В конце года, как обычно, Ротару вновь оказалась в Москве, чтобы принять участие в съемках новогодних телепрограмм. Так, 7 декабря она участвовала в записи «Песни года» в Государственном Кремлевском дворце. Однако эта запись оказалась сопряжена со скандалом, в эпицентр которого оказалась Маша Распутина. По словам Ротару, произошло следующее: «Распутину ждали минут пятнадцать, она опоздала, а когда мы уходили со сцены, она остановилась и сделала публике поклон задницей. Я чуть не упала и говорю ей: «Маша, а ну убери задницу!» Думала, она извинится, а она давай скандалить. Потом за хамское поведение ее хотели вывести с концерта, но я попросила: не трогайте. Нельзя таких людей трогать…».
На «Песне-96» Ротару исполнила три песни: «Ночь любви» (Л. Квинт – Н. Денисов), «Нет мне места» (В. Матецкий – М. Шабров) и «Лебединую верность» (Е. Мартынов – А. Дементьев).
Отметим, что последнюю песню Ротару вернула в свой репертуар недавно – в 1981 году она от нее отказалась, поссорившись с одним из ее авторов – композитором Евгением Мартыновым – и с тех пор больше не исполняла. Но вот теперь решила забыть былое, тем более что Мартынова уже пять лет как не было в живых. «Лебединую верность» она включила в свой новый альбом «Червона рута» (1996), а также решила представить ее взору многомиллионной телеаудитории. Увы, но песню суждено было увидеть только зрителям, собравшимся в КД, поскольку из телеверсии ее вырезали. Таким образом возвращения этого мегахита широкий зритель так и не увидел.
На той же «Песне-96» Ротару была присуждена премия К. И. Шульженко «Лучшая эстрадная певица 1996 года». О том, что София во многом повторила путь великой певицы, в честь которой назвали премию, мы уже говорили чуть выше (в свете «волновой» теории Эдуарда Ханка). Поэтому с этой точки зрения награда, что называется, нашла своего героя. А вот с точки зрения того, что именно Ротару была лучшей певицей минувшего года, у многих возникли большие сомнения. Ведь за весь год в России в разного рода ротациях ее новых песен практически не звучало (за исключением тех же «Ночи любви» и «Нет мне места»). Но здесь свою роль сыграло другое. На общем фоне заметно деградировавшей российской попсы, где погоду, например, делали беззубый Шура или Борис Моисеев (хоть и с зубами, но точно такое же «дитя порока»), София Ротару выглядела воплощением подлинного искусства и высокой духовности. Всем своим обликом и репертуаром София являла пример того, как можно даже в такие сволочные времена, какие правили тогда балом на постсоветском пространстве, оставаться нормальным человеком и прекрасной певицей. Тем более, что и вечная конкурентка Софии – Алла Пугачева – взяв творческий тайм-аут, продолжала будоражить массовое сознание скандалами из разряда мелкотравчатых – типа, родит она от Киркорова или не родит.
Впрочем, Пугачева «светилась» и в других скандалах. Так, не успело стихнуть эхо празднеств по встрече Нового 1997 года, как Пугачева во всеуслышание заявила, что объявляет войну «желтой прессе». И в то время пока она создавала иллюзию военных действий с «желтыми» журналистами, Ротару ни с кем воевать не собиралась, поскольку ей было не до этого. В ту пору по России стали распространяться слухи о том, что она… погибла. Дескать, разбилась в автокатастрофе, однако перед смертью завещала, чтобы информацию об этом родственники какое-то время держали в тайне. Многие в этот слух поверили.
На самом деле Ротару тогда действительно на какое-то время пропала из поля зрения широкой общественности, но совсем по другой причине – у нее очень серьезно заболела мама – Александра Ивановна Ротару. Она давно болела диабетом и имела еще кучу других болезней – больные почки, сердце, неполадки с психикой. София добилась, чтобы ее положили в военный госпиталь в Черновцах, и тамошние врачи приняли решение оперировать больную. Во время операции (женщине ампутировали правую ногу) у больной трижды наступала клиническая смерть. И все-таки врачи сумели ее тогда спасти, продлив ей жизнь на семь месяцев.
На широкой публике София объявилась 20 апреля 1997 года еще более помолодевшей, поскольку незадолго до этого впервые в жизни посетила… косметический салон. Правда, в ее рассказах это посещение выглядело сущей мукой. Цитирую:
«Меня уложили, предлагают: «Давайте, мадам, масочку сделаем». Поинтересовались, какой состав предпочитаю. А я и не знаю, какие они бывают… В общем соорудили какое-то жирное безумие на лице, выключили свет и попросили сорок минут полежать. Еле выдержала, все хотелось поскорее умыться и сбежать…».
Итак, Ротару вернулась к публике, дав в тот день благотворительный концерт для ветеранов сцены во Дворце «Украина» в Киеве. Все средства от представления пошли в помощь актерам, которые когда-то были знамениты, а теперь не смогли вписаться в новые капиталистические реалии. Это «невписание» было характерно для большинства бывших советских республик, где стальная поступь капитализма безжалостно давила тех, кто уже не мог принести пользу. И вообще заботиться о ком-либо капитализму вообще не присуще, поскольку он пропагандирует вполне конкретный постулат: каждый заботиться о себе сам. Поэтому в той же Украине сотни некогда популярных актеров и актрис влачили поистине нищенское существование. Так было, к примеру, с Брониславом Брондуковым, который имел звание народного артиста Украины (1988), но в новых реалиях толку от этого звания не было никакого – пенсия у актера была мизерной. В итоге его младшему сыну пришлось вместо школы идти мыть машины на улицах Киева.
Точно в таком же полунищенском состоянии находился и другой известный когда-то актер – Сергей Иванов (знаменитый Кузнечик из фильма «В бой идут одни «старики» и Лариосик из «Дней Турбиных»). После развала СССР актер остался без работы и без денег, поскольку родной Союз кинематографистов Украины положил своим безработным актерам «пособие», равное… 15 гривнам. Сущие копейки. Иванова выручало телевидение, где он делал программу «Наши за границей». Получал за это, конечно, больше, чем давало «пособие» СК, но все равно по сравнению с советскими заработками это были гроши, да еще и нерегулярные. В итоге Иванов умрет в возрасте 48 лет. Вроде бы от водки, но на самом деле – от творческой невостребованности и никчемности своего существования в новой Украине.
Вообще из всех артистов хуже всего чувствовали себя в новых временах именно театрально-киношные, поскольку театр и кинематограф в постсоветских условиях на первых порах буквально рухнули в пропасть. Эстрадникам в этом плане было полегче, поскольку их искусство было более востребовано как широкими массами, так и зажиточной ее частью – «новыми русскими» («украинцами»). Поэтому, если взять, к примеру, двух украинских артистов, к которым их всесоюзная слава пришла в первой половине 70-х – Софию Ротару (эстрада) и Сергея Иванова (кино), то первая, конечно же, олицетворяла собой «буржуинку», а второй – кумира из разряда разорившихся. Не случайно в июле 1997 года в российской прессе был опубликован список самых богатых деятелей шоу-бизнеса, где Ротару была единственной представительницей «незалежной Украины». Кроме нее в том списке значились: Иосиф Кобзон, Юрий Айзеншпис, Бари Алибасов, Борис Зосимов, Стас Намин и Алла Пугачева.
Кстати, о последней. Она в ту пору пробовала себя и в бизнесе – открыла в Москве обувной салон «Эконика энд Алла Пугачева». Отметим, что в бизнес-вумен певица начала превращаться в начале 90-х, когда решила попробовать свои силы в выпуске модных духов «Алла». Но из этой затеи ничего путного не вышло – парфюмер из певицы не получился. Зато в обувном деле Пугачевой будет сопутствовать успех – видимо, сказывались отцовские гены (долгие годы Борис Михайлович Пугачев был руководящим работником в советской обувной промышленности).
