В том же 84 м у Остроумовой и Левитина родился второй ребенок – сын Миша.
«Родить двоих детей решила вполне осознанно. Надеялась, что сумею все со всем совместить. Думала, что сдюжу, что я – семижильная. Но когда появился Миша, поняла, что совмещать не придется. Придется чем-то пожертвовать. Чем же? Для меня не было альтернативы – если жертвовать, то, конечно, работой. Хотя многие воспринимали мое решение с легким непониманием: «Ты молода, хороша, талантлива! Можешь еще столько сыграть!» Но, по-моему, это пустые слова. Никакие наши разговоры о пользе людям, о служении им не оправдывают несчастья собственных детей.
Я определила для себя щадящий режим: театр плюс одна картина в год… Что касается мужа, то он такой человек, у которого работа занимает все три призовых места, что, наверное, вполне естественно для натуры творческой, целеустремленной. У нас был замечательный случай, над которым мы позже смеялись, причем без какой бы то ни было обиды, смеялись просто, как над сюжетом из комедийного фильма. У нас в большой комнате постоянно текла стена, с которой я устала «сражаться». Решила ее шторками вьетнамскими прикрыть. Подвинула стол, поставила табурет, чтобы достать до потолка. У меня в кармане – молоток, во рту – гвоздь. Одной рукой я держу эту самую шторку, которую надо прикрепить, и размышляю о том, как, изловчившись, достать гвоздь да еще ухитриться стукнуть молотком. В это время входит мой муж и говорит: «Олюшенька, послушай, пожалуйста, как будет лучше: «Та-та, ра-та-та или та-ра, та-ра-ра?» Я говорю: «По-моему, второе». – «Спасибо», – сказал он и ушел.
И, в общем, я поняла его. Он искренне ничего не заметил, так же, как и я ничего не вижу вокруг, когда идет спектакль…»
Итак, после рождения второго ребенка Остроумова снималась по одной картине в год (иногда и больше). Назовем эти ленты: «Не было печали» (1982; Женя), «Безумный день инженера Баркасова» (1983; секретарша Софочка), «Столкновение» (1985; Рита), «Сестра моя Люся» (1986; Клава), «Время ее сыновей» (Людмила Кардина), «Я сделал все, что мог» (Анна Жилина) (оба – 1987), «Башня» (главная роль – Кора Семенова), «Филер» (Нина), «Дни и годы Николая Батыгина» (Васена) (все – 1988), «Женщины, которым повезло» (1989; главная роль – Наталья Дружинина), «Чаша терпения» (1990; главная роль – Елизавета Андреевна), «Очарованный странник» (1991; главная роль – Евгения Семеновна).
Так получилось, но с развалом СССР распалась и семья Остроумовой и Левитина. Конечно, не развал страны стал детонатором, но все же. По словам Левитина, во многом виноват в этом разводе был он (хотя развод – это всегда вина обоих):
«У нас была совместная жизнь в 23 года длиной. В которой, как мне кажется, я сознательно разрушал то, что она для нас строила…
У меня никогда в жизни не было тайного дома, куда бы я приходил. Я никогда не прятался и поэтому потерял семью. Меня не интересует момент измены, я никому не изменяю. Когда Ольга предложила мне уйти из дома, я ответил, что надо сразу подать в суд и все разрушить. На суде она была истицей, и мы раздумывали, какой повод указать в заявлении. Я предложил написать: «За безответственное отношение к семье». А Ольга – нет: «За безудержную любовь к свободе». Судья, хорошенькая такая, все смотрела на нас и говорила: «Ну чего вы… Ну посмотрите на него, он же хороший». Ольга: «Он поздно домой приходит». Судья: «Но он же не слесарь. Почему он должен приходить рано?» Такая вот аргументация: слесарь не имеет права приходить поздно, а я имею…
В нескольких интервью, которые Ольга давала, она делала довольно резкие заявления в мой адрес, так что дети даже сказали: «О папе либо хорошо, либо ничего». Но я думаю, она все-таки меня понимает. В небольшом фильме к моему юбилею у нее спросили: «Что вы ему желаете?» Она ответила: «Я желаю ему больше ничего не терять».
В творческом отношении 90 е годы сложились для Остроумовой несколько спокойнее, чем предыдущее десятилетие. К примеру, работы в кино было не очень много. За восемь прошедших лет она снялась всего в пяти картинах: «Уснувший пассажир» (1992; Галина Георгиевна), «Очень верная жена» (Полина Ивановна), «Прощальные гастроли» (главная роль – Евгения Ростиславовна Чепалина) (оба – 1993), «Не валяй дурака, Америка» (1997; Полина), «Змеиный источник» (1998; главная роль – директор школы Тамара Георгиевна). В последнем фильме Остроумова играет свою третью отрицательную роль в кино – жестокую учительницу и директрису (до этого были подобные роли в фильмах «Время ее сыновей» и «Башня»).
В театре одной из лучших ее работ стала главная роль в спектакле «Мадам Бовари» (1994), за которую она получила премию имени Станиславского. А за год до этого актриса была удостоена высокого звания народной артистки России.
В начале 1996 года имя Остроумовой внезапно появилось на первых полосах ряда центральных газет в разделе «Светская хроника» – журналисты во всю расписывали роман актрисы с не менее известным актером Валентином Гафтом. Многим читавшим эти строки показалось тогда, что это очередная «утка». Но это была правда. История выглядела следующим образом.
В 1995 году, отметив свое 60 летие, Гафт развелся со второй женой – виолончелисткой Аллой. А через несколько месяцев после этого судьба свела его с Остроумовой – на выступлении в одном из кафе в Сокольниках. Причем идти туда Гафт не хотел, но, узнав, что там будет Остроумова, свой отказ взял обратно. По его же словам, на Остроумову он «положил глаз» еще в 1979 году, когда вместе с нею снимался в «Гараже». Но тогда, наведя о ней соответствующие справки в актерской среде, он узнал, что она несколько лет как замужем, имеет дочь. И Гафт постарался забыть о ней. И вот в середине 90 х былые нежные чувства к этой женщине вновь заставили сердце актера учащенно биться. После того выступления Гафт пригласил Остроумову в ресторан, она приглашение приняла. Так начинался этот роман, который в конце концов и стал достоянием гласности.
Они достаточно быстро стали жить вместе: выменяли квартиру на Арбате и переехали туда вчетвером – Остроумова, Гафт, Миша и дворняжка Чарли. В старой квартире осталась жить Ольга, чему она была неслыханно рада – это была ее давняя мечта, жить отдельно. Отметим, что Ольга Левитина пошла по стопам своих родителей – закончила ГИТИС (еще будучи школьницей, она год проучилась в США, для чего ее родителям пришлось продать свою дачу под Загорском – учеба тогда стоила 15 тысяч рублей) и стала актрисой. Вот как она рассказывает о своей маме:
«Гафт привык жить в богемной среде, не чурался крепкого словца. А у нас даже слово «блин» под запретом. И алкоголь детям никогда не наливали. Первый раз я выпила, уже учась в ГИТИСе, вернулась домой, страшно икая. Боялась, что мама устроит нагоняй, но она ничего не заподозрила, только водички предложила. Представить не могла, что дочка может икать по неуважительной причине. И Валентин Иосифович сегодня уже не выражается. Когда их мнения в чем-то расходятся, он всегда принимает мамину сторону…
Гафт часто говорит, что его семья – это дети и внуки Остроумовой. Мама бесконечно радеет за то, чтобы все жили дружно. Весело воспринимает пополнение семейства: за последние годы народилось новое поколение Левитиных. В какой-то момент я очень захотела ребенка, вышла замуж и родила сына. Мама немного стеснялась, что она, молодая и красивая, уже бабушка. Хотела оставаться Олей. Возможно, как раз переживала какой-то возрастной кризис, чувствовала, как уходит ее женское время. Но Захар упорно называет маму бабулей. В этом слове столько нежности, что оно не возраст добавляет, а личное отношение…»
