Диски с песнями нашего героя были и у Андропова. Впрочем, не только диски — иногда его подчиненные приносили ему и концертные выступления Высоцкого, где звучали песни, интересные шефу КГБ с точки зрения текущей политики. Так что поэтическое творчество барда председателю КГБ было хорошо известно, что вполне объяснимо: артист, который так виртуозно манипулировал миллионами людей с помощью в общем-то нехитрых приемов в виде поэтических откровений под гитару, был достоин того, чтобы им заинтересовался главный чекист страны. Андропов, будучи человеком умным и любящим поэзию, легко разгадывал большинство подтекстовых намеков в поэзии Высоцкого.
Спустя пять дней после визита Высоцкого и Влади в «Мелодию», 26 января 1975 года, из жизни ушла звезда советского кинематографа Любовь Орлова. Почему вспомнилось это событие? Дело в том, что покойная была долгие годы замужем за кинорежиссером Григорием Александровым, и их тандем воспринимался в том же контексте, что и тандем Высоцкий — Влади: он был очень популярен в народе, причем не только внутри СССР, но и далеко за его пределами. Более того, некоторые люди подозревали их в… сотрудничестве с советскими спецслужбами, в том, что этот тандем служил прикрытием для некоторых международных операций КГБ, вроде «атомного проекта» в конце 40-х. Вот как об этом писал в своих мемуарах влиятельный чекист П. Судоплатов:
«…В Западной Европе Василевский (сотрудник внешней разведки, начальник II отдела. — Ф. Р.) выгодно использовал очарование Любови Орловой, знаменитой киноактрисы, и ее мужа, Григория Александрова, режиссера, в качестве прикрытия для встреч с Бруно Понтекорво, Фредериком Жолио-Кюри и другими известными западными учеными…».
Поэтому, видимо, не случайно, что первые зарубежные поездки Орловой, сначала одной, затем с Александровым, в страны Западной Европы совпали с детективной охотой советских спецслужб за секретами атомной бомбы. При этом ни один из биографов этой звездной четы почти никогда не упоминает о подобных встречах, хотя все эти биографы подробно перечисляют имена известных западных деятелей литературы и искусства, с которыми Орлова и Александров были знакомы. Весьма похожая история присутствует и в нашем случае — с Высоцким и Влади.
«Враг не ведал, дурачина…»
Окрыленные обещаниями Демичева помочь в выпуске диска, Высоцкий и Влади 24 января 1975 года выехали на автомобиле «БМВ» из Москвы, направляясь в сторону западной границы. В дороге Высоцкий встретил свое 37-летие. Благополучно миновав Польшу и Западную Германию, они приехали в Париж, где их ждало пренеприятное известие. Влади сообщили, что ее старший сын Игорь в очередной раз угодил в наркологическую клинику — как мы помним, он употреблял наркотики; та же история случится и с племянником Влади. Супруги, естественно, сразу же навестили парня, но успокоения этот визит им не принес — дело у Игоря зашло слишком далеко; забегая вперед, отметим, что в итоге он сумеет «завязать» с пагубной привычкой.
В те же дни на студии «Шан дю Монд» Высоцкий записывает свой первый французский альбом (двойной), состоящий из 22 песен. Напомним, что эта студия содержалась на деньги ФКП, то есть на советские: как уже отмечалось, Москва делала значительные денежные вливания во Французскую компартию — от одного до нескольких миллионов франков в год — и имела тесные связи как с советским Минкультом, так и с «Мелодией». Учитывая, что Марина Влади была крупным функционером ФКП, можно быть уверенным, что идея с этим диском принадлежала именно ей. Впрочем, не только. По сути, это была одна из разновидностей оплаты трудов Высоцкого на международном поприще со стороны Старой площади и Минкульта, где как раз произошла ротация министров. Вкладываясь в этот диск, советская сторона ничем не рисковала. Пока Высоцкий был «гоним» в СССР, интерес к нему в среде русской эмиграции в Париже был достаточно высок. На этот интерес и рассчитывали те, кто выпускал этот диск.
Кстати, одним диском дело не ограничилось. Тогда же во Франции было выпущено 30 аудикассет с записями песен советских бардов, среди которых был и Высоцкий. Причем его песен на этих кассетах было большинство — целых 272. Все это, видимо, было не случайно, а могло прямо вытекать из заинтересованности советских верхов в достойной оплате своего агента влияния, а попутно и распространении славы о нем в парижских интеллектуальных кругах и среди европейских еврокоммунистов.
Вообще в середине 70-х советские еврокоммунисты присутствовали во всех слоях элиты: как в политических, так в экономических и культурных. Та же «Таганка» была выразителем именно подобных идей, о чем уже говорилось: не случайно Юрий Любимов был лично представлен одному из главных идеологов еврокоммунизма, лидеру Итальянской компартии Энрике Брелингуэру, который и явился автором этого термина — еврокоммунизм. К числу еврокоммунистов советского розлива можно было причислить и Владимира Высоцкого, который а) служил в «Таганке», почти полностью разделяя ее идеи, и б) был женат на еврокоммунистке французского розлива Марине Влади. Посредством своего творчества Высоцкий влиял на советский социум в том направлении, которое было выгодно еврокоммунистам, а в СССР — корпоратократам, то есть кремлевским глобалистам.
Кстати, именно в тот свой приезд, если мне не изменяет память, Высоцкий написал знаменитые строчки, адресованные его другу и коллеге по «Таганке» Ивану Бортнику:
Ах! Милый Ваня — мы с тобой в Париже
Нужны, как в бане пассатижи!..
Но давайте задумаемся вот о чем: почему это Высоцкий, считая себя в Париже столь ненужным, постоянно туда рвется? А скоро наступят такие времена, когда он будет ездить во Францию чуть ли не каждый месяц. С чего бы это? Да с того, что гнать его туда могла не только личная надобность, но и служебная — как агента влияния советских либералов. Поэтому на Западе он был вовсе не «пассатижами в бане», а «молотом в кузнице» — весьма даже нужным и незаменимым в свете того, за кого его там держали. Ведь никто и подумать не мог, что гонимый советскими властями Высоцкий на самом деле гоним только ради того, чтобы на Западе быть лучше «проданным».
В марте 1975 года Высоцкий и Влади съездили в Лондон, благо это недалеко от Парижа — надо только пересечь Ла-Манш. Эта поездка, как и все остальные, обставлена супругами как сугубо творческая: дескать, Высоцкому позарез надо набраться впечатлений, чтобы затем использовать их при работе над песнями к пластинке «Алиса в стране чудес», которую ему заказали на «Мелодии» и которую он выполнил лишь частично: часть песен была написана им некоторое время назад, другая часть — отложена.
В Лондоне супруги навестили давнего друга Высоцкого — сотрудника советского посольства Олега Халимонова. А тот вдруг уговорил Высоцкого дать концерт в советском посольстве. И хотя подобное выступление в планы нашего героя не входило, он с удовольствием согласился.
Концерт вызвал настоящий ажиотаж. Поскольку советская колония в Лондоне была довольно большая, а зал в посольстве мог вместить только несколько десятков человек, желающим попасть на концерт пришлось тянуть жребий. Начало представления было настороженное, но стоило Высоцкому спеть несколько песен, как публика раскрепостилась, и обстановка в зале стала по-домашнему теплой.
