операции «Порто II» подошло к критической точке. Поскольку ценная информация не могла быть передана в Лондон, уже в ближайшие недели это приведет к тому, что от Интеллидженс сервис поступят радиограммы, в которых недвусмысленно будет указано, что она не удовлетворена работой Макса и Морица. У абвера создалось впечатление, что в Лондоне уже закралось подозрение против этих агентов.
Во Франции дела обстояли совсем иначе, нежели в Нидерландах. Английская разведка последние два года провела с пользой и была настолько хорошо информирована о германских силах, что не могла долго терпеть примитивные донесения Макса и Морица.
На такой стадии контригры прояснилось, что важнейшая цель, которую абвер ставил вначале, а именно дезинформация вражеской разведки относительно важных военных процессов с немецкой стороны, вряд ли будет достигнута. Если Интеллидженс сервис уже сейчас, осенью 1942 года, не доверяет Максу и Морицу важной шпионской работы или даже подозревает их, то было бы неверным и ошибочным пытаться вести через них эффективную дезинформацию.
Потому я решил закончить радиоигру. Это произошло таким образом, что Интеллидженс сервис решила, будто они «упорхнули», то есть уничтожены немцами. Еще несколько недель Лондон по радио взывал к Максу и Морицу. Но они больше не откликались.
Важнейший вывод, сделанный абвером из этой контригры, без сомнения, был тот, что дезинформация вражеских разведок о военной ситуации во Франции в будущем должна быть продолжена на другой основе.
Перелом в войне на полях сражений и на тайном фронте
Уже несколько месяцев спустя после описываемых событий произошли события, знаменовавшие перелом в ходе войны не в пользу Германии. Не знавшие до сих пор поражений германские армии стали получать удар за ударом. 3 ноября фельдмаршал Роммель потерял все надежды на дальнейшее продвижение в Египте и начал отход. 8 ноября войска союзников высадились в Оране и Алжире, а в конце того же месяца 6–я армия фельдмаршала Паулюса попала в отчаянное положение.
Эти военные поражения в последующем оказали неблагоприятное воздействие и на скрытую борьбу абвера на тайном фронте.
На Западе положение после высадки союзников в Северо – Западной Африке настолько сильно изменилось, что адмирал Дарлан, с апреля 1942 года главнокомандующий войсками правительства Виши, перешел на сторону американцев. Он, который никогда не был другом англичан, теперь считал правильным отдать себя в распоряжение противников Германии.
Через несколько дней после 8 ноября 1942 года Южную Францию оккупировали германские войска. Сначала это дало абверу то преимущество, что теперь в этом регионе ничто не мешало ему вести борьбу со шпионско – диверсионными группами. Но общая ситуация позднее выявила недостатки, которые значительно перевешивали преимущества.
В Южной Франции, где до 11 ноября 1942 года полицейскую власть осуществляло правительство Виши, уже к концу этого года были размещены отделения абвера в Лионе, Марселе, Тулузе и Лиможе. Филиалы в течение 1943–1944 годов появились и в некоторых других французских городах. Но отделения абвера на юге Франции в общем и целом комплектовались за счет кадров уже действующих на Западе отделений. В результате потери кадров последние существенно ослаблялись, но должны были выполнять поставленные задачи в полном объеме. Подавление вражеских разведок и их агентов на Западе теперь следовало выполнять теми же силами, но на уже гораздо большей территории.
